Ном отхлебнул центаврийского эля и продолжил.

– «Слетай, разберись. Только не уничтожай их. Придумай что-нибудь. Не зря же мы тебя кормим». Нормально, да? Они меня кормят, оказывается. Я за них дерьмо вселенское разгребаю, а они меня кормят. Ну, да ладно!

Выпрыгнул я на орбите Садра – центральной звезде Рукава Лебедя, прямо перед красавцем – звездолетом. Неописуемых размеров корабль с колоссальными золотыми парусами, расписным корпусом, со стилизованным деревянным рельефом и четырьмя соплами на корме. И, судя по всему, современная команда корабля его явно усовершенствовала. Ну как усовершенствовала? Нацепила по периметру огромные круглые щиты, как на дракарах, утыкали борта толстыми титановыми копьями, чтоб на абордаж другие суда брать, да на каждом копье человеческая голова надета. А весь нос космолета расписан рунами, причем в качестве краски были использованы кровь и кишки. Удивительное дело, но ведь это представители той же самой цивилизации, что и мы с тобой, Шурик! А выглядит это все, мягко говоря, очень удручающе. Мне даже стыдно на какой-то момент стало. Это ведь первые люди, покинувшие Солнечную систему. Что о нас подумают собратья по разуму, когда встретят? Подумают, что мы дикие кровожадные варвары, неспособные на сочувствие, милосердие и гуманизм! Если бы к нам прилетели на Землю такие пришельцы, то мы бы точно захотели бы уничтожить их всех вместе с планетой. Вот так и судят обо всей цивилизации по одному кораблю! Но ведь их там, на корабле не мало! 10 миллионов! А это уже показатель! В общем, я удивился, почему Земля-матушка еще жива и начал связываться с ними. И мне тут же ответили! Какие вежливые люди! Они мне, мягко говоря, предложили отдать им мой дырокол и совершить обряд Одинвимира, причем сами же вежливо разъяснили весь процесс обряда. Мне нужно было сделать дырку у себя в груди серебряным клинком и самостоятельно вырвать сердце, откусить от него кусочек, крикнуть «Одинмир Вальхалла!» и с честью умереть. Иначе, они убьют меня с позором, и я пойду на корм космическим пиявкам, а не попаду на пир в Асгард. Я также вежливо ответил им, что у меня проблемы с Одинвимиром, потому что нет серебряного клинка. И они мне вежливо предложили его. Тогда я начал оправдываться, что не успею откусить кусочек собственного сердца, так как мертвый я обычно слабо соображаю, и вообще все это мне не нравится. И вообще, я хотел бы с ними поговорить. Они на минуту затихли, видимо раздумывая над моим предложением и великодушно пригласили меня, поклявшись, что обеспечат мою полную безопасность.

Ну, я телепортнулся к ним в капитанскую рубку, где, еще не успев, как следует, материализоваться, подвергся дружелюбному приветствию в виде летящих топоров, стрел и копий и диких криков. Благо защитный экран из ионизированных нейтронов выдерживает и не такое. Когда все попытки пробить защиту показались главному Конунгу тщетными, он крикнул: «У него доспех Тора! Принести мне его!» И топоры полетели вновь. Понимая, что я использую какую-то магию, викинги решили взять меня в рукопашной. Чуть позже на меня набросились все присутствующие, но экран выдержал и это. Я достал сигарету и начал неторопливо курить, наблюдая, как воины случайно ранят друг друга, не повреждая меня. Через 20 минут вокруг меня лежали храбрые сыны Одина и умирали от потери крови. А чтоб наверняка попасть в Вальхаллу, они добивали друг друга с ритуальными воплями.

Конунг, не вставая с капитанского кресла в виде древнего трона, начал вызывать подмогу, но я пресек его, подняв руку, и сказал: «Я пришел с миром! Я не хочу войны!» На что он кратко ответил: «Трус! Ты прячешься за доспех Тора. Но великий Одинсон использовал его для борьбы с ледяными великанами гримтурсенами, а ты, как последняя крыса, нечестный трус! Прояви человечность, сними доспех, чтоб мы смогли убить тебя и насладиться победой и вкусом твоей крови», и все-таки вызвал новую порцию спецназа. Еще через двадцать минут рубка была заполнена трупами, а стены и потолок забрызганы кровью.

