– Даниэль, ты разочарование семьи Максвеллов. Нет, ты мой личный позор, проклятый выродок. Подумать только, в нашем роду, в котором течет кровь великих светлых, родилось темное дитя. Я отрекаюсь от тебя, отныне ты мне не сын, нет у тебя больше семьи и рода. Ты темный выродок. –, последние слова отец словно выплюнул, уже перестав смотреть на мальчика.

Даниэль упал на колени, слезы стали литься ручьем. Темный... Проклятое дитя, я прилежно учился и в будущем хотел стать мечом, что несет свет, честь и гордость семьи Максвеллов. Почему? Почему я такой?! Только закончившиеся слезы хлынули вновь. – Отец! –, в отчаянии воскликнул Даниэль. –, последняя просьба, позволь мне загладить свою вину! Я положу жизнь на алтарь искупления! Я смогу вернуться в род, в семью!

Отец остановился и скривился. Постояв с минуту, он всё же ответил:

­– По-хорошему, тебя бы надо удавить, богомерзкое создание. Но благодари мою любовь к тебе, которой больше не осталось! Я пощажу тебя, навечно запомни кому ты обязан жизнью, проклятое отродье. –, после паузы глава рода Максвеллов продолжил. -, ты действительно можешь принести пользу. Твой отвратительный дар силен, ты можешь послужишь семье Максвелл, для начала мы отправим тебя в корпус Наказующих. Твоей подготовкой займется одноглазый Игоро. Если ты не сдохнешь в процесс обучения, у тебя будет шанс искупить вину в корпусе Наказующих, проклятое дитя. –, после этих слов он развернулся и поспешно ушел, оставив пустоту и отчаяние.

Корпус Наказующих – отряд, что набирался из сильных простолюдинов и аристократов в опале. В основном, это штрафники и отбросы, одним из которых теперь был я. Их кидали в самые безнадежные и сложные направления в борьбе со всевозможными тварями и отступниками и эти вещи мне рассказывал отец. Слезы с новой силой оросили красные щеки, зубы заскрипели, выдавая злость и возмущение на свою судьбу. Почему это происходит именно со мной?!

***

Обида и злость ещё клокотали внутри меня, я с силой открыл глаза и стал крутить головой. Это была не камера, я по-прежнему ничего не видел, вокруг себя ощущал всю ту же непонятную субстанцию, мешающую свободно двигаться. Надо выбираться отсюда, где бы я не был. Горящие эмоции давали силы, теперь я знаю, кто я такой. Меня зовут Даниэль и я был наследником рода Максвеллов. Я должен узнать, что было дальше, ситуация начинала раздражать.Дрыгая руками и ногами, я пытался стряхнуть с себя это нечто, бесполезно, не получается. Легкий страх стал зарождаться во мне, вдруг я так и останусь тут?

Нет, надо бороться, нельзя поддаваться панике. Узнавание и удивление испытал я, когда на грани чувствительности получил легкий отклик энергии. Прана неведомым образом дала о себе знать. Чёрт, почему я раньше об этом не подумал? Надо нащупать её, гадство что-то не так! Не сумев сфокусироваться на контроле, я упал на колени. Силы стремительно стали меня покидать. Что происходит? Что-то выкачивает из меня прану, дерьмо!ТЫ ВСПОМНИШЬ! Нельзя, не сдавайся, только не сейчас! Вспоминай! – я резко прекратил двигаться, снова этот голос, образы и воспоминания заполнили мой разум...

***

Следующие три года после Обряда Будущего были худшими воспоминаниями о моем детстве. После слов отца меня отселили в сарай для провинившихся слуг. Боль, злость и ненависть сплелись в клубок эмоций, что не давал мне опустить руки. Как и сказал отец, мне надо было выжить, и я верил, что смогу получить его прощение, но как же я ошибался...

