Маттео раскрывает некоторые детали, о которых я тоже уже знаю. Деми наблюдает за ним с пристальным вниманием. Я не могу сказать, в восторге ли она от этой работы или удивлена его решимостью вернуть Зи.

В любом случае, она приближается к тому, чтобы простить его.

Деми

Когда встреча заканчивается, я приглашаю Лейси пойти со мной и Алиссой, но она отказывается, решив, что лучше спрятаться в своей комнате.

Забавно, что я почти забыла, как тяжело быть окруженной вампирами. Быть сильнее их определенно помогает. К Лейси это не относится, так что она, вероятно, сейчас ненавидит свою жизнь.

Грейсон целует меня в щеку, обещая догнать меня, как только он проведет Лейси, и они уходят вместе. Маттео и Кольт прощаются и начинают обсуждать другой вопрос, пока идут к лифту.

Думаю, нечестивцам нет покоя.

Мы с Алисой направляемся в мою квартиру без какого-либо плана. У нее еще не было времени познакомиться с моими родителями, так что, думаю, мы сможем растопить лед за обедом.

— А что, если я им не понравлюсь? — спрашивает она в четвертый раз, проводя рукой по своим гладким волосам.

— Пожалуйста, если они смогли терпеть Маттео, они будут обожать тебя. Кроме того, их волнует только то, нравишься ли ты мне.

Ее губы тянутся вниз, говоря мне, что она не уверена, что это будет так легко.

Мама стучится в дверь, и времени на подбадривание Алиссы больше нет.

— Подними подбородок, лютик. Это будет не плохо, я обещаю.

Направляясь к двери, я отпираю ее и впускаю родителей внутрь. Мама обнимает меня, и папа присоединяется.

— Хорошо, ребята. Я никуда не ухожу.

Папа хмыкает.

— Мы будем обнимать тебя столько, сколько захотим, и ты справишься с этим.

И вы удивляетесь, почему мне нравится Маттео? Дорогой папа похож на кого-нибудь из твоих знакомых?

Говорят, ты вырастаешь, чтобы жениться на своих родителях.

Хотя мы с Маттео не женимся. Ни в коем случае, ни как. Хотя какая-то крошечная часть его напоминает мне моего отца. Как будто он знает, что лучше, и ты не переубедишь его в обратном, как бы ты ни протестовал.

Я хлопаю их по спине и с силой высвобождаюсь из их хватки.

— У меня есть кое-кто, с кем я бы хотела, чтобы вы познакомились.

— Господи, только не еще один парень, — бормочет себе под нос папа.

Мама фыркает и шлепает его по руке.

Я зажимаю переносицу.

— Их всего трое, папа. Это друг.

— Всего три, — говорит он. — В мое время женщину, у которой было больше одного мужчины, называли определенно…

— Робби, — перебивает его мама, ругая его.

— Умной, — заканчивает он с невинной улыбкой.

Я закатываю глаза.

— Конечно, приятель, послушай, я могу любить столько мужчин, сколько захочу, и ты ничего не можешь с этим поделать. В этом нет ничего плохого.

Он становится серьезным, отбрасывает улыбку и кивает головой.

— Я всего лишь дразнил, Деметрия. Конечно, нет ничего плохого в том, как вы хотите прожить свою жизнь. Если никто из этих кровососов не убьет тебя снова, я рад за тебя.

Алисса тихо выдыхает из кухни. Мои родители этого не слышат, но я знаю, что она удивлена его страстным желанием защитить меня.

— Давай, я хочу, чтобы ты познакомился с Алиссой.

Зайдя на кухню, я ободряюще улыбаюсь ей и указываю на родителей.

— Алисса, Ирен и Роберт. Ирен и Роберт, Алисса.

Мама прищуривается, когда я зову ее Ирен. Однако ее манеры берут верх, потому что вместо того, чтобы отчитать меня, она обходит стойку и обнимает Алиссу.

Никаких неожиданностей.

— Так приятно познакомиться с тобой. Деми сказала о тебе много хороших слов.

