Мысли о прошлом терзали меня, не давая покоя. Иногда мне снилась Марго. Один и тот же сон, повторяющийся с пугающей периодичностью. Мы идём по широкой многолюдной улице, окруженные плотной толпой. Меня охватывает необъяснимое чувство тревоги, я крепко сжимаю руку жены. Толпа вокруг нас становится всё плотнее, люди начинают двигаться быстрее, переходя на бег, и в какой-то момент нас с Марго просто разрывают в разные стороны. Я пытаюсь удержать её руку, но хватка ослабевает, и вот уже между нами несколько человек, потом десятки… Жена кричит, зовёт меня, протягивает руку, я отвечаю тем же, кричу, чтобы она не боялась, обещаю догнать, но расстояние между нами неумолимо растёт. Просыпаюсь в осознании неутомимой тоски. Возвращаясь в свою новую, такую странную и незнакомую реальность.

Две жизни, два разных мира, переплелись самым невероятным образом, и теперь я несу ответственность перед двумя семьями. От этой мысли невозможно было спрятаться, ее нельзя было просто проигнорировать. Нужно было действовать, но как? В голове не было ни единого подходящего ответа. «Глаза боятся, а руки делают», – в памяти всплывает народная мудрость и, собравшись с духом, набираю номер Аны. Первый звонок своей новой, пока ещё такой чужой, жене.

Сердце заколотилось с бешеной скоростью, когда в трубке послышались гудки.

– Алло! Привет, Диего! – раздался спокойный, приятный женский голос. Тембр Аны меня успокоил, унял дрожь в руках.

– Привет, Ана, звоню узнать, как вы поживаете, – начал я неуверенно.

– Всё хорошо, – отвечает Ана. – Я работаю, Алисия учится.

– Рад слышать, что у вас всё в порядке, – продолжаю, лихорадочно подыскивая слова.

– Диего, ты чего такой стеснительный? – рассмеялась Ана. – Если хочешь, позову Алисию, она у себя в комнате. Алисия, – послышался громкий голос Аны, – папа звонит!

– Ура, папа! – раздался звонкий детский голосок, а затем топот маленьких ножек по лестнице.

– Папа, ты наконец-то позвонил! – задыхаясь от бега, прокричала девочка в трубку.

Меня охватила волна нежности, сердце сжалось от любви к этому маленькому, ещё незнакомому мне, человечку. Неужели это отцовские чувства, дремавшие где-то в глубине души, пробудились от одного лишь звука её голоса?

– Солнышко моё, – от волнения хриплю в трубку, – я так по тебе соскучился…

– Папуля, я тоже скучаю! – прожурчал детский голосок. – Хочу, чтобы ты скорее приехал! Когда приедешь? – не терпится узнать малышке.

– Для этого и звоню, хочу узнать, когда можно к вам приехать?

– Приезжай, приезжай! – радостно завизжала Алисия. – Мы тебя ждём, правда, мама? Ура!

– Алисия, дай трубку, – строго говорит Ана.

– Диего, ты правда хочешь приехать? – слышу голос жены.

– Да, дорогая – отвечаю, решаясь на более тёплый тон.

– Не надо эпитетов, Диего, – прерывает меня Ана. – Мы с тобой уже не муж и жена. Так, когда ты хочешь приехать?

– Договорился на работе, – уверенно произношу, ощущая, как напряжение последних дней постепенно отпускает. – Через пару дней выезжаю.

– А как ты собираешься добираться? Поездом или самолетом?

– Поездом.

– Хорошо, – произносит Ана и, обращаясь к дочери, добавляет: – Алисия, папа приедет через три дня!

Судя по доносившимся из трубки звукам, малышка продолжала радостно скакать на месте.

– Папа, я тебя люблю! – прокричала она в трубку. – Приезжай скорее!

– Скоро приеду, солнышко! – отзываюсь, не в силах сдержать улыбку.

Сердце стало наполняться теплом и каким-то новым, незнакомым мне чувством. Подсознательно понимаю, что трубку уже снова взяла Ана, и, попрощавшись с дочерью, обращаюсь к жене:

– Пока, Ана, до свидания. Скоро приеду.

– До свидания, Диего, – раздается в ответ ее спокойный голос.

