– Говорю же, характер больно неуживчивый. Отказался участвовать в подставном бою. Солон тогда много денег потерял. Вот и вышвырнул его из дома снова сюда. Да ещё ланиста долго вразумлял потом плёткой.
Как и везде, здесь тоже правили договорные отношения. А я то решила, что гладиаторы бьются честно.
– А другие, значит, соглашаются?
– Ещё бы. Женщины, деньги и вино кого угодно сделают сговорчивей. Неужели ты думаешь, наш великий Олкимос выдержит хоть один бой против Атрея.
– Какая ужасная судьба. Калечить друг друга или убивать на потеху публике, – вздохнула я.
– Хм. Ни в одном из миров нет совершенства, – философски заметил Эразм.
– А ты бывал в других?
Дух беспокойно заёрзал:
– Чего расселась? Давай, читать научилась, надо ритуал привязки делать. Чего время зря терять.
Кинув последний раз взгляд на бойцов, стала спускаться с крыши. Атрей, озарённый лучами солнца, как мифический атлант стоял над поверженным Яннисом.
– Шевелись, – прикрикнул на меня дух, – насмотришься ещё на своего красавчика.
Во дворе стояла рассерженная Фрона:
– Где тебя носит? Давай, ужин разноси.
– Так рано же ещё? – удивилась я.
– Не твоего ума это дело, – злобно огрызнулась кухарка, толкнув меня в сторону дома.
Подхватив корзины с хлебами, пошла в казармы. Бойцы заканчивали тренировки, убирая на место деревянное оружие.
– А вот и наша кормилица пожаловала, – добродушно улыбнулся силач Титос.
– Приказано раньше подать еду, – отозвалась я.
– Разберёмся без тебя, рабыня, – вдруг злобно оборвал меня Зен.
Титос осёкся и пошёл в сторону кухни, открыв мне двери:
– Не обращай внимания, – шепнул он мне, – сегодня состоится подпольный бой. Вот Зен и злится. Правил там нет, все потом искалеченные возвращаются, если вообще выживают.
Сердце тревожно кольнуло:
– А кого отправит на него Солон?
Титос мрачно усмехнулся:
– Точно не свою золотую гвардию. Опальные идут. Яннис, Атрей и Сетос.
Я вскинула на него испуганный взгляд.
– Не печалься, девочка, – Титос погладил меня по голове, – мы все знали, на что шли.
В столовую вошёл ланиста, и я быстро ушла за остальной снедью. Услышанное не давало мне покоя. А если Атрея убьют? Казалось бы, просто ещё один гладиатор, каких много. Только он всегда защищал меня от нападок Зена, никто больше не относился ко мне с таким участием в этом доме. Опечаленная, отправилась в свою комнату, – на сегодня вся работа была выполнена.
Эразм уже ждал меня, разложив на столе кусок угля и свечи:
– Чего так долго? – Буркнул он, лазая посреди комнаты и сметая с пола соринки.
– Относила ужин, как обычно, – я в расстройстве опустилась на кровать.
Эразм поднялся, подошёл ко мне:
– Что с тобой?
Я рассказала о сегодняшних боях. Лар нахмурился:
– Хочешь помочь Атрею?
– Не только. Всем им.
– За всех ручаться не могу, – запротестовал дух, – а вот твоего красавчика спасти сумею.
– Что для этого нужно?
– Ритуал, – Эразм ткнул пальцем в начерченный углём круг на полу.
– Тогда приступаем, – подскочила я.
– Ишь, какая прыткая стала, – проворчал дух, – погоди. Не всё ещё готово.
Снова опустившись на пол, он расчертил круг какими-то знаками, расставил свечи и встал в центр:
– Возьми на столе табличку.
Послушно взяла исписанную буквами дощечку:
– Что здесь написано, не пойму?
– Тебе и не надо, – отозвался Эразм, – главное – прочитать сможешь. Потренируйся про себя. Чтобы не запинаться.
Послушно вглядывалась я в незнакомые слова. Лар тем временем зажёг свечи:
– Скоро ты там? – проворчал он.
– Всё. Что делать?
– Вставай передо мной, надрежь немного руку или палец, – протянул мне Эразм тонкий стилет, – как кровь начнёт капать в круг, читай заклинание.
Кивнув, я взяла небольшой кинжал и резанула по запястью, вдруг из пальца крови не хватит. Острое лезвие послушно вспороло кожу, на пол закапало.
