Тэмми подняла руки, и мы с ней и Элизабет соприкоснулись ладонями. В этот миг касания я почувствовала, как Тэмми молнией пронеслась сквозь меня, прогоняя все мои страхи.

– Ты достанешь книгу, Вайолет, и мы призовём фамильяров.

– Фамильяров? – переспросила я, затаив дыхание.

– Это спутники ведьм, животные, которые будут нам подчиняться. Они могут быть нашими глазами и ушами, нашими шпионами. В следующее полнолуние надо принести книгу и что-нибудь ещё – клок меха или змеиную кожу. Или, на худой конец, просто представить себе животное.

Элизабет захихикала и выпятила грудь.

– Я осмотрю столбы заборов, там может быть волчья шерсть.

Тэмми просияла.

– Тогда у тебя будет волк. А ты, Вайолет?

Что у меня есть? И верю ли я во всё это вообще?

У меня была одна вещь, которую я нашла во время своих лесных похождений. Увидев её, я не смогла пройти мимо, а потом тщательно спрятала находку под матрасом, чтобы Бетти и Эбигейл не узнали. Это было то, что напоминало мне о ночных духах, которые, по словам мамы, парили над деревьями в её родных лесах.

– У меня… у меня есть перо из хвоста ворона. Это правда сработает? Я смогу вызвать ворона и попросить его о чём-то?

Тэмми кивнула. Она выглядела довольной, как будто с самого начала знала, что я скажу.

– Принеси книгу и перо, и обещаю: в следующее полнолуние ты будешь смотреть глазами ворона, который полетит, куда скажешь.

Я чувствовала себя просто прекрасно. Лучше, чем за все последние месяцы. Всё это могло быть чепухой и безумием, но мне казалось, что я наконец-то беру под контроль своё будущее.

– Я достану книгу, даже если меня выпорют до крови!

Подняв голову, я посмотрела сквозь лесной полог. Я полечу к Полярной звезде, она укажет на маму и папу, и я снова найду свой дом.

Я улыбнулась до ушей, но тут же увидела Элизабет – грязную, осунувшуюся, одетую в безразмерное платье. На её лице не было ни следа воодушевления или предвкушения бесконечных возможностей, которые сулила Тэмми. Все мои тени встали на дыбы, вселяя в душу сомнения. Что, если всё это только притворство? Не была ли я пешкой в какой-то извращённой игре? Как-никак, моя мама призналась, что колдовала вместе с матерью Элизабет, а Сара Осборн сошла в могилу, отрицая это.

Возможно, Элизабет привлекла эту девушку, Тэмми, чтобы отомстить. И, возможно, поскольку моей мамы нет рядом, именно мне суждено пострадать за её грехи.

Да, я уже пообещала достать книгу, но мне нужно было попробовать колдовство на вкус, чтобы набраться смелости и сдержать слово.

– Докажи! – потребовала я.

Тэмми нахмурилась.

– Доказать что?

Я скрестила руки на груди.

– Покажи, как ходить по лесу, не издавая ни звука. Если не сможешь, я не буду рисковать своей шкурой, воруя из дома Пэррисов.

– О! – воскликнула Элизабет. – Я тебе покажу!

Я посмотрела на неё и не увидела ни следа фальши. Теперь её лицо светилось, как само солнце.

Да, возможно, то, что сделали Элизабет и Тэмми, было сущей мелочью. Они подкрались ко мне в лесу, полном сухих листьев и хрупких сучьев, трещащих под ногами. Уж я-то знала – проведя в этом лесу бесчисленные часы, – с каким шумом приходится по нему ходить. Ни один олень не миновал меня незамеченным. Ни один бурундук не пробежал по подлеску неслышно. Так что да: подобраться тихо было истинным волшебством. Если б Тэмми и Элизабет показали мне подобную магию, я бы им поверила.

Хотя Тэмми была явным лидером в нашей тройке, казалось, что именно Элизабет владеет даром превращаться в невидимку, и ей не терпелось продемонстрировать мне, как это делается. Она схватила меня за руки и крепко сжала их.