Одноглазый Игоро преподавал в особой манере, его уроки строились на девизе - что нас не убивает, делает сильнее, а если сподобился сдохнуть, туда тебе и дорога. Регулярные побои до потери сознания, что по недоразумению назывались тренировками, а нормальный сон, как и еду, требовалось заслужить. Едкие комментарии о моей никчемности и слабости сопровождали меня каждую тренировку. В первые разы я по глупости отказывался от тех помоев, что мне предоставлял Игоро. На что тот лишь скалился сильнее и проводил особо жестокие избиения, называя это спаррингом.Выбивая из меня весь дух, он громко сетовал на то, что мне, к сожалению, ничего нельзя ломать.После недельной голодовки, я перестал отказываться от помоев, кушать хотелось зверски, одной воды не хватало. На что Игоро лишь кивал и приговаривал:- Скоту скотскую еду. Заруби себе на носу, ты теперь никто. Нет у тебя больше фамилии Максвелл, безродный проклятый скот. Уж дядя Игоро сделает из тебя послушную собачонку. -, на эти слова я лишь скрипел зубами и только мысли о будущей мести согревали и поддерживали меня особо тяжелыми вечерами. Я ничего не забуду, ублюдочный Игоро, ничего.Новый виток в адских тренировках появился спустя три месяца, отец выделил лекаря, которого Игоро встретил как родного.- Чудесный лекарь, я вам так рад! И спасибо нашему добрейшему и справедливому Господину, который услышал мои скромные пожелания. Вот теперь мы начнем с тобой нормально заниматься, Даниэль. – от его улыбки моя кровь застыла в жилах, этот садист радовался лишь от чужой боли и страданий. А отец… Похоже ему действительно плевать, больно это было признавать и внутри теплилась надежда, но глядя на безумную улыбку Игоро, я понимал, меня ждет настоящий ад.Так и произошло, если до этого я думал, что он не щадил меня, то теперь стало понятно, это был только разогрев. Ноги, руки, ребра – всё, что могло ломаться, мне ломали. С хрустом и гадкими колкостями, Игоро вбивал в меня навыки выживания через кровь и постоянную боль. Я потерял счет дням, постоянно проваливаясь от боли в обморок, я с ужасом ожидал прихода лекаря в мою лачугу, ведь это означало возобновление страшных тренировок. Мой личный счет к Игоро рос семимильными шагами.В один из нескончаемых болевых дней, лежа на своей кровати переломанный и избитый в кровавых бинтах в ожидании лекаря, я подумывал о том, чтобы тихо удавиться. Это было невыносимо, постоянная боль вытесняла все остальные чувства и желания. Даже ненависть к Игоро затухала перед всепоглощающим отчаянием. Но в тот день ко мне неожиданно прибыли посетители.Из стороны бараков, что были по пути в мою коморку, послышались тихие голоса. Потянувшись к пране, я подал её в уши, мысленно начертив руну Слух. -, голоса стали громче:

– Давай быстрее, пока старшие не узнали, а то влетит. –

– А ты уверен, что он тут? –, тихо спросил другой, смутно знакомый голос. Разлепив глаза, я уставился на вход. Неужели...

– Да, я подслушал свою мать. Она сказала, что проклятый отброс где-то здесь. –, я лишь скрипнул зубами. Это был Джеймс, мой сводный брат, а с ним скорее всего, Элен. Это девчонка раньше вечно таскалась за мной.

Моя коморка была маленькой, пыльной и грязной от крови и разводов. Старенькая тумбочка и простая жесткая кровать, возле которой стоял деревянный таз с кровавыми бинтами. Я с трудом сел на постель, облокотившись о стену. Сломанную руку прострелило болью от чего я скривился. В этот момент моя бывшая родня зашла в комнату.

Джеймс смерил меня презрительным взглядом, в то время как рядом стоящая Элен с весельем в глазах рассматривала моё место жительства.

– Чего приперлись? – с раздражением прошипел я. Отчаяние заполняло мое нутро, я был на грани и меньше всего кого я хотел бы видеть сейчас, это этих двоих.

– Закрой свой поганый рот! – завизжал мой сводный брат. На этих словах, он взял одну из палок у стенки для фиксации сломанных конечностей и с размаху ударил меня по не до конца зажившей ноге. Боль мгновенно пронзила ногу и стала разливаться по всему телу, остальные конечности тут же подхватили её. Из глаз брызнули слезы. Крик, переполненный ненависти, сам вырвался наружу: