– Не буду, – собственно, он и не злился, – До свидания, – и поскольку Анна не ответила, просто вышел за дверь.

* * *

Сергей Александрович Ручьёв (в узких кругах "Ржевский") завершал в своем коттедже приготовления к ужину.

Поскольку Анна сегодня впервые после возвращения из Берна должна была прийти к нему в гости, он хотел, чтобы все выглядело на должном уровне.

Большинство блюд было заказано в ресторане "Три кита" и доставлено на дом всего полчаса назад. Семгу под особым соусом Ручьёв приготовил самолично (при наличии вдохновения он умел блеснуть и кулинарными талантами).

Безусловно, он не забыл и о любимой Анной белужьей икре. А также персиках сорта "нектарин" на десерт.

На столе, покрытом новехонькой льняной скатертью, стояли свечи и, конечно же, цветы – ее любимые чайные розы.

Ручьёв подошел к зеркалу, критическим взглядом окинул свое отражение – лицо, прическу, костюм, – и в общем не нашел, к чему можно было бы придраться.

Осталось выбрать музыкальный фон.

Анна в равной мере любила и хорошую классику, и качественную зарубежную "попсу" (правда, в выборе последней она была весьма придирчива).

После некоторого колебания Ручьёв остановил выбор на Крисе де Бурге, "а там посмотрим", решил он.

Если Анне захочется чего-нибудь иного… что ж, богатая фонотека к ее услугам.

Ручьёв посмотрел на часы и решил уже заново позвонить Анне (для нее нехарактерным было опаздывать дольше, чем на десять минут), но тут услышал звук мотора, который не спутал бы ни с одним другим.

Конечно же, это был ее серебристый "Пежо".

Ручьёв нажал кнопку, разблокирующую ворота, и машина Анны, въехав во двор, остановилась.

Разумеется, когда она открыла дверцу "Пежо", Ручьёв уже галантно подавал ей руку.

Выйдя из машины, Анна с легкой усмешкой заметила:

– Ты, как обычно, неотразим. Приосанься, поправь "бабочку" и назови, наконец, свое настоящее имя – Бонд.

Ручьёв приосанился, поправил узел галстука и произнес со значением:

– Джеймс Бонд.

Анна слегка засмеялась и потрепала по загривку подошедшего к ней Малыша, усиленно махавшего хвостом в знак приветствия.

– Привет, "теленок". Все такой же никудышный сторож?

Малыш утвердительно ответил "Гаф-ф". Ему прекрасно была известна слабость Анны к большим лохматым зверюгам, а также слабость хозяина к Анне.

Ручьёв собрался поцеловать ее в губы, но она, в последний момент увернувшись, подставила щеку.

– Десерт потом? – с наигранной печалью спросил он.

Анна улыбнулась… но Ручьёву показалось – немного напряженно.

– Будет и десерт, – мягко сказала она, после чего вошла в дом.

– Сегодня какое-то торжество? – спросила она, глядя на изысканно сервированный стол, цветы и свечи, – Дата, о которой я не знаю или просто запамятовала?

Ручьёв, стоя чуть позади, осторожно обнял ее за талию.

– А просто, без причины, мы не можем устроить себе маленький праздник? Ладно, если тебе нужен повод… отметим твое возвращение на родину.

– Депортацию, – усмехнулась Анна, потом накрыла его ладонь своей и легонько сжала, – Извини, вырвалось само собой. Ты прелесть, Ручьёв, кто будет с этим спорить? – и сама легонько поцеловала его в уголок рта.

Однако от него не ускользнуло, что Анна немного напряжена. И даже, похоже, чем-то расстроена.

Поэтому он мягко взял ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Все в порядке? – негромко спросил Ручьёв, – Действительно в порядке? Или ты получила какие-то известия из Берна?

– Никаких, – Анна посмотрела на него ясными глазами, – То есть, Зарецкий вчера опять звонил и сообщил, что все нормально. Я в свою очередь заверила его, что и у меня все о'кей.

– Ты говорила, что была в Луговке, – напомнил Ручьёв, – Прости, я недостаточно добросовестно отнесся к твоей просьбе проследить за домом…

– Там все нормально, – быстро ответила Анна, и Ручьёву почудились нотки раздражения в ее голосе.

