– Не переживай, Син Гуй, – отвечал мне каждый раз отец. – Наш император – величайший правитель.

Он рассказывал мне, что брат был самым младшим и самым выдающимся из служивших прорицателей, и я представляла его возвышающимся на единороге над бескрайним полем битвы. Син Цзю был главным человеком в моем сердце, и я просто не могла в него не верить.

Но в такие моменты, когда на моих губах появлялась тихая улыбка, я лишь слышала тяжелые вздохи отца. Он вновь думал о моей судьбе, что больше напоминала мимолетную жизнь падающей звезды.

– Пожалуйста, не тревожьтесь из-за меня, отец, – говорила я, прикасаясь к его стареющему лицу. – Брат сдвинет для меня звезды.

Я утешала его ложью, в которую не верила сама.

– Ты права, ты обязательно проживешь долгую счастливую жизнь, – кивал он и тут же отворачивался, надеясь, что я не замечу слез в его глубоких глазах.

Я узнала, что Священная война закончилась, когда спустя десятки, а может, и сотни лет передо мной вновь появился Син Цзю, облаченный в торжественную мантию правителя клана. Он вернулся с победой, и от счастья мои глаза наполнились горячими слезами.

С широкой улыбкой брат подхватил меня на руки, и теплый звук его смеха окутал меня, словно я снова оказалась в утробе матери.

– Вот я и стал правителем клана, Син Гуй, – обратился ко мне брат. – Я становлюсь все сильнее.

Он выглядел настолько уверенным, что на секунду я даже начала верить в мечту, что он сотворил для меня.

И все же мечте суждено было остаться всего лишь мечтой, которая в один день должна разрушиться. Одного лишь я не ожидала – что этот день настанет так скоро.

«Похоже, моя судьба оборвется раньше, чем должна», – думала я, лежа в холодной темноте.

В тот день, когда мне исполнилось сто девяносто лет, мою грудь пронзила ужасная боль. Рот мой наполнился белой кровью, и капля за каплей она начала стекать тонким ручьем на черный базальтовый пол, пока не залила его весь и мое сознание не помутилось.

Очнулась я все там же – на полу в одиночестве – и, приподнявшись, тут же стала стирать рукавами оставшиеся на полу следы крови, к которой теперь стали примешиваться и мои слезы. Такой боли я не испытывала никогда, но больно мне было вовсе не из-за скорой смерти, а из-за резкого осознания того, что больше мне никогда не увидеть яркой улыбки брата. Эта горечь сдавила мое горло, и я застыла, сидя на холодном полу и в тоске по Син Цзю.

Тем же вечером, когда он пришел увидеть меня, я утаила произошедшее. Брат, как прежде, рассказывал мне о мире снаружи: о прекрасных цветах вишни, завораживающем горном тумане, величественных горах и тихом море. Я смотрела на его прекрасное лицо, и мое сердце разрывалось от неизбежности прощания с ним.

Меня продолжало тошнить кровью и впредь. С каждым днем тело становилось все слабее, но я продолжала от всех это скрывать. Я привычно улыбалась отцу и брату, боясь причинить еще большую боль двум моим самым любимым мужчинам на свете.

В один из таких дней я снова очнулась на полу и по привычке стала затирать следы крови. Однако совсем скоро я обнаружила в темноте комнаты гостью. Она стояла, облаченная в черную мантию цвета самой темной ночи, и следила за мной.

– Я могу даровать тебе вечную жизнь, – твердо произнесла она.

Мне стало интересно: кем была эта женщина, во власти которой было разбрасываться подобными обещаниями?

– Меня зовут Юань Цзи.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – Меня охватил невиданный страх. – Ты прорицательница?

– Я не прорицательница, я – божество, что стоит выше всех остальных, – ответила она. – Если ты согласишься служить моим стражем Запада, то я дарую тебе вечную жизнь. Ты сможешь свободно перемещаться между Горой божеств и Снежной крепостью и жить где тебе угодно.

– Я смогу остаться со своим братом? – спросила я, не отводя от нее взгляда.

