Я стараюсь объяснить просьбу женщине в темном платке, спокойно наблюдающей за нами по ту сторону прилавка. Кстати, первая женщина-продавец за все время нашего шопинга. Она улыбается, подходит к витрине, достает цепочку с подвеской – нечто с цветами и загогулинами – и показывает на цену.

Я закрываю пальцами лишнее и трясу цепочкой, на что она виновато улыбается, пожимает плечами и качает головой.

– Кажется, по отдельности не продается, – объясняю я Пенкину.

– Не может быть, ты плохо спросила!

– Как умею, так и спросила. Сами попробуйте.

– Мне нужна цепочка. Только цепочка, ферштеен? – Шеф повысил голос, видимо, надеясь, что так до продавщицы быстрее дойдет, но та испуганно посмотрела на него и начала пятиться от прилавка.

– Виктор Алексеевич, вы ее пугаете. Купите весь кулон, потом подвеску кому-нибудь подарите.

– Кому? Тебе? Хочешь?

– Нет. Мне дарить не надо. Я сама себе могу купить, если командировочные заплатите.

– Да на, на, плачу уже. – Шеф открыл портмоне, вытащил, не глядя, несколько местных купюр и сунул их мне в руки. – Вот, и мне тоже купи, аллах с ними.

Так, хватает на бабочку, на его загогулину с цепочкой и еще остается динаров пятьдесят. Отлично!

– Пожалуйста, – улыбнулась я продавщице, не переходя на английский, все равно она, похоже, не понимает, уж лучше жестами, – еще вот эту бабочку!

Она подала мне бабочку, а потом, что-то быстро заговорив на своем языке, приложила тоненькую плоскую серебряную цепочку. Видимо, на сдачу. Я не стала отказываться и надела кулончик на шею. Настроение сразу поднялось, и даже усталость отступила в прохладе полутемной лавочки.

Мы с Пенкиным вернулись на центральную улицу и встретили Татьяну с Ириной. Те тащили пакеты с покупками.

– О, привет! Что купили? – обрадовались они нам.

– Мокасины Виктору Алексеевичу и вот – кулончики серебряные, – показала я свою бабочку.

– Симпатичные. А вы скоро в отель возвращаетесь?

– Не знаю. Виктор Алексеевич, мы скоро? А то я уже устала гулять по жаре.

– И мы устали! Правда, Тань? Мужики здесь какие-то дикие. Особенно в этой Медине. Мы с Танькой думали, не выберемся. Как будто голышом сквозь строй прошли, только и слышно в спину «Наташа, пошли трах-трах», да и матов наслушались. Научил же их кто-то из наших!

– Я читала, что в исламских странах женщинам неприлично ходить без мужчины. Но чтобы так реагировали, впервые вижу. Я и в Египте была, и в Стамбуле, но там, как здесь, не лезут. И догадались ведь, что мы русские! Французам своим, наверное, так не орут. – В отличие от Ирины Татьяна про их приключения говорила спокойно и почти без эмоций.

– Откуда ты знаешь, может быть, говорят: «Мадам, па се жюр», – хихикнула Ирина. – Ладно, народ, такси ловим?

– Ловим, – согласился Пенкин и приказал: – Лариса, лови!

Я махнула проезжавшему такси и показала водителю карточку отеля. Мы загрузились: Пенкин впереди, мы сзади. Я села за водителем и кайфовала от сквознячка, влетавшего в его окно.

Мы уже проехали полдороги, как в то же окно влетела какая-то плюха и затормозила на моем фотоаппарате, который я держала у живота, попутно забрызгав мне пальцы.

– Что это? – удивилась Ирина.

– Кажется, птичка покакала, а я словила. Есть у кого-нибудь салфетка?

– На, носовой платок. Слушай, а ведь это к удаче.

– Точно, столько удачи привалило! И прямо мне на фотоаппарат. Хорошо, в футляре был. А вообще, конечно, умудриться надо нагадить именно мне на руки через открытое окно машины, едущей на скорости шестьдесят километров в час!

– Слушай, Лариска, это точно к удаче. И к деньгам. Дай подержаться за тебя, может, потом поделишься! – И Ирина уцепилась за мой локоть.

