Соблюдая честь моего наставника, отдавая дань уважения учителю многих, а также мужу, отцу и папе, я предлагаю эту книгу церкви, чтобы извлечь богатства послания с Патмоса – некоторые сложные, а некоторые простые – чтобы вы могли услышать и услышать слова этого пророчества и быть благословленными.

– Шейн Дж. Вуд

Крейг А. Эванс

Предыстория и полемика писаний Иоанна, под которыми обычно понимают Евангелие от Иоанна, три послания Иоанна и (иногда) Откровение Иоанна, с древнейших времен понимались как отражение в той или иной мере зарождающегося гностицизма. Следуя примеру ранних Отцов Церкви, Б. Ф. Уэсткотт в XIX веке утверждал, что четвертый евангелист принял язык гностицизма, чтобы бороться с гностицизмом. Заняв совершенно иную позицию в XX веке, Рудольф Бультманн утверждал, что язык четвертого евангелиста был местами гностическим, поскольку сам евангелист был гностиком и учеником Иоанна Крестителя.

В последние годы, однако, толкователи пытаются понять предысторию и полемику писаний Иоанна другими способами. Продолжающееся изучение Свитков Мертвого моря, отмеченных духовным и этическим дуализмом и разнообразием традиций мудрости и толкования, а также изучение трудов Филона и другой «межзаветной» литературы, имеет тенденцию рассматривать писания Иоанна в контексте иудаизма и синагоги. Исследование Дж. Луиса Мартина о синагоге как контексте полемики и апологетики в четвертом Евангелии оказало влияние на целое поколение ученых, хотя некоторые его положения остаются спорными.

Далее в этой главе я опираюсь на общий тезис Мартина. Хотя основное внимание будет уделено семи посланиям в Откровении 2–3, я обращу внимание на различные элементы в Евангелии и Посланиях. Мы обнаружим последовательную полемику и апологетику, направленную на скептическую синагогу, синагогу, которая отвергает утверждение христиан, представленных Иоанном, о том, что Мессия уже пришел, что Мессия – это Иисус из Назарета и что Его страдания и смерть на самом деле оправдывают пророческие ожидания.

Нижеследующее краткое исследование предлагает предварительный обзор иудейских элементов, присутствующих в посланиях воскресшего Христа к семи церквям в Откровении 2–3, особенно в том, что касается полемики. Мы увидим важные линии преемственности с иудейскими элементами в полемике четвертого Евангелия и Посланий.

Откровение воскресшего Христа

Книга Откровение получила свое название от начальных слов: ἀποκάλυψις ʼΙησοῦ Χριστοῦ ἣν ἔδωκεν αὐτῷ ὁ θεὸς – «(Это) откровение Иисуса Мессии, которое дал Ему Бог». Хотя в Ветхом Завете существительное ἀποκάλυψις встречается относительно редко (и никогда в смысле божественного откровения), глагол появляется в Ветхом Завете и более поздней литературе, когда, что Бог открывает Свое слово пророку или слуге (например, 1 Цар. 3:7, 21; 9:15; Завет Левия 18:2; Завет Иосифа. 6:6; Иосиф и Асенет 16:7; Апокалипсис Моисея 1:1).

Иудейский характер книги Откровения становится очевидным уже в ее первой главе. Дарование откровения «чтобы показать рабам Своим» (δεῖξαι τοῖς δούλοις αὐτοῦ) перекликается с пророческим языком, как мы видим в Амос 3:7, где пророк заявляет, что Бог ничего не делает, «не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам» (ἐὰν μὴ ἀποκαλύψῃ παιδείαν αὐτοῦ πρὸς τοὺς δούλους αὐτοῦ τοὺς προφήτας). Иоанн получает «слово Божие» (τὸν λόγον τοῦ θεοῦ) и свидетельствует о нем, подобно тому как слово Божие приходит к древним пророкам (например, Иер. 1:2, ἐγενήθη λόγος τοῦ θεοῦ πρὸς αὐτὸν).

