Но чем больше проводилось сеансов, тем меньньше оставалось надежды. Во мне начинал преобладать страх. Каждый взгляд становился напоминанием, каждое прикосновение-подарок-поблажка обещанием.

Хотя сейчас, немного познакомившись с этим миром поближе, я думаю, такая черта характерна для всех аристократов: на людях к равным показывать одно, а за закрытыми дверьми с зависимым от тебя – другое. Ханна не уставала повторять: “в иных имения ещё хуже. Мы живем здесь как на небесах”.

На небесах. Ага. Только рабами.

Понимаю, наивно и по-детски считать, что бывает иначе. Особенно когда не помнишь ничего другого. Но уверенность в обратном не смогли из меня вытравить даже два года здесь. Ужасно и очень глупо. Знаю, но ничего поделать с этим не могу.

Так что время от времени я всё равно попадалась на эту удочку. Да, страшно, да, уже понятно, что по-другому не будет. Но иногда… иногда очень хотелось верить.

Думаю, таким образом мое сознание пыталось как-то справиться с происходящим вокруг. Как будто это всё нереально и где-то там далеко есть настоящий, не сломанный мир.

– А я как раз за тобой посылать собирался, – проговорил Райан и слегка улыбнулся.

Он взял меня под руку, потянув в одну из ближайших спален, с окнами, выходящими в сад. Как и все здесь, до боли роскошную. С высокими потолками, большой гардеробной, отдельной ванной и просторной кроватью с балдахином.

Хотя тогда в первые мгновения меня охватил такой страх, что я ничего не замечала, только его руки на локте, как кандалы, напоминающие об иллюзорности моих привилегий.

– Давай-ка, проверим твои воспоминания, – обманчиво мягко предложил герцог, закрыв за нами дверь, – А то вдруг ты вспомнишь, чего не нужно, а?

Все его слова звучали настолько игриво, что сознанию в очередной раз захотелось обмануться. Зарыться в призрачную надежду, спрятаться за тем миражом, что он всегда создавал вокруг себя. Ведь человек, разговаривающий подобным тоном, не может причинить никакого вреда.

Ведь так?

Но часть меня постоянно была начеку. Готовая всегда и везде прийти на помощь. Защитить и напомнить, что все не так просто, как кажется на первый взгляд и надо держать ухо востро. Иначе пиши пропало. И мне не спастись.

Мое беспокойство уже начинало звонить во все колокола, оповещая о надвигающейся угрозе, которая в тот момент, воспользовавшись моей беспомощностью, уже усаживала меня на небольшой диван напротив кровати.

Проверки, как и назидания Ханны, стали своего рода традицией. Раз в два-три дня в одной из комнат господин Райан проверял надежность своего заклинания, которое наложил в момент моего появления. Не знаю, что такого там произошло, но он прилагал все усилия, чтобы воспоминания не вернулись.

Поначалу мне было безумно любопытно, что же герцог скрывал. Зачем такие сложности? Почему нельзя было просто заставить меня не рассказывать о своей старой жизни?

Ведь и остальным же оставили воспомнинания, откуда они пришли. Некоторые сами упоминали, что не хотят ни говорить, ни бередить старые раны. Настолько им было тяжело.

Но чем больше проходило времени, тем сильнее мне казалось: наши встречи – просто предлог, чтобы покопаться в моей голове. Проверить, что же твориться у меня в мыслях, происходит со мной, пока его нет рядом, чем что-то еще.

Развлечение для благородного господина, призванное развеять его скуку.

Иногда сеансы случались реже, иногда чаще. Перепады происходили, когда хозяину необходимо было уехать из имения на длительное время. По его возвращении наши встречи становились только дольше и болезненнее.

Хотя причин и для этого у меня не находилось. Ведь как бы долго герцога не было дома, вспомнить что-то более-менее серьезное у меня не получалось. Лишь внезапные знания о тех или иных вещах.

Начиналось всегда одинаково. Сначала проверка воспоминаний: кто что делал, что говорил, куда пошел, как себя повел. Потом мысли. Полная инспекция с комментариями: “Ты действительно так подумала? Хм, интересно. А этот парень тебе нравится. Плохая девочка. А что это еще за мысли? Ого! Неужели я такой? Очень интересно”.