В холле гостиницы удалось сбежать от Пенкина, пока он ходил к бару запивать нашу прогулку. Даже представить было страшно, что он сейчас придумает мне какие-нибудь поручения. От жары и лингвистических упражнений голова просто раскалывалась. Второпях я даже не проверила на ресепшн ключ от номера, так и пошла к лифту вслед за Татьяной и Ириной. Мы поднялись на наш этаж, я ткнулась в закрытую дверь своего номера и приуныла: Аленки, конечно же, не было. Так, надо спускаться вниз за ключом, и осторожно, чтобы не наткнуться на босса. Судьба была ко мне милостива – с Пенкиным я не столкнулась ни в лифте, ни в холле. Но ключа у администратора не оказалось. Она что, с собой его унесла? И где теперь искать эту взбалмошную Алену?

Расстроившись, я забыла, что прячусь от Пенкина, прошла в бар и взяла себе стакан холодной газировки.

– Лариска, вот ты где! К нам иди!

Я оглянулась и увидела теплую компанию: Аленка, Пенкин, две девчушки из «Зверя», Слава, наш гид Абдель и еще какой-то дядька из местных, коренастый усач лет пятидесяти. Аленка сидела рядом с этим усачом, чуть ли не прижимаясь грудью к его плечу, и делала мне призывные жесты.

– Здравствуйте. Алена, где ключ?

– Вот. – Она протянула мне ключ с номером апартаментов на деревянной пластинке каким-то размашистым движением, и я поняла, что девушка слегка подшофе. – Садись, знакомься, это господин Саид, глава принимающей нас компании.

– Здравствуйте. – Сразу срываться было невежливо, и я, позаимствовав стул у соседнего столика, села рядом со Славой, который явно переусердствовал с загаром и стал абсолютно краснолицым.

Господин Саид спросил меня что-то по-английски, я не поняла, и Абдель перевел:

– Господин Саид спрашивает, как вам хорошо?

– Типа, все ли тебя устраивает и довольна ли ты сервисом? – дополнила перевод Аленка.

– Да, все просто отлично, спасибо, – кивнула я, мечтая о том, чтобы поскорее встать под душ.

– Так и я говорю, все просто отлично, хотя может быть еще лучше, – кивнула Аленка и погладила господина Саида по руке, слегка пожимая ему пальцы.

Однако! Она с ним заигрывает, что ли? Господин Саид не возражал. Он опять что-то сказал по-своему, и Абдель снова перевел:

– Господин Саид говорит, что постарался так составить программу вашего прибытия в Тунисе, чтобы вы увидели все, чем красивая наша страна. Завтра вас в два часа отвезут на талассо, послезавтра поедем в оазис, потом вы увидите соль пустыни, а потом три дня будете жить в очень хорошем отеле. Господин Саид надеется, вам понравится Тунис и вы напишите, как здесь хорошо, и русские туристы станут много сюда приезжать.

– Куда уж больше! – хмыкнул в свой бокал Слава, а девчушки переглянулись и захихикали.

Я допила лимонную газировку, извинилась и пошла в номер. После долгожданного душа прилегла подремать и проснулась только через час оттого, что в дверь барабанила Аленка.

– Лариска, ты там? Открывай!

Пришлось вставать и топать к двери через весь наш громадный номер. Голова была совершенно чумной. Перегрелась, что ли?

– Ты дрыхнешь? – Аленка вошла, покачиваясь на своих платформах, и плюхнулась в кресло, задев столик и чуть не опрокинув вино и вазу с орешками. – А там уже ужин начинается. Идешь?

– Сейчас умоюсь, и пойдем. – Я все никак не могла проснуться.

– Не, я не иду. Меня Саид на ужин в ресторан пригласил. – Аленка плеснула вина в бокал из «подарочной» бутылки, сделала глоток и сказала, что оно теплое, надо в холодильник убрать.

– В ресторан? Это он тебе как старшей группы особое внимание оказывает? – Я умыла лицо водой из-под крана. – Или ты его как женщина очаровала?

– Или. А что, нормальный мужик, богатый, может, склеиться чего.

– А! Ну, удачи тебе.

Я стала соображать, во что переодеться к ужину. Наверное, в длинную цветастую юбку и черный топ на бретельках. С моей бабочкой смотрится очень даже славно.

– Ой, а что сегодня на пляже было! – пьяно хихикнула Аленка. – Ты видела, как Славка обгорел? Представляешь, лежит на пляже, а какая-то баба подружке орет: «Машка, смотри, какая у мужика морда красная!» Думала, не понимает! Здесь же русских мало, немцы и французы в основном. Наши девчонки от хохота аж в песок зарылись!