– Нет, блядь. Это была обычная вежливость, – Шейла обошла Лайну и открыла дверь, поскольку сарказм не дошёл до Лайны.

– Если бы ты захотела, могла меня найти.

– Да, уверена, что могла.

– Эти пару лет тянулись в обе стороны.

– Как резинка для волос.

Лайна неохотно вышла на крыльцо.

– Так что… Мы квиты.

– Иди на хуй, – Шейла сильно захлопнула за ней дверь. И чувствовала себя просто здорово, пока не прекратилась мелодия. Она ответила на звонок, мельком глянув на изображение улыбающегося брата на экране, прежде чем ответить: – Привет, болтун.

– Ты так говоришь, словно это правда, – весело отозвался Сильвестр.

– Как дела?

– Лучше, чем у тебя, судя по тому, что я слышу.

– Нет, я в норме.

– Нет, не в норме, Шейла. В том-то и дело. Ты только что вышла из госпиталя. Тебе надо поберечься. Отдохнуть.

Шейла взглянула за окно, на мокрую от ливня улицу.

– Я лежала всего пять минут назад.

– Хм. Я тебе не верю. Впрочем, даже если это правда, она очень огорчает. Особенно папу. Папа надеялся, что у нас будет то Рождество, к которому мы привыкли. Как часто нам выпадает такая возможность? А теперь тебя тут не будет.

– Знаю, – вздохнула Шейла. – Понимаю, что я, наверное, не очень внятно объяснила. Просто мне… Нужно немного времени.

Возникла пауза, пока брат обдумывал сказанное ею или, зная Силю, просчитывал наиболее выгодную линию атаки.

– Я могу тебя понять. Случившееся травмировало всех нас. И конечно, тебе хочется побыть одной, чтобы… подумать. Вполне естественно. Но ты могла бы делать это и дома у папы. Дом большой, а мы все уважаем твою потребность в уединении.

Да… Было смешно и грустно одновременно, потому что он и правда верил в то, что говорил. Но семейство никогда в жизни не уважало её стремление к уединению. Не больше чем она сама, когда считала, что они нуждаются в помощи. Главное, что они по-настоящему о ней тревожились.

– Я… – Шейла откашлялась. – Я поступаю так не для того… чтобы обидеть кого-то.

– Люк так хотел встретиться со своей тётей Шейлой…

– Ребёнку нет и года, – прошипела Шейла. – Он не отличит меня от Ады.

– Ему девятнадцать месяцев, и конечно, он тебя помнит. Я абсолютно уверен, что помнит. А что насчёт меня? И Шери? А как же папа?

– В общем, так, – сказала Шейла. – Оставьте меня в покое на три дня, и я прилечу сразу после Рождества. И проведу остаток недели с папой, так мы сможем все вместе встретить Новый год.

– Э… – неуверенно промычал Силя.

И с какой стати, спрашивается, в тридцать четыре года она должна отчитываться перед семьёй, почему ей вдруг захотелось побыть одной? Это лишний раз доказывает, что титул “любимица семьи” невозможно перерасти.

– Полагаю, у нас нет выбора. В госпитале тебе дали инструкции по уходу за раной? У тебя есть все нужные лекарства? Ты принимаешь антибиотики?

– Да. У меня есть всё, что необходимо.

– Тебе и правда нужно успокоиться, Шейла.

– Знаю.

– То, что ты неплохо себя чувствуешь, не значит, что можно плавать и нырять.

– Плавать? Мы здесь в центре урагана.

– Ну просто прекрасно! – прорычал Силя. – Хотя, кто знает, вдруг ты всё же отдохнёшь.

– Хорошо, – миролюбиво ответила Шейла. – Спасибо, что позвонил. Я…

– Лучше бы тебе прибыть двадцать шестого, если ты надеешься получить кусок тыквенного пирога.

– Поняла. Я позвоню папе завтра. Люблю вас.

– Мы тоже тебя любим…

Прозвучало так, будто Силя хотел добавить ещё что-то, но Шейла торопливо сказала: “Пока” и отключилась.

– О Боже, – простонала она.

Взгляд упал на разбросанные продукты. Шейла смутно припоминала, как бросила пакеты на диван, вернувшись из магазина… Словно это произошло пару часов назад. Подняв пакет молока, она едва не уронила его опять, когда в дверь постучали. Стук не был вежливым типа “есть ли кто дома?”.

