– Я наслышан об их судьбе. Расскажи мне, какими они были? Столь же несдержанными, как я?

– Отчасти, – улыбнулась она. – Больше подозрений вызывала их скрытность, прошлое, которое они неумело прятали в себе. Оно толкало их на предательство, на путь проклятых. Таяндрис никогда не устраняла их беспочвенно. Да, и многие из них были похожи в своей ненависти к клану.

Шейрату усмехнулся, понимая, что эти совпадения были неспроста. В этот отряд засылали неугодных для уничтожения, как только те сделают хоть шаг в неправильную сторону. Потому на него косились остальные. Ждали, когда клинок Таяндрис отнимет и его жизнь.

Решительное наступление, как и следовало ожидать. Тактика клана была проста – атаковать напрямую, в лоб, задавить количеством малочисленные отряды врага и уничтожить расщелину. Таяндрис хотела возразить, но её не стали бы слушать. Думала высказать свои рациональные предложения о более осторожных действиях, сделать чуть больше упора на защиту, но здесь она не имела права говорить. Заклеймённая не могла оспаривать мудрость решения представителей элитных войск. И всё же, по окончании обсуждения, метнулась в толпу, избегая столкновения, и нагнала командующего.

– Лир Амаль, разрешите обратиться?

Голос дрогнул, а собеседник едва заметно скривился, бросив на неё взгляд, но всё же кивнул.

– Вам не кажется, что наши тылы слишком открыты? – она чувствовала, как тает уверенность под его суровым взглядом. – Не стоит ли распределить пару отрядов для прикрытия?

– Вы сами доложили о небольших силах врага. Это ни к чему.

– Я говорила о том, что их подозрительно мало. Будто они хотят, чтобы мы так считали.

– Или пытаются породить в нас сомнения. В любом случае, им не выстоять.

– Хорошо, но… Вы распределили по направлениям все отряды кроме моего.

– Ваш отряд, Таяндрис, может быть свободен. Вы провели разведку, это всё, что от вас требовалось.

На мгновение она опешила, что позволило ему вновь двинуться прочь. Опомнившись, Таяндрис метнулась вперёд и нагнала его у выхода.

– Лир Амаль, позвольте! Разрешите моему отряду выдвинуться в бой. Они – опытные бойцы, будут полезны в битве.

– Если желаете прибавить вашим бойцам стажа, советую присмотреться к ним получше, – в голос командующего проскользнули рычащие нотки от раздражения. – Среди них есть одно знакомое мне лицо, в чьём судебном процессе я участвовал лично. Надеялся, что больше никогда не увижу этого скользкого типа вновь, но повороты судьбы подвластны лишь богам. Тяжело будет подставить свою спину и спины товарищей тому, кто убил одного из нас.

Вздрогнув, Таяндрис побледнела и бросила взгляд на свой отряд. Она знала, кого искать глазами. Шейрату сидел чуть в стороне от остальных в компании Мансис. Девушка часто улыбалась и много говорила, в то время как её собеседник больше слушал или делал вид, что слушает. Взгляды наставницы и ученика встретились, от чего ей стало не по себе. Мог ли он быть убийцей?

– Ваши деяния известны в клане, Таяндрис, – продолжил Амаль. – Не спускайте с него глаз.

Она не могла пошевелиться, прикованная взглядом Шейрату. Он будто знал, о чём ей сказал командующий. Набравшись решимости, она двинулась к спутникам. Отряд заметно оживился с появлением командира, но жестом руки она велела им подождать с вопросами.

– Нам надо поговорить, – мрачно сказала она, глядя на своего ученика, и двинулась в сторону, чтобы никто не слышал разговора, он кивнул и последовал за ней. Но соратники, кажется, догадывались, о чём пойдёт речь. Они слишком часто наблюдали эту картину, и помнили, чем она заканчивается, потому проводили пару настороженными взглядами.

Как только их закрыла густая поросль кустов от посторонних взглядов, Таяндрис остановилась, глядя отрешённым взглядом в лесную глушь.

– Я хочу принять правильное решение, – вздохнув, сказала она и повернулась к нему. – Лир Амаль говорил о суде над тобой. Это правда?

Шейрату сощурился, будто получил болезненный укол.

– Правда. Суд был, но моей вины он не доказал.

– Расскажи подробнее. Мне нужно понять, есть ли у меня причины доверять тебе.