Благословение в ст. 3: «Блажен [μακάριος] читающий и слушающие слова пророчества сего [ἀκούοντες], и соблюдающие [τηροῦντες] написанное в нем» (ст. 3), напоминает благословение из Притчей: «Блажен [μακάριος] человек, который слушает [εἰσακούσεταί] меня… стоя на страже [τηρῶν] у дверей моих» (LXX, Прит. 8:34).

В ст. 4 («от Того, Который есть и был и грядет») присутствует аллюзия на Исход 3:14, где Бог говорит Моисею: «Я – Тот, Кто есть» (ἐγώ εἰμι ὁ ὤν). Изучающие греческий язык легко заметят грамматическую странность в Откровении, заключающуюся в том, что определенный артикль и существительное, следующие за предлогом ἀπό, стоят в именительном падеже, а не в ожидаемом родительном (ἀπὸ ὁ ὢν καὶ ὁ ἦν καὶ ὁ ἐρχόμενος). Конечно, это вполне умышленный солецизм, делающий аллюзию на Исход 3:14 более очевидной и в то же время относящийся к божественному раскрытию так, как будто это несклоняемое имя (как и многие семитские имена). Таинственные «семь духов перед престолом» Бога следует понимать в свете еврейской литературы, особенно свитков Мертвого моря, как обозначение семи главных ангелов, которые служат в присутствии Бога.

В стихе 6 (Христу, «соделавшему нас царями и священниками [βασιλείαν, ἱερεῖς] Богу и Отцу Своему») есть аллюзия на Исход 19:6 («вы будете у Меня царством священников [βασίλειον ἱεράτευμα] и народом святым»). Аллюзии на Исход 3:14 и 19:6 подчеркивают иудейское самоосознание пророка и его церквей. Они находятся в полной преемственности с народом Израиля, который давным-давно возглавлял человек, которому открылся Бог, и который под его руководством стоял перед горой, с которой Бог дал Свой закон и заключил завет со Своим народом.

Стих 7 («Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные») представляет собой парафраз и соединение Даниила 7:13 («с облаками небесными шел») и Захарии 12:10 («и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне»).

В стихе 8 («Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель») мы снова встречаемся с аллюзией на Исход 3:14 («Я есмь Тот, Кто есть»). Имя «Вседержитель» (παντοκράτωρ) встречается в Ветхом Завете и сопутствующей литературе около 200 раз.

В стихе 10 Иоанн говорит, что был «в духе» (ἐν πνεύματι), фраза, которая встречается несколько раз в Ветхом Завете (например, Мих. 3:8 «исполнен силы Духа Господня»; Иез. 11:24 «И дух поднял меня… в видении, Духом Божиим»; 37:1 «Господь вывел меня духом»).

В стихе 12 (и ст. 13; ср. 1:20; 2:1) Иоанн говорит, что повернулся и увидел «семь золотых светильников «, или менор. Золотая менора была впервые изготовлена для скинии в пустыне (Исх. 25:31–40), а затем стала одним из важнейших украшений в храме. Семипалый канделябр был популярным символом в иудейском религиозном искусстве первого века, о чем свидетельствуют многочисленные археологические находки.

В стихах 13–15 («подобного Сыну Человеческому… глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих») мы находим аллюзии на Даниила 7:13 («как бы Сын человеческий»), 7:9 («одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь»); 10:6 («лице его – как вид молнии; очи его – как горящие светильники, руки его и ноги его по виду – как блестящая медь, и глас речей его – как голос множества людей»), дополняя важную часть аллюзии в стихе 7 выше. Описание «глас речей его – как голос множества людей» параллельно последней части Даниила 10:6, но по смыслу ближе к Иезекиилю 1:24 («как бы шум многих вод»); 43:2 («как шум вод многих»).

В стихе 16 («из уст Его выходил острый с обеих сторон меч») мы слышим отголосок Исаии 49:2 («и соделал уста Мои как острый меч») и, возможно, также отголосок Исаии 11:4 («и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого»).

В стихе 17 («Я есмь Первый и Последний») слышится отголосок древнееврейских пророчеств Исаии 44:6 («Я первый и Я последний»); 48:12 («Я первый и Я последний»).