Доктор Мейер попытался броситься к нему, но был остановлен своими охранниками.

— Хозяин болен, — закричал он, отбиваясь от охранников. — Позвольте мне позаботиться о нём.

— Отпустите его, — приказал Хадж.

Доктор сорвал с Граймса парик и некоторое время разглядывал искусственный мозг.

— Быстрее! — воскликнул он. — Нужно достать ему черепную коробку побольше, иначе хозяин не сможет больше существовать.

По команде Хаджа Мохаммеда двое солдат подняли Граймса и отнесли его в лабораторию. Брэдшоу, Дженнингс, Хадж и две девушки последовали за ним.

Они положили его на операционный стол, и доктор Мейер, достав черепную коробку, принялся возиться с прикреплённой к ней пластиной и кабелем.

Брэдшоу некоторое время нетерпеливо наблюдал за ним, затем бросился вперёд и выхватил у него из рук футляр с мозгом.

— Эй, ты, неуклюжий болван, — сказал он, — дай-ка я займусь этим!

Он ловко извлёк пластину и, погрузив корпус в ёмкость с раствором, снял верхнюю часть. Мозг вывалился через край, как спрессованная губка. Он удалил нижнюю половину футляра, и тот снова принял свою нормальную форму, но стал намного больше, чем раньше. И извилины начали разглаживаться.

— Лучше раздобудьте самый большой черепной короб, который у вас есть, — сказал Брэдшоу. — Этот мозг всё ещё растёт.

Под охраной за самым большим черепом из имеющихся в наличии был отправлен робот. Когда он принёс его, оказалось, что череп слишком мал. Ему немедленно приказали отлить череп в десять раз больше и принести его. Пока доктор Мейер наблюдал за быстро растущим в растворе мозгом, Брэдшоу взял небольшой образец, исследовал его под микроскопом и провёл химический анализ.

Привезли новый короб черепа. Он был добрых шесть футов в поперечнике. Брэдшоу, доктор Мейер и два других робота лихорадочно трудились, чтобы поместить мозг в новый корпус. Наконец он был установлен, и вокруг него оставалось ещё по меньшей мере два фута раствора.

— На какое-то время это поможет справиться с ростом, — сказал Брэдшоу. — Но я боюсь, что процесс не прекратится, пока мозг не умрёт.

— Почему? — спросил доктор Мейер, когда они подняли огромный мозг на стол в изголовье робота Граймса и установили контактную пластину.

— Минуточку. Давайте сначала посмотрим, есть ли ещё в нём жизнь и разум, — сказал Брэдшоу.

При подключении мрачные черты лица лежащего робота приобрели идиотское выражение. Всё это сопровождалось редкими взрывами безрадостного смеха. Тем временем мозг в огромном черепном коробе продолжал заметно увеличиваться. И по мере того, как он рос, жидкость вокруг него стремительно впитывалась.

— Всё бесполезно, — сказал Брэдшоу. — Хью Граймс обречён. Он уже превратился в слабоумного с гидроцефалией. Вскоре последует смерть.

— Но что стало причиной этого? — спросил Дженнингс.

— То же самое, что стало причиной смерти Альтгельда, — ответил Брэдшоу.

— Граймс был великим учёным, но он упустил из виду одну вещь — гормональный баланс. Гормоны не были должным образом сбалансированы. Гормон шишковидной железы, который регулирует рост у обычных существ, был вытеснен гормоном гипофиза, который вызывает рост. Подобно раковой опухоли, этот мозг не имеет ограничений в росте. Пока у него есть жидкость, которой он питается, он будет продолжать расти. Он уже настолько гидроцефален, что больше не может использоваться в качестве мыслящего органа жизнеспособного человеческого существа. Мы можем только наблюдать и ждать конца.

Пока он говорил, мозг впитал остатки жидкости, оставшейся в черепной коробке. Он продолжал расти, пока извилины полностью не исчезли, а водянистая, полупрозрачная поверхность плотно не прижалась к внутренней поверхности черепного короба во всех точках.

Внезапно слабый, безрадостный смех робота прекратился. Черты его лица утратили своё идиотское выражение и расслабились.

— Хью Граймс, будущий правитель мира роботов, мёртв, — объявил Брэдшоу.

© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)