Как будто я могла замыслить нечто недоброе. И это нужно задушить еще в зародыше. Он с присущей ему методичностью проверял все мысли до единой, что могли появиться и остаться в моей голове с нашего последнего сеанса.

– Ханна дело говорит, – не удержался он от замечания и в этот раз. – Послушала бы мудрую женщину. Хотя нет, – в момент передумав, сказал герцог: – не надо, так даже интересней.

Дальше шли образы. Самые разные: от безобидных пейзажей и житейских разговоров до интимных сцен: выдуманные и реальные, как с моим участием, так и без меня. Сложно представить, как много я узнала о предпочтениях лорда за все время. Хотя лучше было бы обойтись и без этого.

Одно радовало, наяву он меня и пальцем не трогал, но фантазировал очень активно, как и показывал мне свои похождения. Причем, что интересно, можно было легко различить: где реальность, а где выдумка. Чья уж это была заслуга: моя или его, сказать сложно.

Хотя время от времени все приобретало такой оборот, что мне казалось, лучше бы что-то делал. Тело можно излечить достаточно быстро, оно ко всему привыкает, а вот разум… С ним все сложнее. Да и хозяин каждый раз выдумывал все новые и новые испытания.

Даже боюсь представить, какое наслаждение бы доставило герцогу то, что я себе позволила задуматься об этом больше, чем секунду, теряясь в лабиринтах видений.

Зря Ханна переживала за других служанок. Молодой хозяин и их не обделял вниманием. Захаживал к некоторым с завидным постоянством. Правда, подарками не баловал. Ну и забывал об их существовании сразу же, как выходил из комнаты.

Чем очень расстраивал своих пассий. Хотя подобное поведение и было вполне закономерно для людей его круга. Девушки все же во всем винили меня и отыгрывались как могли. Открыто, конечно, никто не обижал, все больше сторонились, боясь навлечь на себя гнев наследника.

– И давно ты хочешь спалить мою спальню? – спросил он, добравшись до кошмара.

И чувств по этому поводу тоже. Образ разворачивался передо мной по новой. Только теперь я смотрела на все со стороны. А вот чувства остались те же: радость и удовольствие.

Я была полностью уверена, что Райан прищурился, проговаривая свой вопрос. Изящная бровь изогнулась, а рот исказился в кривой усмешке. Во время проверки увидеть моего мучителя можно было только с его позволения. Обычно же меня окутывал молочный туман и время от времени возникающие воспоминания и мысли, которые в данный момент подвергались просмотру. Но представить его реакцию не составило особого труда, слишком уж часто он ее демонстрировал при своих появлениях.

– Я бы никогда…

– Но все же тебе это снится, – не дал мне договорить хозяин.

Он прекратил сеанс, вернув меня обратно в комнату и внимательно рассматривая мою реакцию на сказанное.

– Простите… – взгляд снова уперся в пол, я опасалась дать хоть малейший повод.

– Но тебе нравится то, что ты видела, не отрицай, – снова не дал договорить мужчина, смотря прямо на меня.

Только я хотела открыть было рот, чтобы хоть что-то сказать в свое оправдание, как герцог сменил тему, наклонившись вперед, почти касаясь подола.

– И наказание Якова недосмотрела, – наследник взглянул мне прямо в глаза, взяв меня за подбородок. – Что ж придется показать тебе кое-что другое, – он откинулся обратно на спинку стула. – Компенсировать, так сказать, пропущенное развлечение.

И больше для придания атмосферы, чем по необходимости менталист щелкнул пальцами. Я оказалась посреди незнакомой спальни: просторная кровать с балдахином в центре, двое молодых людей расположились на ней. Вроде ничего такого. Самая обычная обстановка для комнаты благородных. А мне уже стало страшно оттого, что я могла там увидеть.

Пара сидела напротив друг друга. Совсем юная девушка неотрывно смотрела в глаза мужчине, похоже, боясь пошевелиться и прервать своего кавалера. И если лицо барышни было мне незнакомо, то узнать второго участника не составило особого труда. По осанке, манере держаться и одежде было совершенно ясно: передо мной старший наследник.