– Григорьич, ты ж знаешь, мы работаем качественно.

Бригадир усмехнулся.

– Ну да.

– Тогда на связи. Если мы еще понадобимся, звони.

Нельзя сказать, чтобы Костя был в восторге: весь день пришлось провести почти по щиколотку в воде: в кафе прорвало трубу и директор вызвал чистильщиков. Света не включали, боялись замыкания, поэтому пришлось прикрепить на пояс фонари и вычерпывать воду почти в полной темноте. Поэтому сейчас Костя чувствовал себя ни много, ни мало вампиром, который вышел на улицу до заката. Или мертвецом, восставшим из могилы.

Платили немного, но ребята и этому были рады: летом студентам нелегко было найти работу, брались за любую: грузчики, официанты, продавцы, кальянщики, сторожа, а то и вовсе уборщики.

Вот и им пришлось трудиться на не самой приятной и не самой оплачиваемой работе

Солнце золотым взглядом шарило по деревьям. Играло, золотило на зелени, отчего густые ели будто сами пылали светом. Тяжело было смотреть на всё это торжество красок после темени подвала.

Снова ступеньки. Снова дверь. Только тут уже была консьержка. Пропуск ткнуть и быстрым шагом на третью лестницу. К комнате.

Костя взглянул в сторону. Как магнитом потянуло.. Там было женское крыло. На скамейке сидела Юля. Костя лишь на долю секунды задержал на ней глаза. Красавица. Маечка темная на ней, под цвет шорт, скромная, закрытая, но гибкая фигурка так и манит. Волосы в хвост, глаза так и сияют, светятся синим, будто ландыши. Засмотрелся Костя на секунду буквально, хоть и больно на нее было смотреть сейчас. Как на солнце.

Ну тут Юля решила поднять голову и Костя поспешно отвернулся, сделал вид, что не заметил, зашагал к себе быстро-быстро.

Душ. Благо, общага летом полупустая, очереди нет. Быстро помыться, вымыть песок сонливый из глаз.

Кровать. Когда ты вторые сутки без сна, это представляется тебе самым желанным, самым божественным. Почему не спится? Работа, многочисленные подработки. Деньги нужны. Да и не только они. За работой нет времени думать. Беды забываются. Но и у человека свой лимит есть. Кончились силы у Кости. Упал на подушку. И тут же голову в омут утянуло. Сон навалился тяжелой ватной горой.

Но если от бед можно спастись, пока работаешь, то во сне от них никуда не деться. Пока бодрствуешь, мозг блокирует то, что причиняет боль. А заснёшь – расслабляется и всё прёт наружу.

И зачем Рыжий поволок их в этот чертов клуб? И зачем Костя потащил туда Юлю? Что хорошего в этом дерьме? Танцевать пьяным под грохочущую музыку? В глазах мелькают белесые вспышки стробоскопов, из-за чего всё вокруг: девушки, парни, бармены, официанты, стаканы, прыгает как нарезка слайдов. Вспышка. Юля запрокидывает голову в сумасшедшем танце, волосы взмывают вверх, руки в стороны. Вспышка. Голова в сторону, руки – вверх, волосы – вниз. Вспышка. Тлеет сигарета в руке. Снова ступеньки. И поднимаются они. Откуда взялись здесь? Гопники какие-то. Глаза вялые, как у рыб сушеных. Пьяные. Или что-то покруче.

– Чо встэл тут? – перегаром в лицо.

– Курю стою, – не понимает Костя, чего они хотят. Ведь он здесь с друзьями, отдыхает, расслабляется.

– А кто разрешэл?

– Вы чего, пацаны, – Костя усмехается, – все курят. Крайнего нашли что ли?

– Я че-та не поял, – самый главный наклоняется, но голову держит ровно, плечи вверх выдвигает, – самый умный что ли?

– Костя, ну ты где?

Юлька! Как не вовремя!

– Оп-па! – жирная харя второго расширяется ухмылкой, – какая малая нарисовалась…

Неуверенность Кости затмило злостью.

– Завидуй молча, – огрызнулся.

Обступают. Один впереди, двое по бокам.

– Слышь, – главный наклоняет голову, – поделись, а?

На секунду стало страшно. Не оттого, что побьют или покалечат. А оттого, что грузят, волю подавляют. Не слушают аргументов. Быдло, что с них взять.

– Кость, что такое? – голос Юли пробивается сквозь страх разрушает его.

