Из кустов вынырнул варг, бросил к ногам Тимора тушу кабана, и скрылся, будто и не было. Опешил от такой встречи Тимор. Но быстро пришел в себя. Кабан был еще молодой, но уже набравший достаточный вес, чтобы быть съеденным. Щетина жесткая, коричневая. Клыки изо рта торчали на добрую ладонь. Конь облизнулся. Схватил зубами тушу за загривок, где шкура крепче, да потащил хозяину. Жрать в одного его давно отучили. За послушание всегда получал вкусный кусок печени или почку, а то и кровавую селезенку. Жеребец сглотнул слюну.

Острый взгляд ярла выхватил сливавшегося с темными стволами деревьев Тимора. В последнее время конь казался рассеянным. Показывал смертным несвойственные лошадям привычки, выдавая свое необычное происхождение. Люди уже перешёптывались, но прямо не спрашивали.

Заметив тушу кабана, Фолкор поспешил на встречу. Острый запах псины выдал дарителя. Варг умудрялся обойти любые посты и старательно избегал встречи с ним. Оно и понятно. Бессмертные с трудом переносили общество друг друга. А то, что волк является жителем не этого мира, чувствовалось по запаху и по повадкам. Такое скопление не людей и появление юного колдуна на маленьком пятачке Швеции означало только одно — этому миру скоро придется доказывать, что он достоин жизни. Если брат уже и Тенебрис* вызвал, то времени остается совсем мало. Такие мысли всё чаше посещали ярла.

— Молодец! — рука ласково похлопала жеребца по шее. — Сегодня у тебя на завтрак селезенка. Заслужил!

Конь одобрительно захрапел. Легко закинув тушу на плечо, ярл понёс её к костру. Люди будут довольны.

Аромат жареного мяса разбудил лагерь. Мужчины просыпались зевая, тянулись к костру, где истекая соком, на вертеле из копья готовилась туша дикой свиньи.

— Стоит ли спрашивать откуда у нас кабанчик? — Йоран сонно щурился, протягивая к теплу пальцы. Воины давно не охотились. Животные уходили из этих мест. Дичь стала роскошью.

— Фолкор из лесу принес, — здоровяк, которого пару ночей назад Йоран выкинул из телеги, почесал пузо.

— Охотился или снова подарок?

— Я не спрашивал, — здоровяк икнул и затих.

Рядом на подстилку из палых листьев примостился осунувшийся за ночь Роло. Йоран сочувствующе похлопал парня по плечу. Сегодня будет погребальный костер. Предстояло отправить на небо сразу четверых братьев.

Ели молча, а насытившись, взялись за топоры, разошлись по лесу в поисках подходящих деревьев. Костер должен гореть жарко и дымно. Чем выше столб дыма, тем ближе к богам окажутся павшие в бою братья.

Веселина с Матсом сидели на краю леса, слушая как перекликаются топоры в чаще. Змея пригрелась у девушки за пазухой.

«Расскажи, что произошло?», — карие глаза наблюдали за полётом хищной птицы. Птица медленно плыла в синеве. Небо было чистое, почти без облаков.

— А что ты помнишь последнее? — мальчик забросил кусок мяса в рот и облизал жирные пальцы.

«Удар кулаком в лицо».

Вспоминать события той ночи Матсу не хотелось, но Веселина имела право знать. Рассказ шёл неспешно и сложно, а когда закончился, то они оба замолчали, погрузившись в свои мысли.

Ещё слышалась в чаще перекличка топоров. Сучья с поваленных деревьев обрубались, длинные стволы делились на бревна в полтора человеческих роста. Их обвязывали по краю веревкой и так тащили на открытое место, где укладывали башней.

«Кажется мне, кто-то едет», — Веселина наблюдала, как мужчины накидывали между бревнами еловые ветки. Они дадут больше дыма.

— Где? — рыжая голова завертелась по сторонам. — Много их? Надо ярлу сказать.

«Один. Быстро едет. Далеко ещё», — взгляд альвы остановился на невидимой точке.

— Я ничего не вижу и не чувствую. Откуда знаешь?

«Просто знаю, — она растягивала слова. — Странное ощущение. Непривычное.»

— И как у тебя получается? — мальчик заерзал на месте.