Когда конунг начал смутно догадываться, что это не самая победоносная битва в его жизни, он остановил нападение, видимо, чтобы начать переговоры. Но, пока я курил третью сигарету, он так и не смог сформулировать для меня подходящего вопроса. Видимо не привыкли они задавать вопросы. Все время что-то выкрикивал и чертыхался. Выдержав паузу вежливости, я сам решил начать переговоры, предложив ему прекратить завоевательные походы, при этом, пообещал найти пригодную для жизни планету с качественным кислородом, чтобы основать там колонию. Но, конунг предсказуемо отдал приказ меня уничтожить, и мне ничего не оставалось делать, как покинуть их корабль, во благо жизни остальных членов этой не очень исследовательской экспедиции. Вернувшись на Номалет, я взял их на буксир и начал думать, что с ними делать. Уничтожать нельзя, хотя по моей вине там уже человек триста полегло. И тут я вспомнил про супервойды вселенной. Это такие суперпустоты, где в диаметре нескольких сотен миллионов лет нет ни одной звезды. Да что звезды, там вообще ничего нет! Ну вот, я выбрал самый большой из подобных объектов – Суперпустоту Эридана и рванул туда. В общем, оставил я их там до дальнейшего решения.

– Если в суперпустоте ничего нет, то чем же им питаться, – спросил попугайчик. – Может проще было бы снести их паруса и скинуть на какую-нибудь планету?

– Может и проще, – ответил Ном. – Но запасов еду у них лет на 30 вперед, ближайших звезд даже в телескоп не видно. Пусть там дрейфуют, пока вторичные принимают по ним решение. Выпьем за великих воинов!

– Я Рогнар Лодброг! – раздался крик из дальнего угла гостиной и над головами компании просвистел топор.

– На нашей планете пчёл никогда не было! – возразил попугайчик. – Откуда я мог бы попробовать мед?

– Ну не знаю, – ответил пастух. – И что не было ни одного насекомого, которое вырабатывало что-то похожее на мёд?

– Возможно, и были. Но у меня такой информации нет. А, так как мёд моему подвиду не знаком, то и пробовать я его не буду. Потому, как опасно для беззащитной птички всякую гадость в рот совать!

– Ага! Значит, бухло, произведенное в созвездии «чертигде» галактики «чертзнаеткогда» звездной системы «чертзнаетизчего», твой слабенький птичий организм нормально усваивает?

– Алкоголь – это другое! – вскрикнул попугайчик. – Мой вид на алкоголе эволюционировал и стал разумным. А вот от мёда кто-нибудь поумнел?

– «А зря! Очень вкусная штука! – улыбнулся пастух, зачерпнул ложку янтарной тягучей вязкости и отправил с удовольствием в рот. – На Земле люди тоже стали забывать вкус мёда. Сейчас в магазинах полно дешевых и сладких углеводов на любой вкус. Все кроме меда. А ведь мёд когда-то был чуть ли не единственным сладким лакомством у землян! А главное – полезным!

– Сладкие углеводы, говоришь?! – Гоша сел на край банки и начал разглядывать содержимое. – А можно мне полкило этого янтарного нектара. Я в спокойной обстановке, перед телевизором, в глубоком одиночестве попробую.

– Конечно можно, – ответил пастух, вылил свой чай из кружки на пол, который тут же всосал всю жидкость, обработал и высушил поверхность. Затем пастух опрокинул банку и вылил половину меда в чашку. – Держи!

Попугайчик схватил кружку и, маша крыльями, напрягся так, что закряхтел. Поднял в воздух добычу и вылетел из центра управления овцами.

– А можно и мне попробовать, – раздался голос Винипуха за спиной.

– Кто бы сомневался! – пастух повернулся и потрепал за шерсть знаменитого мультипликационного медведя. – А как ты его есть будешь, Яша? Ты же андроид!

– Мои вкусовые сосочки максимально приближены к человеческим, а оценочные паттерны органолептических рецепторов функционируют на уровне эксперта в любой области различая и фиксируя более двухсот миллионов вкусовых оттенков, – ответил андроид. – Ну, дай ложечку.

– Да, ради бога! Жалко, что ли, – пастух зачерпнул ложку и сунул в пасть Винипуху.