Он мрачно усмехнулся и отвёл взгляд в сторону.

– В школе клана у меня был конфликт с одним из учеников… Хотя нет, не так. Конфликт с ним у меня возник гораздо раньше. Мы росли, так сказать, недалеко друг от друга. Я знал его практически с детства. Но я был из бедной семьи, а он – из семьи местного лира, правителя нашей области. Потому я был единственным, кого не расстроила и даже не удивила его смерть.

– Почему? – подозрительно сощурилась Таяндрис.

– Он был заносчив, самовлюблён. Считал, что всё вокруг принадлежит ему. Все вокруг принадлежат ему. И он волен делать с этим всё, что захочет.

Рука Таяндрис дрогнула, но Шейрату, поглощённый собственной злостью, этого не заметил.

– Другие потакали ему, власти его отца. Только я не боялся открыто перечить ему. Смел выступать против, за что часто получал. Но не сдавался. Кем бы я стал, если бы отступил? Отец учил меня тому, что правильно…

Он повернулся к Таяндрис и опешил. В её глазах сквозила странная тоска, которую можно было трактовать как понимание. Но это длилось всего мгновение, будто он застал её врасплох. Твёрдость вновь вернулась в её взгляд, приковывая его к месту, словно пленника.

– Что дальше? – подтолкнула она его командирским тоном.

– Наш конфликт никогда не угасал, и в школе клана он сохранился. Потому я стал идеальным козлом отпущения после его смерти. Чтобы не омрачить память о сыне лира тем, что он погиб по собственной глупости, пробравшись на запрещённую территорию. Ведь ему не писаны правила. – он снова мрачно усмехнулся. – Иронично. По собственной неосторожности он угодил в болото. Кто бы мог подумать, что боги предрешили ему такую кончину? Вероятно, я должен был бы проявить жалость, – прошептал он, набравшись смелости и сделав шаг навстречу девушке. – Но нет. Он заслуживал смерти. И я не собираюсь лгать, что чувствую что-то иное, кроме удовлетворения от этой мысли.

– Шейрату, – помрачнела Таяндрис, его улыбка пугала её. – Это путь во тьму. Сейчас я слышу то, что сказал бы проклятый.

Ухмылка на его лице стала лишь отчётливей, а взгляд сверлил насквозь.

–Так убейте меня, наставница, как прочих своих учеников. Вы же давно подозреваете, что я могу предать Вас.

Её пальцы нервно сжали клинок. И всё же она медлила. Шейрату в выжидании не сводил с неё глаз. Его руки дрожали от нетерпения. Он готов был сразиться с ней за свою жизнь. Пусть она победит, но он не сдастся без боя. Показалось, что теперь её взгляд был не таким жёстким, скорее печальным.

– Ты понимаешь, о чём я говорю? – прошептал он с надеждой, осознав. – Таяндрис?

Она молчала, терзая его ожиданием. Эта тишина изводила. Он чувствовал, как участилось дыхание, как кровь кипит в венах и глухо стучит в голове. А девушка продолжала сверлить его взглядом.

– Что ты ждёшь от меня? Что я буду жалеть и сокрушаться, лить слёзы по этой твари? – взорвался он. – Нет! Он заслужил это! Всю свою жизнь я наблюдал, как он и ему подобные относятся к нам, как к вещам! И что бы я не сделал, я не в силах этого изменить! Но я не собираюсь с этим мириться! Я не собираюсь пресмыкаться перед ними всю жизнь! Я готов бороться за то, чего достоин! Скажи мне, это неправильно?! Скажи же!

Внезапно его запал иссяк. Он остановился, тяжело дыша, глядя на свою наставницу. Она даже не шелохнулась от его всплеска эмоций, лишь наблюдала тем же неопределённым взглядом за его действиями.

– Прости… Простите, – прошептал он и обречённо закрыл глаза. – Простите меня за это.

– За что ты борешься, Шейрату? – внезапно нарушила молчание она. – За благополучие своего народа или за собственное положение в обществе? Что стоит для тебя на первом месте?

– Ты же понимаешь, что это – сложный вопрос? За какое благополучие народа я могу бороться, пока клан самолично отнимает его у эльфов? Ставит недостижимые для многих требования, жёсткие правила, чтобы ограничить власть в руках узкого круга лиц.