– Превосходно! –, всё так же мерзко улыбаясь, продолжал Густав. –, знаешь Даниэль, люди такие предсказуемые. Я знал, что вы с Иветт тайно общаетесь, и позволял этому продолжаться. Такое прекрасное орудие как ты, грех было оставлять без дела. Но… Иветта такая упрямая стерва, прямо как её отец, тупые и гордые Аркуры. Не хотела, чтобы я тебя использовал в своих целях, представляешь? – поджав губы, сказал старик. –, более того, она хотела тебя предупредить. Хотела пойти против МЕНЯ! А это уже ни в какие ворота! Мне, ГЛАВЕ рода Максвеллов, посмела перечить представляешь? И ради кого? Ты ведь даже не часть семьи, проклятый выродок. –, кубок в моих руках жалобно заскрежетал и медленно смялся. А он вдохновенно продолжал –, и тогда я решил взять всё в свои руки. Сделать так, чтобы ты сам пришел ко мне. –, я дернулся в его сторону, но ощутил боль в плече, скосив взгляд я наткнулся на моего собрата по Ордену. Он воткнул мне в руку аляповатого вида деревянный кол. Кровь проступила из-под ткани и впиталась в колышек, тот стал испускать сияние, а вот это было удивительно. Отскочив от меня Перст Гнили встал позади Густава. Старик же, как ни в чем не бывало продолжил:– Позволь представить тебе моего нового друга, Мэтью Гнилая Игла поздоровайся с коллегой, Даниэль. –, с улыбкой на устах закончила эта тварь.
– Я уже мертв? –, глядя на Мэтью спросил я. Пятый Перст Карающей Руки – мой собрат по ордену, любитель ядов и кислоты, если он показывался на глаза жертве, то та в ста процентах случаев уже была мертва, просто об этом ещё не догадывалась. Не знаю, что он отдал за эту святую реликвию, но это было очень дорого и дело даже не в деньгах. ТАКИЕ вещи не купить. Мой взгляд упал на невзрачный колышек, если я правильно понимаю, больше тьмой из сонма душ мне не воспользоваться.
– Да, воздух в церкви отравлен испарениями королевского василиска, кхух-ху, стул на который ты сидел был вырезан из особого подвида отравленного энта. – тихо сказал он, подавив очередной приступ кашля.
– А что в нем было? –, потряс я смятый кубок.
– Особо сильный яд собственной разработки, кху-ху, влияющий на все пять чувств. Иными словами ты не мог избежать моей атаки, под барьером Гурха гарантированно. –, я присвистнул. Мой товарищ хорошенько подготовился. Тут мой веселый тон ушел и глядя в его сосредоточенные глаза, я задал вопрос, от которого зависело его будущее.
– Моя мать? –
– Да. –, всё так же ровно ответил Пятый Перст.
– Ты умрешь. –, Мэтью нахмурился и кинул взгляд на колышек, тот был на месте.Холодная ярость и гнев захлестнули меня, образуя бурю, что сметала все то немногое, что делало меня человеком. Убью. Убью каждую тварь причастную к смерти моей матушки, оторву причиндалы, кишки намотаю на шею, растворю в первородной тьме, они умрут мучительно, весь род Максвеллов будет уничтожен. В моей руке рассыпалась вторая половина артефакта, что я оставил возле границы контура барьера Гурха.БА–АМ!!! Глухой звук с улицы оповестил, что барьера больше нет.
Мэтью сделал рывок в мою сторону, но сразу же отскочил. Тысячи линий тьмы грозили разрезать Перста Гнили, они хаотично появлялись вокруг меня, готовые мгновенно уничтожить любую угрозу. Он удивленно смотрел на нити, прикидывая план атаки. Мои печати не работали, мой сонм душ не отзывался. Но воистину я проклят тьмой, мои нити продолжали отвечать на мой зов. Кровожадная улыбка, налезла на моё лицо, я всю свою жизнь клял свой проклятый дар, но сейчас я был безмерно рад, благословение тьмы не покинуло меня. Времени было в обрез, долго я не проживу, эта гнилая падаль накачала меня ядом по самые не балуйся. Но мне ведь и не надо много времени. До их скорой кончины меня вполне устроит. Вытащив темный череп, я активировал артефакт. Полог мрака даст мне пару минут.Этого хватит на подношение извечной тьме. Видит Господь и Ангелы ему свидетели, не такого конца я хотел, уподобиться Культистам, которых ненавижу всей душой. Ритуал не из самых хороших и боюсь, после такого моя душа растворится в первозданной тьме. Но сейчас меня это мало волнует, я заберу этих ублюдков с собой.
