ВНИМАНИЕ!

Бонусы, представленные в файле, были написаны автором в разное время. Здесь они расставлены в хронологическом порядке по отношению к серии «Парни из Холлоу».

Кроме того, перед каждым бонусом указан временной отрезок, в котором происходят события по отношению к главным книгам серии «Парни из Холлоу».

Обращаем внимание, что все эти бонусы следует читать после прочтения основной серии «Парни из Холлоу». Напоминаем порядок чтения книг:

Переводчик: https://t.me/slr_books

Что вы найдете у нас?

– Зарубежные СЛР 18+ [СЛР – это современный любовный роман];

– Цитаты и визуал к рекомендуемым историям;

– Буктрейлеры и юмористические видео с тематикой книг;

– Переводы;

– Нашу интерпретацию книжных обложек;

– Файлы советуемых книг.

Чего у нас нет?

– Авторов стран СНГ;

– Историй с повествованием от третьего лица;

– Слэш/фемслэш, фэнтези, исторических романов и подобного.

Будем рады новым книжным друзьям <3

БОНУС «ЗОНТИК СМЕРТИ»

Действие происходит через год после дилогии «Кровь, которую мы жаждем». За год до событий в книге «Клятва, которую мы даем».

Лира

С неба льет дождь, который намочил мои волосы и одежду.

Мои пальцы осторожно копаются в размокшей земле, и я улыбаюсь, стоя на коленях над одной из садовых грядок. Аккуратно пальцами я зачерпываю горсть грязи, на которой покоятся крошечные белые яйца, и кладу их в ящик, который принесла специально для них.

Можно сказать, что с момента переезда в семейное поместье Пирсонов, я стала его хозяйкой. За год моего пребывания здесь я заняла большую часть сада для разведения видов, а оранжерея в восточном крыле стала моим офисом.

Тук.

Тук.

Тук.

Звук шагов по каменной дорожке эхом отдается в моих ушах.

Обычно я слышу его раньше, чем вижу.

Этот дом чертовски велик, чтобы что-то услышать, но я столько раз наблюдала за тем, как он возвращается домой с работы, что знаю эти звуки наизусть.

Всегда слышен гул, когда он катит свой чемодан, оставляя его у входной двери до тех пор, пока не увидит меня. Легкое шуршание ткани, когда он снимает пиджак, щелканье пуговиц, когда он начинает закатывать рукава.

Но я была так поглощена своим делом, что в этот раз не заметила. А может, это потому, что он не должен был вернуться сегодня, а я ожидала увидеть его не так скоро.

Я чувствую его присутствие позади себя, тяжелый груз предвкушения и тоски. Его взгляд упирается мне в затылок, вызывая мурашки по позвоночнику.

– Лира.

Этот голос всегда такой резкий.

Я не отвлекаюсь от своей задачи – роюсь в грязи в поисках яиц японского жука.

– Милый Фантом, – пытается он снова, используя мое любимое прозвище, чтобы я обратила на него внимание. Но я отказываюсь оборачиваться. Запах влажной земли наполняет мои ноздри, пока я работаю, и время от времени я замечаю мелькание дождевых червей.

– Я буду внутри через несколько минут. Нужно закончить свою глупую работу, – огрызаюсь я, высыпая еще несколько горстей грязи в стеклянный резервуар.

Вчерашний спор все еще висит в воздухе между нами, и я чувствую, как напряжение давит мне на грудь. Он был чертовски напыщенным мудаком.

Несмотря на то, что мне нравятся все острые углы Тэтчера Пирсона, я не позволяю ему быть холодным. Это легкий выход, и он, блядь, это знает. Это его защитный механизм.

Мы так похожи и в то же время так сильно отличаемся друг от друга, что иногда, в такие моменты, как этот, это тяжело. Я постоянно тону в своих эмоциях, в то время как он все еще пытается разобраться в своих.

Неважно, если я знаю, почему он был раздражен вчера вечером в телефонном разговоре, когда я сказала ему, что не могу поехать с ним в командировку из-за моих исследований. Все это не имеет значения, если только он сам не поймет, почему он так отреагировал.