– С тех пор, как умерла мама, отчим всячески давал мне понять, что я для него ничего не значу. Что я занимаю место, предназначенное кому-то другому. Он не любит ни меня, ни моих братьев. Думаю, он был бы вполне доволен, если бы мы просто исчезли.

Элизабет посмотрела мне в глаза.

– Знала бы ты, сколько раз я хотела именно так и сделать! А Тэмми научила меня… Показала, как стать незаметной. Как отойти на задний план. Правда, это не всегда срабатывает.

– Но только что сработало, – сказала я, затаив дыхание.

Я вспомнила все те случаи, когда мне очень не помешало бы стать незаметной в доме Пэррисов.

Лицо Элизабет засияло, будто утренняя звезда в преддверии рассвета.

– Прижми ноги к земле. Представь, как будто ты пускаешь корни, и они глубоко-глубоко уходят в почву. А потом вырывайся на свободу.

– Вырваться на свободу? – переспросила я. – Как?

Элизабет сделала глубокий вдох.

– Приникни к земле. Погрузись целиком в эту лесную подстилку. А потом выдохни воздух, и пусть он несёт тебя по ветру. Выдохни – и стань лёгкой, как пёрышко. Оторвись от корней. Будь невесомой, как семечко одуванчика. Стань невидимой…

Тэмми подняла подбородок к небу и закрыла глаза.

– Стань вором, – прибавила она.

Я пристально наблюдала за Тэмми. Она три раза глубоко вдохнула, а потом выдохнула. Её глаза расширились, она вскинула руки и сделала три бесшумных шага ко мне.

Я тоже вдохнула и выдохнула. И поймала взгляд Тэмми.

Сумею ли я сделать так же?

Я вообразила, как выпускаю тёмные корни, врастая в землю. Подумала о мамином мире – о том месте, где она жила до того, как её похитили, – и о птицах, парящих в горячем воздухе высоко над пышным лесом. Я представила, как превращаюсь в гагачий пух, молочай, семена одуванчика…

Лёгкий вздох сорвался с моих губ, когда я почувствовала, как восходящий поток воздуха прошёл сквозь меня, и я сделала шаг. Мои ноги, казалось, не коснулись лесной подстилки. Я поставила на землю второй башмак, но в ответ не раздалось ни шороха, ни треска.

Я выпучила глаза, а Тэмми снова просияла. Она – так же бесшумно – приблизилась ко мне и сжала мои руки.

– Ты – вор, ходящий по ветру, – прошептала она. – Вор, который может заполучить весь мир.

Прошла неделя.

Я стояла, уставившись на стеллаж с книгами преподобного.

Утром в городе я видела Элизабет. Она несла корзину с яйцами на продажу. Элизабет не поздоровалась, а лишь вздёрнула подбородок и глянула на меня вопросительно. Луна с каждым днём становилась всё больше, но я только и могла, что слегка покачать головой. Лицо Элизабет исказилось от разочарования.

Хотела бы я объяснить ей, как трудно украсть тетрадь! Если б самой Элизабет предстояло такое дело, она бы тряслась, как осиновый лист!

Я прошла мимо стеллажа – просто прошла мимо, накрывая на стол! – и у меня задрожали руки. Это случилось как раз в тот момент, когда я наполняла кружки сидром.

Я вытянула руку перед собой. Рубец, который был ярко-красным, уже стал нежно-сиреневым.

Вчера вечером, после ужина, когда я оттирала пятна со скатерти, преподобный Пэррис от души ударил меня по руке и пригрозил, что будет хуже, если я не перестану портить его имущество.

Я возвела глаза к потолку. Пусть преподобный дерётся сколько угодно. К счастью, он не может прочитать мои мысли и выяснить, что я замышляю кражу.

Я подошла к стеллажу и дрожащими пальцами провела по корешкам книг. У Пэрриса оставалась только одна чистая тетрадь, зажатая между его библиями и прочими книгами, которых было не так уж много. Конечно, Пэррис своим ястребиным взглядом увидит, что тетрадь пропала.

Осмелюсь ли я? Неужели действительно осмелюсь?

Тетрадь, в которой он сейчас писал свои проповеди, очень скоро закончится. Не пройдёт и нескольких дней, как он потянется к полке, чтобы взять новую. Ту единственную, что осталась…