Папа протягивает руку Алиссе, чтобы она ее пожала, как только мама ее отпустит. Он выбирает менее навязчивое приветствие, и плечи Алиссы облегчённо опускаются.

Мгновенный отказ — вот чего она ожидала.

Она понятия не имела, что клан Баррера любит сверх обычных ожиданий.

Чуть позже прибывает обед, избавляя ее от необходимости отвечать на все наводящие вопросы моих родителей. Пока мы заняты едой, она кормится кровью, пытаясь пить то тут, то там.

Папа, наконец, разозлился и отложил свой сэндвич с фрикадельками, одарив ее строгим взглядом, в котором он хмурил брови с сердитым выражением лица.

— Пей эту чертову кровавую воду, Алисса. Мы не собираемся сходить с ума из-за этого.

— Хорошо, — говорит она, открывая крышку и делая большой глоток. Она все время смотрит на него сверху вниз, проверяя его обещание.

Когда он не отводит взгляд и не бледнеет, она перестает пить и ставит бутылку на стойку.

— Простите меня, я не привыкла к тому, чтобы люди были такими понимающими. Большинство либо хотели моей крови, либо желали, чтобы я их укусила, либо с криком убегали. Учитывая эти возможности, ежедневного взаимодействия не так много. Я не знаю, как себя вести.

Мама похлопывает ее по руке и вытирает рот салфеткой.

— Вам не нужно быть кем-то другим, когда вы с нами. Я только прошу вас не убивать мою дочь.

— Нет проблем. Она может надрать мне задницу.

Папа издает гордый смех.

— Сможет ли она сейчас? Я бы хотел это увидеть.

— Нет, — говорю я, когда мама аплодирует.

Глядя на часы позади меня, Алисса ухмыляется.

— Но, Деми, сейчас только час дня. У нас достаточно времени для спарринга.

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Я знаю, что ты делаешь.

— Ах, да? — Она снова пьет кровавый коктейль.

— Хватит трепаться и доедай, я хочу увидеть тебя в действии. — Папа откусывает огромный кусок сэндвича, заставляя меня покачать головой.

— Разве бабушка не учила тебя манерам? — спрашиваю я с раздражением. Затем я заканчиваю обед как можно быстрее, потому что они не перестают говорить о драке.

Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее они замолчат.

— Я ненавижу тебя за это.

Мы с Алисой ударяемся кулаками.

— Это не так, и ты не знаешь, — говорит она, подмигивая. — Кроме того, посмотри, как они счастливы.

Я на секунду смотрю на своих родителей и понимаю, что они смотрят на меня с восторженным вниманием. В глазах моей мамы сияет гордость.

Драться с Алиссой — одно из моих любимых занятий.

— Да, они так взволнованы. — Я поворачиваюсь к ней лицом, но меня бьют в живот.

Папа освистывает. Она смеется.

— В любви и на войне все средства хороши, Роберт.

— Неправильная ситуация для применения этого выражения. — Он скрещивает руки. — Или она твоя девушка?

— Не моя девушка, — говорю я, хмурясь на подругу, которая выглядит слишком гордой собой. — Она почти труп.

Я бросаюсь вперед, изображая проход на левую сторону, затем уклоняюсь вправо и наношу апперкот прямо ей в ребра. Я слышу хруст костей и гримасу.

— Ты просила об этом.

Мне лишь немного жаль. Знание того, что она исцелится за считанные минуты, помогает мне справиться с угрызениями совести.

Некоторое время мы обмениваемся ударами руками, ногами и локтями, оттягивая развязку ради моих родителей. Каждый раз, когда я наношу удар, моя мама кричит, как банши. Многие вампиры уходят, потому что она чертовски громкая. Даже несмотря на прилив адреналина, я не могу абстрагироваться от пронзительного звука.

— Мама, хватит кричать. — Я уклоняюсь от удара. — Ты пытаешься заставить мои барабанные перепонки лопнуть?

Она закрывает рот рукой, заглушая очередной крик, когда я пнула Алиссу с разворота. Вампир падает, и я запрыгиваю на нее сверху.

Прижимая локоть к ее горлу, я ухмыляюсь и подмигиваю ей.