Отпарировать. Грамотно поставить диалог. Главное – складно. Чтоб даже таких убедить.

– Что моё – то неделимо. Не суйся лучше.

Грохнуло. Взрыв? Выстрел? Пулей голову пробило? Снарядом? Нет. Чужой кулак. Коварно, по-скотски, в висок. Больно. Всю голову боль заполняет, как яд. Не перетерпеть, не выдержать, не устоять на ногах. В плечо ударяет пол. Упал.

– Костя!!!

Поднимает глаза. Юля прижата к стене. Ублюдки тянут к ней лапы. Костя рычит от ярости. Заглушает боль, руки толкают тело вверх.

– УЙДИ ОТ НЕЁ!!!

Руки отрывают одного от Юли. Удар под дых. Еще один. Удар в челюсть. Еще один. Удар под колено. Снова падение. Удар ногой в лицо. Кровь на губах. Удары сыплются со всех сторон. Больно. Бьют беспощадно. Трещат ребра.

– Ушли от него!

Тяжелый удар пушечным ядром опрокидывает толстого наземь. Мелькает кожаная куртка. Серия сильных и быстрых ударов, за которыми с трудом успевал уследить глаз Кости, сверху и апперкот снизу, отключает его. Не успевает опомниться второй, как падает, сраженный хуком неожиданного спасителя.

Тот, которого отпихнул Костя, с трудом поднимался в это время, уже собирался кинуться на обидчика, как полетел с лестницы, получив удар ногой. Это Влад, несмотря на небольшой рост, опрокинул гопника на землю.

Человек в кожаной куртке обернулся. Сергей.

– Костян! – сильные руки поднимают парня. В голове до сих пор гудит, – берите его!

Под руки ныряют Рыжий и Влад, подхватывают за плечи, волокут в машину.

– Юля… – бормочет Костя, когда оказывается внутри «семерки», – где она…

– Я здесь, – она смотрит на него с переднего сидения, – всё хорошо, я здесь…

Видение исчезает так же быстро, как и появляется. Костя переворачивается на другой бок. Как же стыдно. Прошла почти неделя, они не говорили об этом. Но факт остается фактом. Он не смог ее защитить. О каких отношениях с ней может идти речь? Силы были неравны, это так. Но разве это оправдание для него? Да, бесспорно, Юля добрая и милая девушка.

Но девушка. А девушки о суперменах мечтают, о сильных, могучих, уверенных. Таких, которые защитят и уберегут в любой беде. Таких, которые не боятся ни бога, ни чёрта. Таких, которым ни закон, ни мораль не писаны. Наверное, таких, как те гопники. Кто-кто, а они-то явно покруче него будут. И если бы не Сергей, да Влад и Рыжий, собирали бы его в травматологии по кусочкам, а что было бы с Юлей…Даже думать про это не хочется.

Разве достоин он Юли после этого? Да ничего подобного! Даже мечтать про это нет смысла.

***

– Верка, только далеко не уходи! – гортанный насмешливый голос Тишки озорно гаркнул со двора, – а то Сатонинские откинулись недавно, поозоровать могут.

– Я только мужа найду и сразу назад, – махнула рукой Вера, еще чувствуя тепло Тишкиных пальцев на своих бёдрах. Да и шайку Сатонина она знала близко. Очень близко. Сколько раз они сталкивались на этой тропинке по пути в магазин. Всегда по двое, а то и по трое. Один раз даже четверо…

– Игорь! – алкоголь еще играл в крови, потому голос звучал пафосно и призывно, – Игорь, твою мать! Шашлык остывает!

Ушедший полчаса назад за пивом муж до сих пор не вернулся. Хотя до магазина было десять минут ходьбы. Хотя какой муж? Так, сожитель. Деньги приносит, на встречи с друзьями отпускает. Что еще нужно?

Вера прошла по своей улице и вышла в проулок. Было уже поздно, но Светка работала допоздна, поэтому догнаться можно было в любой момент. Не любила она этот проулок. Всякий раз здесь то драки, то поножовщины. И многие из них – из-за неё. Недоброе место, да и погост рядом. Вглядываться не надо, меж ветвей видны кресты да надгробия. Вера зашагала быстрее. Проулок шел через еловую посадку и женщина спешила. Как раз под этими елями…И Тишка, и Генка, и Валерка…И ножи, и разбитые кулаки и окровавленные морды. Веселое, но страшное время. Не всегда хочется его вспоминать.