Послышались короткие гудки. Кладу трубку и, чувствую, как на губах сама собой играет улыбка, еще раз повторяю про себя: "Скоро приеду…"

Наверное, со стороны я похожу на человека, которого только что огрели пыльным мешком по голове – оглушенный и слегка потерянный. Мысли путались в попытке осмыслить только что произошедший разговор.

Прежде всего меня несказанно обрадовало то, что Алисия, моя маленькая дочка, так непосредственно и радостно отреагировала на мой звонок. Значит, Ана не настраивала её против меня. Это ли не хороший знак? Плюс в копилку Аны – как женщины и как матери.

Однако, сама Ана держалась холодно и отрешенно, будто между нами пролегала невидимая, но от этого не менее ощутимая стена. Похоже, предыдущий Диего изрядно насолил своей жене, раз она до сих пор не может простить ему каких-то проступков. Что ж, придется приложить усилия, чтобы хоть немного разрядить обстановку, когда приеду в Кордобу.

Выхожу из вагона и, продвигаясь по перрону, обдумываю, как лучше добраться до родительского дома. "Такси, пожалуй, будет самым оптимальным вариантом", – решаю я, как вдруг навстречу мне выдвинулась знакомая фигура.

Это был элегантный седовласый мужчина в светлом, современного покроя пиджаке и джинсах. На плече у него красовался небольшой, но дорогой, из хорошо выделанной кожи, портфель. "Респектабельно выглядит", – автоматически отметил я. Мужчина, заметив меня, широко улыбнулся и прибавил шаг. Память быстро помогла восстановить личность незнакомца – это был отец Диего.

Мы подошли друг к другу и замерли, с интересом разглядывая друг друга.

– Здравствуй, сынок! – мужчина крепко обнял меня, похлопывая по спине.

– Здравствуй, папа, – отозвался я, чувствуя некоторую неловкость.

– Очень рад тебя видеть! – воскликнул он, ещё раз заключая меня в объятия. На его глазах блеснули слезы, он даже отвернулся, чтобы спрятать их.

– Ну что ты, папа, всё же нормально, вот и приехал, – проговорил я, стараясь сгладить неловкость момента.

– Давно не виделись, – пробормотал он, промакивая уголки глаз. – Извини, соринка в глаз попала.

Поднимаю свою дорожную сумку, и мы направляемся к выходу с вокзала.

– Как вы здесь поживаете? – спрашиваю у отца.

– Да всё нормально, сын, – отвечает он. – Я всё так же в своей конторке работаю. Дома людям по их желанию переделываю, – отец улыбнулся.

Я вспомнил, что у него своя небольшая строительно-дизайнерская фирма.

– Очень здорово, папа, что у тебя есть ещё порох в пороховницах! – с уважением произношу, обнимая его за плечи.

– Интересная фраза, – отец смотрит на меня.

– Это из русской классики, недавно читал, вот и вырвалось, – уточняю.

– А кто автор? – интересуется он.

– Гоголь.

– Да, слышал, кажется, он написал "Мёртвые души"? – отец потер подбородок.

– Ух ты! – не сдержал своего удивления. – Мне нравится твоя литературная подготовка!

Мы оба рассмеялись.

– На такси сейчас? – спрашиваю.

– Обижаешь, сын! Я и сам ещё машину вожу, – усмехается отец, кивнув в сторону парковки. – Пойдем, она за углом.

По дороге к стоянке я с интересом разглядываю здание вокзала. Большое, современное, оно приятно радует глаз чистотой и порядком. "Далеко не все вокзалы в этой стране могут похвастаться таким видом", – подумал я, отмечая, что внутри почти нет торговых ларьков, что, безусловно, шло зданию только на пользу. Несмотря на отсутствие суеты и хаоса, вокзал жил своей обычной жизнью, наполненный приглушенным гулом сотен голосов, похожим на негромкое жужжание пчелиного роя.

Мы вышли на улицу, сели в машину. Отец завел мотор, и машина плавно тронулась. С первых же мгновений стало ясно – за рулем опытный и аккуратный водитель. Пока мы едем, я исподволь наблюдаю за новым родственником. Воспоминания сами собой перенесли меня в детство, нарисовав в памяти образ моего собственного отца, отца Павла. Он ушел от нас с мамой, когда мне было всего шесть лет, не посчитав нужным что-либо объяснить мне, ребенку. Маме же он сказал, что полюбил другую женщину. У них тогда уже родился сын, мой сводный брат, которого я никогда не видел. Да и не стремился к этому.