Но он приписал это тому, что дом вызвал у нее не слишком приятные воспоминания (нетрудно догадаться, где год назад она встречалась со своим юным любовником).

Мысль об этом в свою очередь чуть омрачила Ручьёву настроение. Анна. заметив, что он слегка нахмурился, снова мягко улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

– Вы мой сэр Ланселот… и я вас обожаю.

Он не дал ей отнять руку и в свою очередь поцеловал тонкие пальцы.

– Это я вас обожаю, Королева, – и добавил с улыбкой, – Прошу за стол…

Возражений против песен в исполнении Криса де Бурга Анна не выказала ни малейших.

…Сюрприз Ручьёвым был намечен в ту минуту, когда они с Анной допили по второму бокалу шампанского – ее любимого, самого сухого.

Однако сюрприза не вышло – мурлыканье де Бурга прервал колокольчик дверного замка.

– Прости, – несколько озадаченно сказал Ручьёв, поцеловав руку Анне,– Я никого не жду… – после чего вышел из-за стола, гадая, что могло случиться? Какое-то ЧП, связанное с агентством? Но в этом случае с ним наверняка связались бы по телефону…

Он вышел в холл и… проклятье (тысяча проклятий!) увидел на мониторе камеры лицо Валерии.

Не открыть было нельзя – Анна задаст ему прямой вопрос и захочет получить столь же прямой ответ.

К тому же уже смеркалось, приглушенный свет на втором этаже коттеджа безусловно был виден находящейся на улице Лере… она так просто не уйдет.

– Извини, – очень мягко сказал "Ржевский", снова входя в столовую, – Пять минут на решение незначительной проблемки – и я снова твой…

Анна пожала плечами и слегка улыбнулась.

– Решай…

Ручьёв вышел на дворик и приоткрыл калитку (тоже металлическую, как и ворота).

– Прошу тебя, уходи, Лера, – сказал он негромко, – Все это нелепо и не имеет никакого смысла. Все закончилось, пойми наконец…

Лера смотрела на него расширенными глазами, абсолютно пустыми, и Ручьёва посетила крайне неприятная догадка – девица либо пьяна, либо приняла наркотик.

На сей раз она выглядела не столь опустившейся (правда, облегающее платье лишь подчеркивало ее располневшие бедра, а косметики на лице был явный перебор. Да и покрытые лаком волосы смотрелись несколько нелепо.)

– Сережа, – казалось, она попросту не услышала его слов, – Сережа, ты… не один? Ты с кем? С женщиной?

Ручьёв вышел за ограду, прикрыв калитку, и взял Леру за плечи.

– Иди, – твердо сказал он, – Иди домой, Валерия, если не хочешь проблем.

– Что? – вдруг взвизгнула Лера, вырваясь из его рук, и подскочив к звонку, стала снова давить на него, не отрывая пальца.

Ручьёв ударил ее по кисти… впрочем, было поздно. Он увидел в окне силуэт Анны, поднявшейся из-за стола.

– Что ты мне сделаешь?! – завизжала Лера, отступая от Ручьёва на безопасное расстояние, – Изобьешь? Прикажешь своим людям отыметь меня в задницу? – она хрипло расхохоталась.

Ручьёв похолодел – Лера была явно не в себе. От нее исходил запашок спиртного, но он был уверен, что "разгонялась" она не только спиртным.

И конечно, ей сейчас сам черт был не брат.

Он опять попытался к ней приблизиться, но она, вытянув руки, полоснула ногтями по его лицу.

– С…сука, – вырвалось у Ручьёва непроизвольно, – Ах ты дрянь…

– Что тут происходит? – негромко, даже устало спросила Анна.

Она стояла рядом с распахнутой калиткой, удерживая рычащего Малыша за ошейник.

Лера опять захохотала как безумная (впрочем, сейчас она и была безумна).

– Я так и знала… Нашел новенькую, свеженькую… Ты, гадина, – обратилась она непосредственно к Анне (Ручьёв увидел, как страшно та побледнела), – Где он тебя нашел? В каком-нибудь агентстве моНделей? Ничего, – снова хриплый смех, – И ты ему быстро надоешь, несмотря на свои ножки. Это он любит вытирать обо всех ноги. Думаешь, раз вся такая из себя, он на тебе женится? Ни фига подобного! – и добавила доверительно, – Он тебя уже разложил на своей мягкой постельке?