– Она…

– Сама знаешь, как быстро всё идёт наперекосяк. Я даже не думала, что Шрайдер может воспользоваться клинком. Но она воспользовалась.

Выражение лица Лайны стало странным.

И голос тоже, когда она спросила:

– Ты была в жилете?

– Без, – ответила Шейла. – Мы не могли рисковать таким шансом. На первой встрече Вайтер заставил меня снять блузку, чтобы убедиться, что на мне нет прослушки, – она пожала плечами. – Я знала, что риск есть. И всё-таки неверно истолковала ситуацию. Я сказала Шрайдер: “Ты ведь не собираешься использовать это”. И уверенно пошла ей навстречу.

– Боже, Шейла, – Лайна выглядела шокированной…

Что было приятно.

– В общем, срочная операция и пятьдесят одна скоба. И пока шоколадный ликёр не начнёт литься из меня, будто я подушечка для булавок…

Подавившись выпивкой, Лайна стала кашлять.

– Эй. Ты в порядке? – Шейла удивлённо наклонилась к ней.

– Бо… Го… Ше.. – прокашляла Лайна.

Из-под согнутой руки было заметно, как она покраснела. Говорила она так, будто захлёбывалась.

– Извини, – сказала Шейла, хотя не испытывала никакого сожаления.

Подняв увлажнившиеся глаза, Лайна потрясла головой и откашлялась.

– Ты…

Что хотела сказать Лайна, осталось для Шейлы загадкой – окна ресторана, выходящие на море, вздрогнули от внезапного порыва ветра, а столы и стулья в патио подпрыгнули и проехали несколько метров, огни ресторана замерцали и погасли. На миг воцарилась тишина.

– Кажется, что всё, ребята, – объявила барменша из темноты.

За парой столиков стали протестовать пьяными голосами. Барменша включила мощный фонарик и пошла разбираться.

– Чёрт, – сказала Шейла.

Внезапное и разочаровывающее окончание вечера.

– Можем попытать удачи ещё где-либо, – предложила тень Лайны.

– Если электричество вырубилось, то, наверное, на всём острове?

– Наверное. Но на острове три различных схемы электроснабжения. И резервные генераторы разные, – Лайна осушила свой бокал. – Но как хочешь.

– Чувствую себя так, будто два дня не ела…

Рассмеявшись, Лайна поставила бокал на стол.

– Пойдём, найдём тебе еды.

Они вышли из ресторана и двинулись по ужасно тёмной набережной. Ливень вновь прекратился. За волноломом море казалось чёрной, беспокойной громадой, которая шумно налетала, вздыхала и неудовлетворённо откатывалась.

– Не думаю, что мне повезёт, – сказала Шейла и, услышав эхо, поморщилась.

Лайна издала невнятный звук.

– Это было бы впервые, да? – спросила она.

Шейла покосилась на неё с любопытством. Лайна смотрела на море. Было похоже, что электричества нет нигде. Даже казино выделялось резким чёрным силуэтом на фоне штормовых облаков. В порту на нескольких лодках светились огни, пока владельцы пытались пришвартовать свои судна.

– Позволь кое-что у тебя спросить, – сказала Шейла.

– Спрашивай, – Лайна взглянула на неё.

– Сколько в той Нори было от тебя, а сколько было игрой? Ролью?

Было похоже, что Лайна взвешивает свои слова.

– Ты работала под прикрытием. Сама всё знаешь.

– Нет, – сказала Шейла. – Под таким прикрытием я не работала. Всего-то на пару часов прикидывалась покупательницей или продавщицей. И никакой сложносочинённой легенды.

– Как и у меня.

– Да ладно, брось.

– Я говорю правду. После нескольких дней я уже не придерживалась образа. Не было нужды. Да и ты не задавала много личных вопросов. Тебя не интересовало, кто я такая. Ты просто хотела отвлечься. Избавиться от стресса.

– Что? Не в этом дело.

– Именно в этом, – ответила Лайна легко и уверенно. – У тебя была уйма забот. Так что, кроме прикида, никакой особой актёрской игры не понадобилось.

– У тебя правда в детстве были две сиамские кошки Бастет и Бритта?

– Да.

– И когда ты приглашала домой подруг, твои родители заставляли их сидеть и слушать классическую музыку?

– Как такое можно придумать?

– И Бэйкерсфильд ты закончила с отличием?

