– Сначала, да. Но затем… – Шейла покачала головой и прошептала: – Нет. Даже близко ничего подобного.

Она подумала, что первая шагнула навстречу, но это уже было неважно. Она потянулась к Лайне, а та подалась к ней. Их губы встретились. Губы Лайны были холодными, будто прежде чем постучать в дверь Шейлы, она что-то пила. Поцелуй получился осторожным, на пробу, или так показалось Шейле, потому что важно было не ошибиться. Можно повторять что-то много раз, но если это – то самое, сладкий и пьянящий второй шанс, то разрушать его нельзя ни в коем случае. Лайна тихо застонала, одной рукой скользнув по талии Шейлы. Шейла обняла плечи Лайны – ей хотелось большего, чем просто прижаться ртом, и холодные губы Лайны нагрелись под давлением Шейлы. А может быть, просто из-за Шейлы. Впервые с момента прибытия на остров Шейла наконец ощутила тепло, которое потеряла той давней весной.

Губы разомкнулись, и Лайна слегка отодвинулась, чтобы взглянуть на Шейлу.

Её глаза были очень голубыми и очень искренними.

– Извини меня. Если бы я только знала, если бы догадалась…

– Не знаю, почему я так быстро решила, что всё было не настоящим, – ответила Шейла. – Тогда всё казалось реальным.

В работе она никогда не боялась рисковать, а в личной жизни? До сего момента она даже не представляла, как редко она испытывала эмоциональный риск. И вот чего это стоило. Кто не рискует, тот не выигрывает. В комнате было темно, простыни слегка влажными, а из дверей, ведущих на маленькую террасу, доносился сквозняк, но создавалось полное ощущение, что наступила ранняя весна. Они обнимались и целовались, и целовались, целовались, целовались. Поцелуи сладкие и лёгкие. Поцелуи глубокие и тёмные. Извинение, одобрение и алоха, означающее одновременно прощание и приветствие, казавшееся уместным, пусть даже на этом острове никто не использовал это слово. Шейла и Лайна очутились на своём цветущем острове.

– Мы можем сделать это? Не хочу причинить тебе боль, – тихо спросила Лайна, когда от поцелуев они перешли к ласкам.

Её пальцы мягко скользнули по рёбрам Шейлы, прослеживая линию повязки.

– Нет, ты не сделаешь мне больно, – ответила Шейла.

Во всяком случае, немного боли не помешает и поможет узнать и принять счастье, идущее прямо в руки. Напомнит, что нельзя сдаваться без боя.

– Это было очень близко, Шейла, – наверное, Лайна имела в виду ранение.

А может, что-то другое.

– Я буду осторожна, – пообещала Шейла, и вполне возможно, тоже подразумевала что-то иное.

В конце концов, ведь они обе были ранены. Рука Лайны опустилась ниже, и желание пронзило Шейлу. Она инстинктивно и жадно выгнулась и вздрогнула, потому что определённо почувствовала боль. Энергичного секса не вышло. Хотя даже неэнергичный секс, наверняка, имелся в длиннющем списке противопоказаний, который ей вручили в госпитале, и если это была не глыба рождественского угля, то она и знать об этом не хотела.

– Спокойней, – промурлыкала Лайна. – Я не хочу, чтобы твои швы разошлись.

– Если я не получу немного… – остальную часть фразы Шейла проглотила, когда ладонь Лайны коснулась её плоти.

Её стон тут же сменился вздохом удовольствия. Наслаждение мешалось с разочарованием, потому что мастурбация – это не совсем то, чего ей хотелось, но прикосновения Лайны были прекрасны. Ласковые движения, тёплые и знающие поглаживания клитора… О, да, будто каждое движение – первая часть потрясающего путешествия.

– А как же ты? – выдохнула Шейла, ухватившись за руку Лайны.

Не для того чтобы направлять, а для уверенности, что это не прекратится. Что Лайна никуда не денется.

– Это намного больше того, на что я вообще рассчитывала, – с убивающей честностью ответила Лайна, – к тому же, это всего лишь одна ночь из многих… – она вновь наклонилась к Шейле и влажно и глубоко поцеловала, предотвращая возможные возражения.

Не то чтобы Шейла возражала, конечно. Кто смог бы отказаться от такого осторожного, продуманного разжигания изысканного удовольствия? Но ей хотелось отдавать столько же, сколько получала, даже если это её убьёт.