В начале своей карьеры Перста, я наткнулся на культ Предвечной тьмы, они практиковали жертвоприношения, убийства и изуверства, как обычно ничего нового. Но глава культа, посредственный силы одаренный, на удивление доставил мне очень много хлопот, а если быть честным, я практически сдох в той заварушке. Выбравшись из той передряги чудом, я очень тщательно изучил тайные архивы этот культа и нашел нужный ритуал. Описание ритуала заставило шевелиться мои волосы на затылке. Призыв Предвечной обращался к чему-то очень древнему именуемому Первородной Тьмой, предлагая добровольно в качестве платы частичку себя и чем больше была плата, тем больше давалось силы. В случае с главой культа, я нарушил целость ритуала и культист тупо не успел завершил его. А именно указать добровольно отданную часть Предвечной. В итоге ритуал сам выбрало плату и стер личность бедолаги подчистую. Потерявший разум культист, три гребанных часа гонял меня по горам и лесам, а когда я, наконец, готов был достойно принять смерть – он просто сдох. Я боялся представить, что было бы будь он в своем уме. В момент его смерти всё моё тело оцепенело и переполнилось страхом, на короткий миг я ощутил что-то очень жуткое и чуждое этому миру. Но наваждение так же быстро пропало, как и появилось. Предвечная тьма ушла, из его тела высушив бедолагу полностью и превратив в камень.
Сейчас же мои нити спешно чертили тот самый злостный ритуал. А мои губы зачитывали строки на мертвом и позабытом языке. Я был готов заплатить большую цену за возможность отомстить, но хотел это сделать собственноручно, поэтому мой выбор пал на сердце. В руках я продолжал держать череп, покрывающийся трещинами. Полог мрака сдерживал атаки Мэтью, шары энергии бледно-зеленоватого цвета в огромных количествах врезались в мою защиту. При столкновении они лопались, обливая всё вокруг зеленоватой жидкостью. Это была подготовка и я понимал к чему все идет, но отступить не мог.
Вскоре я услышал ключ-команду.
– Древо Разложения! –, прокричал Мэтью, разведя руки в сторону. Святые угодники, сейчас будет по-настоящему жарко. Я ругнулся, кто мог знать, что этот ублюдок сможет заблокировать мой сонм душ и разом все печати. Взглянув на череп в трещинах, я понимал, ему осталось не много, как и мне, моё тело стремительно немело. Мои нити ускорились на максимум, ритуал вот-вот будет завершен. Мне нужно ещё немного…
Прямо перед Даниэлем прорастало древо, разлитая вокруг ядовитая жидкость впитывалась в его гнилую кору, ускоряя рост. Толстый ствол стремительно покрывался жухлой карой, из которой местами сочился ихор ядовитого цвета. Все новые и новые ветки прорастали из ствола, образуя подобие ног и рук. Затем появилось нечто похожее на голову, на поверхности которой образовались провалы в виде глаз, из них так же сочился яд. В правой руке существо держало посох белого цвета, который отдаленно напоминал вырванное с корнями дерево, с его кончиков то и дело капала жидкость.
Древо утробно закричало и нанесло сильный удар посохом по барьеру Даниэля.
БА-АМ.
Барьер замерцал, но выдержал. Древо продолжало давить, и в какой-то момент с конца посоха хлынул напор ядовитого ихора, норовя утопить и растворить наглеца.В это же время от Мэтью в сторону барьера с огромной скоростью ползли двухметровые пиявки. Добравшись, они присасывались к пологу мрака, начиная интенсивно сосать энергию, что, в свою очередь, стоило им жизни. Твари дохли пачками. Но своей цели они добились, в какой-то момент барьер стал практически прозрачным, и в следующий миг треснул. Дерево одобрительно зашелестело и усилило напор.Мэтью внимательно наблюдал, чтобы не упустить момент для смертельного удара. Все было в его пользу, но от чего-то Персту было не по себе, все его естество кричало о надвигающейся опасности. И чувства его не подвели.Когда барьер пал, мир начал выцветать, а время замедлять свой ход. Первобытный ужас забрался в самое нутро Перста Гнили. Происходило что-то неправильное, противоестественное. Взгляд Мэтью переместился на Даниэля, что стоял запрокинув голову вверх, он выглядел ужасно. Одежда местами отсутствовала, не выдержав прикосновения кислоты и яда, левая рука в ожогах и язвах повисла плетью, общая бледность и вытекающая кровь из ран говорили о его плачевном состоянии. Похоже барьер в некоторых местах сломался, пропуская яд разложения древа внутрь. Но бросалось в глаза другое, на коже груди где располагалось сердце мерцал знак, таких символов Перст Гнили не знал. Мир на мгновение потемнел, чтобы явить перед израненным Даниэлем нечто, оно зависло над ним словно задумавшись.