«В голове появляется мысль и уверенность, что так и есть.»

— Как во сне?

«Нет. Без картинок. Не знаю как тебе объяснить», — Веселина продолжала смотреть в одну точку, всё больше погружаясь в себя.

Птица всё также кружила в вышине, высматривая добычу.

— Эй, — Матс помахал рукой перед лицом девушки. Та даже не моргнула.

Заметив ярла верхом на Тиморе, мальчишка бросился наперерез.

— Там кто-то едет.

— В стороне какой? — Фолкор смотрел свысока на колдуна.

— Не знаю. Она сказала один едет. Быстро, но ещё далеко.

Ярл спрыгнул с коня, который сразу потрусил под дерево, где сидела Веселина. Хозяин шёл следом.

— В какой стороне? — Фолькор присел на корточки. Девушка не реагировала. Смотрела сквозь него вдаль.

— Слышишь меня? — ярл коснулся её руки.

Вздрогнув, Веселина заморгала непонимающе.

— Откуда нам гостей ждать?

— Из-за леса. Как раз к погребению успеет, — взгляд принял осмысленное выражение.

— Переведи, — бросил ярл мальчишке.

Мысленно альва повторила Матсу сказанное, поглаживая тянущегося к ней Тимора. В голове никак не укладывалось, что мысли её мальчик слышит и понимает, а слова, произнесенные вслух ему остаются неведомы.

— Пошли уже, — ярл потянул коня за повод. — Чем ты его одурманила, что он ручным стал?

«Откуда же мне знать», — усмешка тронула пухлые губы. — «Приглянулась может».

— Вот же альва, — сказал ярл, как выругался, услыхав от Матса ответ.

Вскочив верхом, Фолкор помчал галопом в сторону дороги, ведущей через лес. Способности лесной девы были по душе ярлу. Дар предсказания мог пригодиться, хотя и был ненадежен. По опыту знал бессмертный, что будущее не всегда готово открыться.

Приближающегося гостя ярл почувствовал еще по утру. Альву же расспрашивал, чтобы убедиться. Мало ли, может другой кто к ним едет. Если брата он ощущал по родству, то к остальному был глух.

Фолкор взглянул на небо, цепляющееся за верхушки деревьев. День обещал быть ясным.

_________________________

*Тенебрис (Tenebris), латынь — тьма, тёмный.

Глава 15

Брата ярл решил встретить на краю леса. За время пути до лагеря надеялся успеть рассказать ему и о смерти Вегарда, и о чужаках. Грег Льёт обладал тяжелым характером, а в смутное время становился совершенно невыносим, но это всегда спасало многие жизни, поэтому Фолкор не роптал и не мешал, а лишь старался смягчить жестокосердие.

Суровая земля и постоянная борьба за выживание в этом времени и в этом месте заставили Грега зачерстветь, отдав возможность сопереживать Фолкору. Брат намеревался не пустить гниль дальше Скандинавии, чего бы это не стоило. И подарить людям шанс на свободную жить, не став рабами очередного сумасшедшего, пожелавшего поработить людей и существ. Но если Грег нес груз ответственности за весь мир, и готов был пожертвовать несколькими жизнями ради этого, то Фолкор старался спасти максимальное число смертных.

Он ждал брата на краю каменистой равнины. Смотрел вдаль на дорогу и вспоминал как они познакомились. С тех пор минуло более двух сотен лет. Год 536-й*. Европу накрыл густой туман. Солнце исчезло. На небе светило две луны — одна днём, другая ночью. Всё гибло на корню, а воздух пропитался ядом. Почти год шла война. Византийцы теснили остготов* в страстном желании отобрать Италию.

В октябре началась осада Неаполя, где семилетний Фолкор, а тогда его звали Книва*, жил с матерью и отцом. Жили небогато, но особой нужды не испытывали. На столе всегда были и хлеб, и мясо, молоко и фрукты с овощами. Отец работал при конюшне, лечил животину. Мать слыла искусной вышивальщицей, и знатные дамы стояли к ней в очередь.

В ноябре Неаполь пал. Византийцы устроили бойню, и в жуткой ненависти под стенами города не щадили никого. Убивали даже стариков и детей. Грабили, насильничали.