А что мне еще оставалось делать? Я приблизился к Виктории на расстояние вытянутой руки. Она же подманила меня еще ближе и с чисто профессиональным интересом принялась разглядывать мой напряженный пенис.

- Что ж, тут у нас все более чем в порядке, - удовлетворенно произнесла она и, неожиданно протянув руку, схватила меня за подтянувшуюся мошонку. Несильно сжала, ласково погладила яички. Я учащено задышал. - Повернись.

Я послушно повернулся к ней спиной.

- Наклоняемся и разводим ягодицы.

И это обычная профкомиссия? Пришлось выполнять и это указание. Я почувствовал ее пальчик между ягодиц и легкое нажатие на анус. Шлепок по жопе, и веселый голос велел:

- В обратную позицию. Тут у нас тоже все в порядке.

Я обернулся и смущенно заложил руки за спину. Одеваться пока мне не сказали, а я уже и не торопился...

Виктория, не вставая со стула, решительно взялась пальчиками за мой член и легко оттянула крайнюю плоть с влажной головки. Прицокнула язычком и стала водить ручкой вверх-вниз, надрачивая мой подрагивающий ствол.

- Нравится? - она сняла свободной рукой с головы шапочку и тряхнула волосами.

- Очень. У вас нежная рука.

- А ты уже потек, и смазка не нужна, - усмехнулась она, наклоняясь и беря член в напомаженный ротик. Перебирая пухлыми губками, она быстро заглотила его и стала насасывать, помогая себе рукой. Второй рукой она задрала халатик и стала ласкать себе промежность прямо через колготки. Кабинет наполнили мои стоны и сосущие звуки, издаваемые врачицей.

С придыханием оторвавшись от моего члена, она облизала влажные губы и расстегнула халатик. Под халатиком на ней ничего не было, кроме надетых под колготки черных кружевных трусиков. У нее был округлый милый животик и тяжелая налитая грудь с напрягшимися крупными сосками темного цвета. Виктория опытным движением приподняла свои сиси и обхватила ими мой член. Принялась порвисто двигать грудью и ловить языком мелькающую между сисечками головку члена. Я чуть изогнулся, уперев руки в бока, и довольно постанывал.

Наигравшись, Вика встала со стула и взяв меня за руку, повела к банкетке. Там она стащила колготки с трусиками, забралась на банкетку, встала на коленки спинкой ко мне и спросила:

- Так будет удобно? Лучше условий нет, уж извини.

- Все отлично, - успокоил я ее, запрыгивая следом и пристраиваясь к ней сзади. Виктория улыбнулась, опустила голову и приподняла бедра. У нее была большая, подтянутая ещё попа, истекающие соком пухлые нижние губки и крупное колечко ануса. Я облизнулся, глядя на все это богатство. Наклонившись, я с жаром поцеловал ее ягодицы, провел языком по промежности, вызвав громкий стон, и вставил в нее два пальца, один в киску, второй в попку. Оба пальца вошли без всякого сопротивления. Я зашевелил ими и, наклонившись, свободной ладонью начал мять ее груди, сжимая и разжимая сосочки. Не поднимая головы, Вика страстно постанывала.

Вытащив пальцы, я вставил ей в писечку член и начал одаривать по полной программе, то замедляя, то ускоряя темп. Работая членом, я сильно хлопал ее по ягодицам и стонал, как заведенный. Виктория, вцепившись скрюченными пальцами в клеенку, что-то бормотала под нос, перемежая слова со стонами. Ускорившись, я засунул ей в анальную дырочку большой палец и принялся со шлепками добивать во влагалище. Надеюсь, наших охов и ахов в коридоре никто не слышал!

Чувствуя, что вот-вот кончу в эту медицинскую жрицу любви, я вздрогнул, словно вспомнил о чем-то очень важном. Жрица? О чем это я? И, уже кончая в писю соблазнившей меня врачихи, я все понял. Я понял, что мне нужно делать дальше.

История десятая. Жрица бога Эроса.

Проспал! Я со стоном оторвал голову от подушки. В спальне было уже светло, не смотря на задернутые шторы. Я покосился на наручные часы. Так и есть, уже десять минут девятого. При всем желании не успеваю на начало занятий. А желания то особо и не было. И звонить преподам так же не хотелось. По фигу. Подозреваю, так же, как и им. У меня тут дела поважнее наметились, между прочим. Так что в задницу этот долбанный институт.

