– Нет, я чувствую то же самое. В смысле упущенных возможностей. По этой причине я и ушла из “Метрополиан Мутуал” и основала свою фирму. И именно по этой причине я купила дом напротив твоего.

– Ты просто захотела побольше отдыхать, – пошутила Шейла.

Вот как далеко они продвинулись всего за одну ночь. Отправились к новым мирам.

– Да. А ещё я подумала, что рано или поздно мы окажемся на этом острове в одно и то же время.

– Ты не выглядела радостной, когда мы встретились.

Лайна не стала ничего отрицать.

– Знаю. Мне жаль. Уверена, это от неожиданности. К тому времени я уже почти отказалась от этой идеи, ведь ты не попыталась связаться со мной, – и усмехнулась. – Не представляла, как больно будет увидеть тебя опять.

– А я ещё и разозлилась на тебя.

Когда-нибудь ситуация покажется им забавной. А прямо сейчас всё ещё немного болело.

Смотря в глаза Шейлы, Лайна сказала:

– Те две недели, которые мы провели вместе… Казалось, что жизнь и должна быть такой. И я говорю не об отпуске. Я имею в виду – быть с кем-то, с кем-то правильным. С кем можно болтать, смеяться и всё остальное.

– Секс, – уточнила Шейла.

Лайна усмехнулась.

– Верно, секс, – улыбка увяла. – Я не хотела, не собиралась привязываться к тебе эмоционально, но это всё равно произошло… Я думала, что в идеальном мире, это могло бы и сработать.

– Но мир не идеален.

– Да. Но это и не обязательно, потому что много вещей срабатывают и без этого, – добавила Лайна с бравадой, которая всё равно не могла скрыть вопроса в её взгляде. – Только это может занять больше времени?

– Некоторые вещи стоят того, чтобы ждать, – кивнула Шейла.

ЭПИЛОГ

После того, как Лайна ушла запихивать индейку в духовку, Шейла позвонила семье.

– Ужасно не хочется тебя расстраивать, но в ближайшие два дня я вряд ли прилечу, – сказала она папе после традиционных приветствий и поздравлений.

– О, нет! Ты плохо себя чувствуешь, дорогая? – нанёс мастерский удар папа, заставляя её чувствовать себя одновременно любимой и виноватой.

– Я чувствую себя превосходно, – призналась Шейла. – Просто я кое-кого встретила.

Последовала напряжённая пауза.

– Ты кое-кого встретила, – повторил папа. – Правда? – именно такой тон используют родители, которые посреди ночи тащатся в тюрьму, чтобы вытащить оттуда своё чадо, ранее, по их мнению, претендовавшее на ангельские крылья.

Мой ребёнок? Мой?

– Да. Эм, я встречалась с ней раньше, но мы разбежались…

– Это девочка с Каталины? – прервал её папа.

Шейле пришлось проглотить усмешку оттого, что их с Лайной назвали “девочками”, но…

– Да, я не знала, что…

– Та, о которой ты не рассказывала.

Вообще-то, Шейла никогда не обсуждала свои отношения. Хорошо, может, потому, что у неё, собственно, и не было никаких отношений.

– Эм, да, – подтвердила она, потому что других вариантов не имелось.

– Шейла, это ведь прекрасно!

Его энтузиазм смутил – он беспокоился о ней? – но было приятно.

– В некотором роде, да.

– Поедешь домой, привози её с собой. У нас много комнат, и мы с удовольствием с ней познакомимся.

Короткая беседа вышла не такой, как ожидалось, но когда Шейла всё же смогла отключиться, на её лице цвела улыбка. Приняв душ, она оделась, но до визита к Лайне оставалась ещё пара часов. Повинуясь импульсу, она зашла в соседнюю комнату, служившую Лермам кабинетом. На столе перед окном стояла большая картонная коробка, как и пару лет назад, когда она лишь начала разбирать вещи предыдущей хозяйки. Но тогда не было никакой срочности, а на острове у неё всегда находились дела поинтереснее. Сейчас она принялась с рвением опустошать ящики. Карты, схемы погружений, сломанный компас и горсть потускневших монет. Обломки одержимости.

Шейла сложила всё это в кучу, едва взглянув. Были ещё фотографии. Все когда-то были молодыми. Две подтянутые, загорелые парочки в купальниках и шортах, позирующие на камеру. На следующем две уже не такие стройные, но всё ещё загорелые пары, в купальниках и шортах перед камерой. И ещё много снимков через годы. Это ужасно – пережить всех своих любимых и друзей. В картотеке нашлось ещё много карт, заметок на листах жёлтой бумаги и газетных вырезок о кораблекрушениях и найденных сокровищах.

Всё это отправилось в коробку. Закончила Шейла незадолго до трёх часов.

Отнесла коробку в гостиную и добавила в неё корабль в бутылке с книжного шкафа. Она вышла из дома и пошла вверх по Кларисс-авеню.

Электроснабжение уже пару часов как восстановили, и рождественские огни мерцали и переливались на фоне сумрачного, глянцевого дня. Воздух пах океаном и чем-то, немного напоминающем сосну. Она постучала в дверь Харт, и секунду спустя она открылась. Запах жареной курицы и музыка ворвались в холодный серый день. Кто же ещё?

– Мисс Донован! – похоже Харт металась между тревогой и надеждой. Она увидела коробку в руках Шейлы, и её глаза распахнулись. – Это ведь… Они?..

– Да, – Шейла протянула ей коробку. – Думаю, тут всё.

Харт взяла коробку и, будто неуклюжий ребёнок, сжала её, словно боялась, что если уронит, что Шейла отберёт её вновь.

– Я… Я даже не знаю, что сказать.

– Не надо ничего говорить. Счастливого Рождества.

Шейла уже собралась уходить, как Харт торопливо проговорила:

– Мисс Донован, Шейла, если я… Если я найду сокровище, то разделю его с вами. Вы получите долю Эдуарды.

– Хорошо. Да, – улыбнулась Шейла и добавила то, о чём, наверное, ещё пожалеет: – Держите меня в курсе ваших успехов.

Глаза Харт засияли.

– Буду! Обязательно буду.

Потом дверь закрылась. Шейла шагала назад по Кларисс-авеню. Она видела голубые воды Тихого океана, сверкающие будто лезвие клинка на фоне тёмного неба. И огни, сияющие в окне дома Лайны, тёплые и приглашающие.

Они напомнили кое о чём. Они напомнили ей о доме.