— Тебя когда-нибудь останавливали чьи-то запреты?

— Нет, но…

— Молчи тогда. — Она поцеловала меня.

Нас прервал телефонный звонок.

— Да? — поднял я трубку.

— Барон, — заговорил Тео, который должен был сопровождать фургон с алкоголем до самого пункта назначения. — На фургон напали и угнали его. Была перестрелка. Водитель и все люди Нахка погибли. Им перед смертью удалось застрелить двоих, еще трое скрылись. Полиция уже тут. Думаю, с минуты на минуту они свяжутся с вами.

— Я еду. Скинь точное местоположение сообщением. — Я убрал трубку и повернулся к Эйве. — Милая, мне нужно поехать по делу. Возвращайся домой.

— Не поеду я домой! — упрямо мотнула она головой. — Отец снова запрет меня.

— Вечно держать тебя взаперти он не сможет. А вот если ты останешься у меня, он отправит за тобой своих людей. Так что поезжай сама, не зли его еще больше. Мы найдем с тобой способ увидеться.

— Обещаешь?

— Обещаю, милая.

Мы с графиней попрощались, после чего я поехал на указанное Тео место.

Фургон успел выехать из Альхены. Люди Нахка лежали убитые. Тео ехал на приличном отдалении от них, но его легковушка перевернулась и улетела с обрыва, когда началась перестрелка. То, что Тео выжил и даже почти остался цел — иначе как чудом не назовешь. Его ранами и сломанной рукой занимался врач Скорой медицинской помощи.

Я переговорил с ним, после — вступил в разговор с одним из полицейских.

— У вас есть какие-то зацепки, кто мог это устроить? — спросил я.

— Выясняем, господин Ульберг. Товар, который везли в фургоне — ваш?

— Да. Фургон направлялся в Фортиго. У меня сделка с бизнесменом оттуда. Уилл Нахк — владелец ресторанов и винных магазинов. Я должен был поставить ему партию бутылок с вином.

— Люди в фургоне работали на вас?

— Нет, на господина Нахка.

— А что вы…

У меня зазвонил телефон.

— Прошу прощения, я отвечу на звонок, и отвечу на все ваши вопросы.

Я отошел от полицейского и поднес трубку к уху.

— Господин Ульберг, что происходит? Мне звонили из полиции. Говорили об угоне автомобиля и об убийствах. — Голос Нахка звенел от напряжения.

— Господин Нахк, произошла беда. Фургон с алкоголем угнали. Я пока не знаю, кто, но, надеюсь, скоро все выяснится. К великому сожалению, все ваши люди погибли в ходе перестрелки.

— И вы думаете, я поверю в то, что вы здесь ни причем?

— Я ни причем, господин Нахк, — отчеканил я. — Я так же потрясен и ошеломлен, как и вы. Ранен мой человек.

— О чем вы говорите, барон? — закричал в трубку мой собеседник. — Ранен ваш человек? А мои люди убиты — все! Вы получили от меня деньги, а я потерял и товар, и деньги, и своих людей! Вы заплатите за это!

В трубке послышались быстрые гудки.

Я заскрипел зубами от злости. Интересно, кто же постарался на этот раз? Нильсоны? Близзарды? Или кто-то третий?

Угнанный фургон найти не удалось — на противоположный результат я, собственно говоря, и не надеялся. Нахк был в бешенстве. Впрочем, он звонил лишь еще раз, чтобы поставить ультиматум: либо я возвращаю ему деньги за недоставленный груз, либо «пеняйте на себя, господин барон». Возвращать деньги я, конечно, не собирался, потому что виновен не был. Меня подставили. Меня оставили в дураках так же, как и Нахка. И я, кажется, получил ответ, кто именно.

Мне пришло сообщение от анонимного отправителя на телефон: «Барон Ульберг, а вы знали, что граф Рикард Близзард любит вино и массивные тачки?»

Был ли я удивлен? Слегка. Все-таки я склонялся в сторону Нильсонов больше. А Близзард, отказывается, куда серьезнее настроен, чем я подозревал. Больше всего меня интересует вопрос: кто этот аноним, который снабдил меня информацией? Уверен, тот же, кто подарил Ская. Но кому и зачем это выгодно?