Шейла сделала невероятное усилие, прервав этот соблазнительный ритм и отпихнув руку Лайны, потом притянула её к себе, соединяя тела и вцепляясь пальцами в упругую попу Лайны. Лайна ахнула, отчасти облегчённо, отчасти обеспокоенно, и вдвинула бедро между ног Шейлы. Они мягко шоркались друг об друга, не оставляя времени для изящества или грации, подходя к финалу, который настиг их внутренней дрожью.

Уткнувшись лицом в шею Шейлы, Лайна простонала, содрогаясь в оргазме:

– Шейла. Боже. Шейла.

Шейла тоже дрожала от напряжения и эйфории. Она украдкой проверила швы, но они все остались целы. Хотя оно того стоило бы.

– Ты в норме? – глухо спросила Лайна и нежно провела пальцами по животу Шейлы.

Кивнув, Шейла поцеловала её ухо. Это всё, на что хватило сил.

– Тогда мы обе в норме, – прошептала Лайна.

ГЛАВА 6

Они проснулись от ярко-синего неба и настойчивого звона колоколов. С восьмым ударом Шейла разлепила веки. Лайна с улыбкой наблюдала за ней.

Это была хорошая улыбка. Мирная. И всё это была Лайна, потому что Нори никогда не казалась особо мирной.

– У тебя нет кофе, – сообщила Лайна.

Шейла моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Я… Ты права. Блядь.

– Всё хорошо. Я знаю одну девушку, она живёт через дорогу. У неё есть кофе. И бананово-ореховый хлеб.

– Надо бы познакомиться с этой девушкой.

Широко улыбнувшись, Лайна наклонилась и поцеловала Шейлу. Секс сам по себе прост и незамысловат. Эмоции – вот что сложно. Именно они превращают секс из обычных физических упражнений – приятных физических упражнений – в счастье и причину вставать по утрам. Из-за той с кем ты легла в постель прошлой ночью. Либо как-то так. Шейла никогда не считала себя романтичной. Но лучшим подарком на Рождество, который она помнила, оказались слова Лайны.

– К тому же, это всего-то одна ночь из многих…

Потому что будут другие ночи, много ночей, и когда-нибудь они оглянутся в прошлое и посмеются над тем, что в ночь их воссоединения они не смогли заняться любовью, потому что за неделю до этого Шейла перенесла операцию. Лайна по-прежнему улыбалась и смотрела на неё.

– Что? – спросила Шейла.

Лайна пожала обнажёнными узкими плечами.

– Всё, о чём я могу думать: должно быть в этом году я была очень хорошей девочкой.

Шейла засмеялась. Лайна подалась вперёд, и Шейла оказалась в кольце рук.

Это было правильно. И уютно.

Спустя какое-то время Лайна сказала:

– Ты так и не объяснила, почему проводишь Рождество не с семьёй.

– Не знаю, как объяснить, чтобы не прозвучало… – она взглянула на Лайну, и та вопросительно выгнула бровь. – Когда меня ранили, когда я почувствовала, как клинок вонзился в меня… – Шейла скривилась. – Кажется, был такой момент… Блядь.

Она шутила, ожидая, что Лайна рассмеётся, и поэтому была поражена, когда Лайна молча стиснула руки и прижалась к ней лицом. Её кожа была гладкой и тёплой, мягкие губы, ненакрашеное лицо, трепещущие ресницы… Она тихо дышала в унисон с Шейлой. Что-то было странное в том, что у Лайны не нашлось слов. Шейла ощутила неожиданный жар за глазами, сморгнула, подняла голову и улыбнулась волнующим голубым глазам.

– А мне пришло в голову…

– Что?

– Этого не может быть. Не может быть в моей жизни. У меня никогда не было шанса получить то, о чём мечтала. И до этого момента даже не осознавала, что было нечто, чего я действительно хотела, но не пыталась достичь.

Лайна понимающе кивнула. Она правда понимала?

– И поэтому у меня было ощущение… Не знаю. Мой папа повторно женился и очень счастлив. Сестра помолвлена с идеально подходящим ей мужчиной. Брат год назад удочерил мальчика из Ганы. Я люблю их всех и счастлива за них, и это прозвучит ужасно, но я просто не чувствовала сил находиться рядом с ними.

– Кажется, я понимаю.

– Правда? Потому что я не очень.