Холлоу Хайтс был нами. Мы были им.

Помню, в определенные моменты, когда я училась в колледже, я думала, что, черт возьми, не может быть, чтобы все стало еще мрачнее, чем сейчас. Мы опустились на самое дно, откуда нет выхода. На дно океана, куда не проникает свет. И именно там я ждала, что скоро, должно быть, наступит рассвет, верно?

Неверно.

В Пондероза Спрингс за углом всегда поджидало что-то похуже. Мерзкое зло таилось за деревьями. Рассвета там ждать не приходилось. Рассвет не мог пробиться сквозь туман. Сквозь тайны. Сквозь страдания.

За годы, проведенные там, я столкнулась лицом к лицу с чистым ужасом. Я видела, как кровь проливается из тех мест, откуда она никогда не должна вытекать. Бывало, я так боялась за жизнь своих друзей, чувствовала себя в такой ловушке, в которой мы оказались, что искренне верила, что выхода нет.

Я не могла дождаться рассвета, который никогда не наступал.

Как же я зажгла факел, который вел меня через ад? Как мне удалось несколько раз за свою юную жизнь смотреть смерти прямо в глаза и выкарабкаться? Как я смогла двигаться сквозь непроглядную ночь, не боясь споткнуться или потерять опору?

Я восстала из пепла и научилась гореть.

– Я очень надеюсь, что кто-то из парней готов поймать Рука, – шепчет Брайар, дожидаясь своей очереди пройти по усыпанному лепестками проходу. – Он упадет в обморок, когда увидит тебя в этом.

Я не могу удержаться от ухмылки, глядя на свое свадебное платье. Я потратила месяцы на его поиски. Идеальное, силуэт русалки, оно облегало мое тело, как перчатка. Выставляя на всеобщее обозрение мой растущий животик.

Я выбрала кремовый цвет, а не слоновую кость или жемчужный. Все они казались слишком чистыми на моей коже, а мы прошли через слишком многое, чтобы кто-то из нас был чистым. Я хотела, чтобы мое платье соответствовало нашей истории.

Немного нестандартное, но все равно красивое.

– Принцесса, – выговаривает Атлас, и машет мне рукой через плечо своей матери, и я улыбаюсь. Через несколько месяцев у нас с Руком будет точно такой же малыш, который будет бегать повсюду.

Я тянусь вперед, хватаю его за ручку и слегка пожимаю ее. Интересно, как будет выглядеть наш ребенок, когда он появится на свет. Будет ли у него мой цвет волос и глаза Рука? Родимое пятно? Будет ли его смех похож на его? Кем он станет, когда вырастет?

Так много вопросов и так мало ответов.

Песня, которую мы выбрали, набирает обороты, и я начинаю подталкивать Брайар вперед:

– Спасибо тебе, Би, – шепчу я, – за все. А теперь иди.

У меня меньше минуты за этим углом, который скрывает меня от остальных участников свадебного торжества. Но она тянется вечно, и именно в этот момент, когда время замирает, я думаю о Розмари.

Она была бы рада быть здесь, и я ненавижу, что ее здесь нет. Резкая боль от ее потери притупилась, но в такие большие дни, как этот, или в маленькие моменты празднования я хочу, чтобы она была рядом. Я хочу рассказать ей обо всем, что происходит, смеяться с ней под одеялом, как в детстве.

Опустив взгляд на букет цветов, который я держу в руках, я играю с подвеской, обернутой вокруг стеблей. Ее подвеска, которую я сохранила давным-давно, возможно, подсознательно берегла ее для момента, как этот. Даже когда я знала, что ее не может быть здесь, я все равно чувствовала, что она – часть этого.

Все еще часть меня.

Я стараюсь не думать об этом. С каждым днем без нее я все больше и больше теряю ее. Я становлюсь все более и более отдельной личностью, а не близнецом.

Но я знаю, чего бы Рози хотела для меня. Для нас. И чтобы мы не проводили свои дни в печали, а продолжали жить ради нее.

После того, через что мы прошли ради мести за нее, мы должны были жить для нее. Процветать.

Услышав реплику, я начинаю двигаться. Огибаю угол, чтобы увидеть нашу украшенную церемонию. Я слышала, что все невесты нервничают, волнуются и на одну мимолетную секунду сомневаются, тот ли это человек.