Я перевернулся на спину и, поморщившись, стащил слипшиеся от спермы трусы, в которые я спустил минувшей ночью, провалившись таки в объятия злополучного Талисмана. Все, как предупреждал паскудный амурчик по имени Филипп. А где, кстати, этот маленький засранец? Я был готов обнаружить его у себя под боком, чем черт не шутит. Но нет, пронесло... А это что?

Ящик в прикроватной тумбочке был наполовину выдвинут. Ясно. Мне не понадобилось даже в него заглядывать. Наглый Филя забрал свой трезубчик. Да бога ради, мне он к чему? Пусть дитя тешится. Дитя, ха! У этого дитятки болт больше чем у меня. Заявится еще, никуда он теперь не денется. Этому сучонку моя жопенная ситуация доставляет просто неописуемый кайф. Но он мне нужен, до зарезу нужен.

Никогда бы не подумал, что придется прибегать к помощи такого существа, как он, но куда мне линять с подводной лодки? Да, Филька оказался настоящим мудаком и засранцем каких поискать, но я чуял, что без него сгину. Если дух камня не врет, а брехать ему выгоды нет, то меня ожидает очень насыщенная и веселая жизнь, только вот не такая длинная и радужная, как мне еще недавно представлялось. И я буду рад любой помощи. А этот купидончик для меня просто находка, по крайней мере я надеялся на это.

Утопающий хватается за соломинку, а я за вилы какого-то мелкого бесенка. Умора. И к тому же я подозревал, что никто в мире больше не сможет мне помочь в том, что я задумал. Пришедшая ночью во сне идейка зазубренной иглой ворочалась в мозгу. Попытка не пытка. И помочь осуществить ее мне сможет только Фил. Осталось лишь дождаться его появления. У меня впереди целый день на раздумья и отшлифовку моей спонтанной идеи. Если что, то и завтра не поеду на занятия. Схожу в поликлинику, притворюсь больным, возьму справку. Ничего я не потеряю, если пропущу остаток учебного года. Своя шкура как-то важнее получаемых знаний. Разве я не прав?

Я поднялся с кровати и, захватив труселя, поплелся в ванную. Странно, дверь приоткрыта и лампочка внутри горит. Какого? Я резко распахнул дверь и... Обомлел. От увиденной картины и запойный алкаш протрезвел бы.

В душевой кабинке, сидя голой жопой прямо на плитке, вольготно расположился приснопамятный Филька. Перед ним лежал раскрытый порножурнал, который этот прохиндей умудрился умыкнуть, и трезубец. Наверняка это теперь для него вещи равноценной значимости... И этот мерзавец, глядя на картинки, высунув от старания язык набекрень, усердно тягал шкурку! Видели когда-нибудь в своей ванной комнате онанирующего Купидона? Вот и я нет. А зрелище меж тем не для слабонервных. У меня ослабли ноги.

Не отрывая вожделенного взора от журнала, Филька отывисто бросил:

- Не ссы, я все смою... Уже-уже... Почти подходит... Ах ты моя проказница, Венера моя сисястенькая, вот уж я тебя сейчас, а-а-а....

Я, ругаясь сквозь зубы, шарахнулся прочь от него, как от прокажённого. Не дай бог еще увидеть, как он кончит! И это только начало дня?!

Идти в душ почему-то расхотелось. Напялив на себя свежие трусы и шорты, прямиком отправился на кухню. Включив чайник, я сел за стол и терпеливо ждал, пока на пороге ванной комнаты не появился дух Талисмана. Сияющий как ничищенный пятак, в белоснежных подгузниках и с расплавленными словно жидкое золото волосами. Вот он, счастливый во всех отношениях человек. Ну, почти человек. Под мышкой Филька держал свернутый трубочкой журнал, в правой руке трезубец. Чую, Саньку теперь не видать своего раритетного Хастлера, как собственных ушей. Вальяжно, вразвалочку амурчик прошествовал на кухню и, без видимых усилий взмыв в воздух, приземлился на краешке стола.

- Мне здесь нравится, - заявил он, бросая вокруг оценивающие взгляды. - Много интереснее, чем коротать вечное время в полудреме Талисмана Эроса... И ты тоже ничего, дружище. И с виду и вообще. Жаль, я только...