Тук-тук-тук. Это костяшки стучали по дереву в стиле “и, кстати, вот ещё что!”.

Шейла распахнула дверь.

Лайна, мокрая и сердитая, как русалка, попавшаяся в рыбацкие сети, с порога заявила:

– Я не предприняла ни одной попытки замести следы.

– Не понимаю, почему тебе так захотелось поделиться своей неспособностью выполнять работу, но ладно уж.

– Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Если бы ты хотела меня найти, то нашла бы.

– Согласна.

– Это было больше двух лет назад.

Трудно было винить Лайну за подобные рассуждения. Два года – приличный срок, особенно, когда ваше знакомство длилось всего две недели.

Продолжать жалеть себя из-за того, что тебя бросила девушка, с которой ты переспала раз десять, наверное, неразумно, отдаёт навязчивой идеей и ужасно неспортивно.

– Ты пыталась свалить всю вину на меня, – сказала Шейла.

– Нет, я не… Хорошо, да. Пыталась, – призналась Лайна. – Мы обе знали, чем это закончится. Тут не было ничего личного. Я не знала тебя, когда бралась за работу. И ты поступила бы точно так же на моём месте. Так ведь? Ты делаешь то же самое, когда участвуешь в спецоперации. Тебе приходится.

– Я не провожу спецоперации с участием людей, с которыми меня связывают отношения.

– У меня не было с тобой никаких отношений, – Лайна резко замолчала. – Шейла…

Всякий раз, когда Лайна говорила “Шейла”, это сбивало с толку и смущало.

Даже лёжа в луже ледяной воды, Шейла почувствовала удивление и некоторое удовлетворение от того, что Лайна запомнила её имя. Блин, идиотизм какой-то, ведь Шейла тоже помнила имена объектов всех своих расследований.

– Поверь, я понимаю, – сказала она. – Для тебя я была просто работой.

Лайна поморщилась.

– Сначала, да. Конечно. Я никогда раньше тебя не встречала, и всё, что мне было известно… Что ты подозреваешься в краже очень ценного предмета антиквариата. Понимаю, тебя это до сих пор зли… Оскорбляет мысль, что кто-то мог тебя заподозрить, но такова реальность. Феллини подозревали тебя, и их подозрения не показались неразумными моим боссам в “МетМу”. Моей задачей было выяснить, действительно ли ты нас ограбила. Я взялась, думая, что ты окажешься плохой актрисой. Но расследование тебя оправдало. Полностью. Абсолютно.

Всё сказанное Лайной было правдой. Глупо продолжать злиться из-за этого, но Шейла злилась. Нет… К сожалению, дело было не только в злости. Ей всё ещё – и это тревожило больше всего – было больно. Нелепо и совсем не в её характере. Она никогда не была эмоционально привязчива. И старалась покончить с подобными вещами до того, как они станут душить, расстаться по-дружески. Но оставаться лишь подругой просто, когда сама этого хочешь.

Если придерживаться фактов, то налаживание отношений, создание временных и искусственных связей – ключевая часть расследования, для которого была нанята Лайна. Шейла бывала в таком положении много раз, с той лишь разницей, что люди, которых она обвиняла, действительно являлись мошенниками. И ни с одним из них она не спала. И всё же…

– Вполне справедливо, – сказала Шейла.

На лице Лайны мелькнуло удивление, и она расслабилась.

– Правда?

– Как ты и сказала, ничего личного, – пожала плечами Шейла. – Таковы правила игры.

Лайна робко улыбнулась. Улыбка Нори. Шейла ощутила укол в груди.

– Ну, не всё было игрой, – сказала Лайна. – Я правда…

О, нет. Нет. Шейла не хотела этого слышать. Не хотела, чтобы Лайна кинула ей кость, будто утешительный приз. Не нужна ей жалость. Она в состоянии смириться с тем фактом, что Лайна ведёт сугубо деловые переговоры…

Больно, конечно, но никто не должен об этом догадываться.

– Да, – сказала Шейла. – Я тоже. На самом деле, я так отреагировала исключительно потому, что была шокирована встречей через столько времени.

Лайна нахмурила брови.

– Тогда было трудное время в моей жи… карьере, а ты исчезла без объяснения причин, и ещё больше всё запутала. Но теперь я получила все объяснения. И, как ты и сказала, мы обе просто выполняли свои задания, и в конечном счёте твои действия помогли вернуть мне работу.