– Осторожней, – встрепенулся дух, – не то сама себя зарежешь.
Я вытянула руку над знаками и начала читать заклинание. В комнате стало темней, словно вокруг нас колыхалась чёрная вуаль, воздух будто сделался гуще, на кончиках шёрстки Эразма забегали искорки. Всё моё тело начало покалывать, внутри разливалась неведомая сила, дыхание спёрло, еле хватало духа произносить слова.
Эразм стоял словно окаменевший, только глаза ярко светились в темноте. Вокруг начало потрескивать, волосы встали дыбом над головой. Воздух сгустился настолько, что казалось, мы находимся под толщей воды. Каждый вдох давался с трудом, в лёгких сипело от напряжения.
Последние слова дочитала на остатках дыхания, пересохшие губы потрескались, во рту появился привкус крови. И внезапно, темнота отступила, дышать стало легче. Эразм со стоном опустился на пол. Я легла рядом, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Получилось, – прошептал дух.
– Это всегда так? – сипло спросила я.
– Привязка даётся нелегко, – лар лишился своего обыкновенного сарказма.
Минут через пятнадцать силы начали возвращаться, я встала, напилась воды, лёгкие до сих пор жгло. Эразм забрался на кровать.
– Так ты поможешь Атрею? – спросила я.
– Приказывай, – дух сел, оправил густую шёрстку.
– Как это?
– Маг вправе приказывать, а я не могу ослушаться.
– Ого. Интересно.
– Смотри мне, – погрозил Эразм пальцем, – и в привязке можно насолить хозяину. Помни это всегда.
– Я не стану обижать тебя или заставлять делать что-то плохое.
– Все так говорят, – внезапно погрустнел дух, – Ну так, – встрепенулся он, – красавчика спасать будем?
– Ох. Так, – я собралась с мыслями, – приказываю спасти Атрея от смерти.
Эразм посмотрел куда-то сквозь стену:
– Давно пора, – и исчез в воздухе.
Глава 6
Сна не было. С тревогой я ожидала прибытия Эразма, нервно вышагивая из угла в угол. Не выдержав, тихо выскользнула в общий коридор, пробираясь к выходу на задний двор. На улице было темно и тихо. Прокравшись к казармам, я прислушивалась к звукам, доносящимся оттуда, с отчаянно бьющимся сердцем. Вроде всё как всегда. Но какое-то предчувствие не давало покоя.
Постояв ещё немного, повернула было к дому, как рядом со мной возник Эразм:
– Возьми воду и какую-нибудь тряпицу, потом бегом сюда. Провожу тебя к Атрею.
– Что с ним? – тревога полоснула по сердцу.
– Жив, – сухо обронил дух. – Ну, долго стоять будешь?
Стремглав унеслась на кухню, пустую в этот час. Набрала воды в кувшин, отыскала на полках небольшую чашу и чистый кусок ткани. На улице меня поджидал раздражённый лар:
– Где тебя носит? За смертью только посылать. Иди за мной.
– А как мы пройдём в казармы? Нас же сразу схватят?
Эразм вздохнул, закатив глаза:
– Невидимость нам на что?
– А так тоже можно?
– Надолго нет. И запомни, невидимость полной не бывает. Если кто-то пойдёт, замри. Следи, чтобы тебя не коснулись или не сшибли, – Эразм засеменил в сторону казарм. Я, стараясь ступать бесшумно, следовала за ним.
Внутри было темно, лишь пару лампионов освещали коридор. Мы пробрались в конец длинного помещения, где были кельи для провинившихся. В одной из них, весь в крови, лежал Атрей. Тихие стоны срывались с его губ.
– Солон не пустил к нему лекаря. Сказал, может подыхать здесь, как собака, – прошептал Эразм.
– За что на этот раз? – я прокралась в келью, поставила кувшин на пол и присела рядом с гладиатором.
– Он отказался добить раненого. В подпольных схватках бьются только насмерть. Солон лишился своих барышей. Видела бы ты, как он рассвирепел.
Налив в чашу воды, смочила тряпицу и стала вытирать кровь. Атрей был весь в ушибах и кровоподтёках, но серьёзных ран не было. Только на голове набухала здоровенная шишка. Я омыла всё тело мужчины, налила чистой воды и пыталась напоить его. Атрей не приходил в сознание. Тогда, смочив тряпицу, выжимала потихоньку воду в рот, следя, чтобы он не поперхнулся.