Мне хотелось рычать от осознания того, что все рушится на моих глазах: Берг едва не подставил меня, и теперь у меня во врагах отец моей возлюбленной; после смерти графа Симсона на балу и после угона фургона рабочие мои дела совсем пошатнулись, клиентов стало меньше — с финансами, соответственно, дело тоже ухудшилось; Нильсоны, Близзарды и еще хрен знает кто вставляют мне палки в колеса, но я все еще не имею возможности убрать всех этих ублюдков со своего пути. От чувства бессильной ярости хотелось выть. Но я держал себя в руках, лицом я оставался невозмутим и сдержан, хотя внутри меня все клокотало.

Одним ранним утром охрана сообщила мне о прибытии Астрид. Я наскоро привел себя в порядок и спустился встречать дорогую во всех отношениях гостью.

— Для человека, на которого посыпалась тонна неудач, вы выглядите весьма свежо, Аксель, — вместо приветствия заявила девушка.

— Не унывать и не сдаваться — главный мой жизненный принцип, Астрид, — с улыбкой отозвался я. — Рад снова вас видеть в моем доме. Могу ли я угостить вас чем-то?

— Вне всякого сомнения — хочу вино с одной из ваших новых добавок.

— Будет исполнено, госпожа.

Я пригласил Астрид присаживаться, а сам отправился за угощением. Вскоре вернулся к гостье с подносом, на котором были бутылка с вином, уже разбавленном одной из добавок, двумя бокалами и тарелкой лучшего сорта моего винограда.

— Прелестно! — Астрид захлопала в ладоши, как девчонка.

Я, поставив поднос перед ней, поклонился в шутливой манере.

— Кто угнал ваш фургон, как думаете, Аксель?

— Вы и про это знаете? — спросил я, не особенно, впрочем, удивившись.

— О, у императорской падчерицы замечательная разведка, барон, — хохотнула девица.

— Охотно верю. Однако на ваш вопрос ответить не могу — угонщики не были найдены.

— Бросьте, Аксель, ни за что не поверю, что у вас нет целого списка ваших врагов.

— Такой список, пожалуй, имеется почти у каждого мало-мальски знатного человека, — уклончиво ответил я.

— Знаете что, барон… — Императорская падчерица наклонилась ближе ко мне. — Не хотела бы я оказаться в вашем списке.

— Неужто я такой страшный? — рассмеялся я.

— Вы умеете ждать, проявлять терпение. Такой человек — самый опасный и страшный враг. Я вот слишком несдержанна, слишком импульсивна — всю жизнь страдаю от этих своих пороков. Хотела бы иметь вашу выдержку.

— Некоторые принимают терпение за слабость.

— Верно — дураки. Лучше вонзить клыки в дичь спустя время и утолить голод, нежели напасть в пылу эмоций и быть сожранным самому.

— Славно сказано, Астрид.

Моя похвала не была пустой вежливостью: слова девушки полоснули по моему мозгу. А ведь она права. Вонзить клыки. Пора пускать в ход клыки.

Род Близзардов славился своими хищниками. Речь про зверей, разумеется. Граф разводил волков, лис и прочих четвероногих для продажи — кому для охоты, кому для получения шкуры, кому в качестве питомца. Как мой Скай, например.

Да, мой волк некогда принадлежал дому Близзардов. Я выяснил это в тот же день, когда Астрид в последний раз посетила меня.

Род Близзард был единственным, кто имел официальное разрешение на массовое разведение дикого зверья в Альхене. Не думаю, что тот, кто подарил мне Ская, отлавливал его самостоятельно в лесу.

Зверинец Близзардов находился в одном из окраинных районов города, неподалеку от леса. Это было одноэтажное здание, протянувшееся на полтора километра в длину.

Я связался с графом Близзардом и попросил встречи. Он, само собой, был потрясен моим звонком: еще бы — если звонит убийца твоего сына, волей-неволей заподозришь неладное.

И вот спустя несколько дней мы с графом Рикардом Близзардом наконец встретились в его зверинце. Рядом со мной стоял Скай. Близзард с бесконечным недоумением косился на него.

— Я был весьма… — граф сжал губы, подбирая слова, — удивлен вашим желанием посетить наш зверинец.

— Все дело в нем. — Я с улыбкой кивнул на Ская.

Он издал короткий, но грозный рык. Рикард невольно отшатнулся назад, но тут же взял себя в руки и вернул лицу невозмутимое выражение.