Я никогда не оставлю его, он никогда не оставит меня. Но если он не пойдет мне навстречу, мы разорвем друг друга на части. От нас не останется ничего, кроме крови и костей.

Стук капель дождя полностью прекращается. Мое внимание привлекает шелестящий звук, я поднимаю глаза и вижу ярко-красный зонт, который принимает на себя удар серого неба, защищая меня от дождя.

Я приподнимаю бровь и встречаюсь с его взглядом, наши глаза, как магниты. Кажется, они всегда находят друг друга.

Сдерживая улыбку, я спрашиваю:

– Это твой способ извиниться?

Мне трудно дышать, когда он выглядит таким красивым.

Он стоит неподвижно, как статуя, крепко сжимая зонт в одной руке, а другую небрежно засунув в карман. Пронзительные глаза цвета холодной воды удерживают мой взгляд. Его белая рубашка прилипла к телу, обнажая мускулы, а почти белые волосы промокли и прилипли ко лбу.

Сейчас он чувствует себя несчастным, продолжая промокать под дождем, но отказывается искать укрытия под зонтом. Он просто держит его на расстоянии вытянутой руки, позволяя ему защищать меня.

Тэтчер выглядит, как полный беспорядок, и я эгоистично люблю его таким.

Беспорядочный. Нескоординированный.

Ни успешная версия Тэтчера Пирсона, ни безупречно одетый миллиардер.

Без всех этих слоев в данный момент он просто Тэтч.

Мой ангел.

Он кивает головой в сторону еще не разрытых грядок.

– Не торопись. Мы можем поговорить, когда ты закончишь.

Я почти ненавижу то, как тает все мое раздражение. Как легко я прогибаюсь под него, но так чертовски трудно стоять твердо, когда он мягкий. Поэтому вместо того, чтобы слушать крик своего сердца и броситься к нему, чтобы обхватить его тело и никогда не отпускать, я продолжаю работать.

Еще двадцать минут я хожу вокруг и осматриваю другие грядки на предмет личинок и яиц, и Тэтчер следует за мной по пятам. Упорно держит зонтик над головой, защищая меня от дождя. Даже когда вдалеке раздаются раскаты грома, и я слышу, как капли с яростью бьются о щит над головой.

Мои желтые дождевые ботинки скрипят по полу, когда я вхожу в теплицу и ставлю ящик с яйцами на рабочий стол. Мои голые колени покрыты грязью, а руки испачканы землей. Непрактично было надевать для этого дела платье, но сегодня мне не хотелось надевать брюки.

– О чем ты хотел поговорить? – хмыкаю я.

У меня перехватывает дыхание, когда я оборачиваюсь и вижу, что он стоит в нескольких дюймах от меня. Каждая линия его тела излучает страдание. Я чувствую боль, исходящую от его кожи, как жар.

Он не хотел обижать меня прошлой ночью, и я ненавижу себя за то, что мое расстройство причинило ему боль. Я хочу облегчить любую боль, а не вызывать ее.

Не говоря ни слова, он делает еще один шаг ко мне и без усилий поднимает меня на рабочий стол, заставляя раздвинуть ноги, чтобы освободить место для его тела. Я не могу удержаться и прижимаюсь к нему, когда его пальцы нежно касаются моей щеки.

– Тэтчер...

– Мне жаль, – шепчет он, наклоняясь и прижимаясь своим лбом к моему. Его большой палец гладит мою нижнюю губу. – Твоя работа не глупая. Защита докторской диссертации не бессмысленна. Я не знаю, какое отношение кузнечики имеют к обезболиванию, но это важно для тебя, и это все, что имеет значение для меня. Ты ведь знаешь это, да?

У меня сжимается грудь, я кладу ладони ему на живот и провожу по рельефным линиям под рубашкой. Я киваю головой в знак согласия, чувствуя, как жар между нами усиливается, когда я притягиваю его ближе, обхватывая ногами. Вкус его кожи остается на моем языке, когда я облизываю его большой палец.