– Сможешь, но в то мгновение, когда ты мне понадобишься, ты должна будешь явиться предо мной.

– Я согласна.

– Так быстро? Не хочешь узнать, в чем же заключается служба стража Запада?

– Не хочу, мне неважно, что нужно будет делать, я согласна на все, если это позволит мне навсегда остаться подле брата.

– И все же я тебе расскажу, ведь страж Запада – самый жестокий из всех, он ведает магией смерти, за что многие его ненавидят.

– Только не вели мне убивать брата и родных мне людей, а на презрение и ненависть остальных мне наплевать. Я просто хочу оставаться рядом с ним, остальное – неважно.

– Замечательно. Просто замечательно, – произнесла Юань Цзи.

А в следующую секунду она растворилась у меня перед глазами, словно туман, оставив гадать, было ли ее появление реальностью или же необычной иллюзией.

И вдруг мое здоровье стало улучшаться: кровотечений становилось все меньше, а затем они и вовсе прекратились, и я почувствовала себя лучше.

– Я хочу стать лучше ради тебя, Син Гуй, – склонившись к моему лицу, произнес Син Цзю.

Я встретила его взгляд, и из моих глаз наконец-то покатились слезы.

– Теперь я точно всегда буду с тобой, – сказала я самой себе, сжимая брата в объятиях.

Со смертью Син Гуй владения стража Запада стали рушиться, к небу поднялся туман и заполнил собой все пространство вокруг. Подобное явление обычно случалось перед тем, как исчезали магические барьеры, и, когда густой туман рассеялся, вместо мира людей моим глазам вновь предстал укутанный в белые снега мир богов. Однако этот мир был намного более огромен и величествен, чем я видел прежде.

Я обернулся и встретил на лицах Юэ Шэнь и Чао Я изумление.

Перед нами высоко-высоко поднимались ступени, уводя к самому бескрайнему небосводу. Там, наверху, клубился туман, и, казалось, за ним вырисовывались очертания великолепного дворца.

– Поднимайся, Ка Со, – донесся до меня холодный надменный женский голос.

Казалось, что лестнице и правда не было конца. Мы шли вперед, но дворец совсем не становился ближе, а надежды в нас поубавилось. Никто из нас не проронил за весь путь и слова, и окружавшая тишина пугала. Я лишь знал, что в конце ступеней нас ждет Юань Цзи – всемогущая богиня, возвышающаяся над всеми остальными.

Когда мы наконец-то достигли вершины, туман вокруг мгновенно рассеялся, и нашим взорам открылся дворец – настолько огромный, что, казалось, один мог вместить в себя весь небосвод, а в сравнении с ним Снежная крепость походила на игрушку, слепленную ребенком из снега. Стены дворца источали яркое сияние, и Юэ Шэнь отметила, что оно – духовная сила, собранная в них так же, как в моей императорской мантии. А в воздухе над дворцом звучала прекрасная мелодия, по красоте своей в разы превосходившая ту, что Чао Я играла перед Вздыхающей стеной.

Неожиданно в небе над дворцом появилось огромное лицо, закрывшее собой практически весь небесный купол. Его черты были едва различимы, и все же оно показалось мне знакомым. Я определенно уже встречал его, вот только никак не мог рассмотреть внимательнее, чтобы понять где.

– Проходи же, Ка Со. – Лицо таинственно улыбнулось.

Размеры дворца внутри превзошли наши ожидания. Казалось, мы шли по нему так же долго, как взбирались по лестнице. Дойдя до конца, мы оказались у открытого дворика, в середине которого находился пруд с лотосами, мерцающий бликами на свету, и я тут же осознал, что там и должен находиться Лотос познания, который я все это время искал.

В следующее мгновение я заметил склонившуюся у пруда фигуру. Юань Цзи.

Но стоило мне пройти в центр двора, как мои ноги подкосились. Казалось, меня окружили яркие вспышки: они то появлялись, то исчезали, словно я очутился в бесконечной иллюзии, – и все потому, что у пруда я увидел улыбавшуюся Лянь Цзи.