Лайна подняла руки, делая вид, что сдаётся.

– Беру свои слова обратно. Ты была очень внимательна. И я правда люблю ходить под парусом, плавать и заниматься любовью. А рисование – это моё хоб…

В это же самое мгновение Шейла сказала:

– А что насчёт твоих ужасных рисунков… – тут до неё дошло, о чём говорит Лайна, и она осеклась.

Секунда тишины, и Лайна воскликнула:

– Эй!

– Эм, я хотела сказать, что они не так уж плохи.

– Это даже хуже. Теперь ты меня жалеешь, – сказала Лайна, и женщины рассмеялись.

Эта беседа напомнила, какой тогда была Нори. Расслабленной и естественной. Может быть, не всё было ложью.

– Хорошо, не Рембрант, знаю, – сказала Лайна. – Я не в твоём вкусе.

– Я думала, что в моём, – Шейла не планировала говорить это вслух.

Наверное, виновато “козье молоко” на пустой желудок или просто странный вечер. Волны были такими высокими, что разбивались о край набережной.

Лодки поднимались и скользили по вздымающейся воде.

– Тебе не кажется, что всё дело в задетом эго? – спросила Лайна спокойным, нейтральным тоном, как бы приглашая Шейлу посмеяться над давней историей.

– Ты так считаешь? – постаралась так же безлично ответить Шейла.

И всё-таки она чувствовала, что Лайна наблюдает за ней, пытаясь прочесть её мысли.

– Во всяком случае, надеюсь. В противном случае…

Точка. Она не закончила мысль, и Шейла поняла, что у неё не хватит сил выслушать ещё одну холодную оценку их прежних отношений или её эмоционального и психического состояния, прошлого или нынешнего. Пусть Лайна верит, во что ей хочется. Так проще для самолюбия Шейлы. В любом случае, вопрос это спорный. Наконец женщины дошли до конца проспекта Полумесяца. Они стояли перед патио, окружённым кованным забором и украшенным цветочными горшками. Вывеска с надписью “Фиеста Инн” громко скрипела, раскачиваемая океанским бризом.

– Ни разу тут не ела, – сказала Шейла, чтобы как-то заполнить долгое, неожиданное молчание, повисшее между ними. – Но бар тут хорош. Атмосфера в стиле семидесятых.

– Может быть, как-нибудь поужинаешь здесь, – сказала Лайна.

Нельзя было не восхититься построением фразы. Особенно, если учесть их предыдущую беседу. Лайна не приглашала её на ужин, но закинула удочку.

Они могут начать всё заново, если Шейла захочет. Никаких уловок. Никаких скрытых мотивов.

– Возможно, – ответила Шейла.

И опять подумала, что, возможно, единственной причиной, по которой ей так легко общаться с Лайной, является их похожесть. Её отвлекли и ввели в заблуждение атрибуты “Нори” – причёска, неопрятная одежда, пиратское колечко. Но если бы Лайна действительно была такой, какой казалась, то они не были бы настолько совместимы. Шейле всегда казалось, что они с Лайной находятся на одной волне, и теперь поняла – это потому, что у них обеих имелись полицейские рации.

– Прости, но нам пора возвращаться, – прервала её размышления Лайна. – Если волны станут ещё хоть немного выше, все эти лодки окажутся на набережной.

– Наверное, ты права.

– Два года назад в это же время года тут был сильнейший шторм. Много чего натворил, – рассеянно добавила Лайна, будто её мысли витали где-то очень далеко.

В молчании женщины дошли до Кларисс-авеню. Шейла безуспешно пыталась решить, хочется ли ей пригласить Лайну выпить. Соблазн был велик – какое бы имя та не носила, девушка всё равно была привлекательна, но Шейла считала, что идея не из лучших. Когда дело касалось Лайны, её инстинкты сбоили. И о чём бы Лайна не думала, она по-прежнему держалась обособленно.

– Что нам оставалось… – начала Лайна, когда они подошли к коттеджу Шейлы.

Её прервал лязг металла по асфальту и тёмная фигура, выскочившая из кустов и промчавшаяся мимо них.

– Что за?.. Эй! – воскликнула Шейла.

– Я?.. Он только что?…

– Он пытался вскрыть боковое окно, – Шейла кинулась вслед за человеком в тёмном.

По крайней мере, попыталась кинуться. Два шага, и Шейла поняла – нет.