Но я не нервничала.

Я старалась замедлить свою походку, потому что все, чего я хотела, – это промчаться к алтарю. Я слишком долго ждала, чтобы выйти замуж за этого мужчину, и хотя до свадьбы оставалось всего несколько минут, я все еще была в нетерпении.

Возможно, не такая нетерпеливая, как Рук, но все же.

Когда я без проблем спускаюсь по мраморным ступеням, наконец поднимаю глаза на то, что ждет меня впереди.

Мое сердце начинает гудеть, и, клянусь, мой нос улавливает сильный запах красных «Мальборо». Даже с такого расстояния, даже сквозь все цветочные нотки. Сильный никотиновый дым выгравирован в моей душе. Я пристрастилась к нему и к тому, как он пахнет на его коже ранним утром.

Когда он прижимает меня к груди, когда он будит меня, а его дыхание – это чашка выпитого кофе. И так же по утрам, когда я едва проснулась.

Я знаю. Он здесь. Даже если бы я не могла увидеть его своими глазами, я бы знала, что он здесь. Я бы узнала его где угодно.

Огонь в моей крови. Жизненная сила в моих венах. Дым в моих легких.

Мужчина, который никогда ничего у меня не отнимал. Наоборот, он вернул мне всю утраченную силу в десятикратном размере. Он показал мне, что мне нужен лишь небольшой толчок, что мне нужна спичка, и с ее помощью я могу сжечь весь мир, если сочту нужным.

Он.

Всегда он.

Я знала, что все видят дьявола. Злого мужчину, готового на все, чтобы уничтожить тех, кто причинил боль людям, которых он любил. Человека, который совершал такие поступки, о которых другие и помыслить не могли.

Я не могла изменить мнение окружающих о нем.

Но я никогда не могла заставить себя бояться Рука. Не так, как другие.

Не тогда, когда он выглядит так катастрофически красиво.

Все, что я видела, – это ангел.

Мой Люцифер.

Принц греха. Падший.

Идти к нему медленно – мучительно, но когда я наконец занимаю свое место рядом с ним, то чувствую себя как дома. Именно здесь я всегда должна была быть. Рядом с ним.

Одетый во все черное. На нем парадная рубашка, которую я купила для него несколько месяцев назад, костюм сидит на нем идеально. Все эти примерки окупились сполна. Как материал тянется по его большим плечам, а брюки натянуты на его мускулистых бедрах.

Я не уверена, что должна это делать, но не могу удержаться от того, чтобы не протянуть руку и не откинуть его волосы назад. Его лохматые каштановые пряди падают ему на плечи.

Он приподнимает костяшки пальцев и игриво касается моей нижней губы:

– Привет, ЛТ, давно не виделись, – дразнит он. Я касаюсь языком верхней губы, когда смотрю на свое имя, набитое на его пальце. Подарок мне на день рождения.

Я краснею, когда вспоминаю нашу предыдущую встречу.

- Привет, Бог Огня.

Священник начинает говорить как на репетиции, но я не слушаю. Я слишком занята, пытаясь осознать реальность. Пытаюсь понять, как такое может быть в моей жизни.

В окружении единственных людей, которых я когда-либо снова назову семьей. У нас не было гостей, только свадебная вечеринка, и этого было достаточно.

Давно-давно, еще до того, как в моей жизни произошли ужасные события. Я помню, как мечтала о том, каким будет мой прекрасный принц. Помню, как маленькой девочкой разговаривала об этом с Розмари.

Я не могу вспомнить всех деталей, но уверена, что мужчина, о котором я мечтала, был совсем не похож на Рука. И это, как я поняла, очень хорошо. Он был всем, чего я не знала, что хочу, но в чем я нуждалась.

Я смотрю в глаза своему любимому оттенку орехового.

Мерцающий оттенок.

Я могу узнать Рука по одному только его присутствию. Когда я стою на сцене перед сотнями людей, и все их лица расплываются от света прожекторов, я знаю, когда он рядом. Я чувствую его костями. Он слишком долго наблюдал за мной из задних рядов зрительного зала, чтобы я не знала, каково это, когда его глаза смотрят на меня.

– Сейчас жених и невеста произнесут свои клятвы, которые они подготовили, – говорит священник, выводя меня из транса. – Сэйдж? – он предлагает мне быть первой.