Первым решился приблизиться к ним Фолкор, ткнул мечом. На острие осталась чёрная гниль.

Четыре трупа, покрытых жёсткой тёмной шерстью, рассматривались с большим вниманием. Крупные тела, выше ярла на голову, а то и на две. Развитая мускулатура, крепкие ноги с копытами, а на руках, или точнее лапах, острые когти.

— Кто их так? — от вида рваных ран на тушах бывалым воинам стало не по себе. Не хотелось попасть из одной напасти в другую. Заозирались в ожидании очередного нападения.

Ярл продолжал осмотр. Косматую голову чудовищ украшали острые козлиные рога — мощное оружие в схватке. Ярл раздвинул поросшие шерстью чёрные губы. Зубы почти как у человека, но крупнее и более острые. Они походили на Сумрачных. Но клубящиеся фигуры были лишь слабым бестелесным подобием этих демонов.

— Они главные, — уверенно заявил мальчишка, проскользнувший между воинов поближе, рассматривая чудовищ с любопытством. — Смотрите.

Детские пальцы ухватил хвост, заканчивающуюся мохнатой кисточкой.

— Настоящие черти, — мужчины вздрогнули, посмотрели на Веселину непонимающе.

— Что она говорит? — теперь воины рассматривали альву, стоявшую в стороне, с таким же вниманием, как ранее рассматривали трупы чудовищ.

— Очнулась.

Признать в ней девушку было сложно. Невысокая, на полголовы выше Матса, на вкус викингов слишком тощая, словно подросток. Но заинтересовало их не это. Лицо её больше не вздувалось чёрным волдырем. На губах не осталось следов крови. Нос был на месте. Карие глаза таращились на всех. А красные волосы исчезли. Девица сверкала совершенно голой макушкой.

— Чего смотрите? Смотрят они на меня видите ли? Девушек раньше не видели? — Веселина занервничала под пристальными взглядами. Ей остро захотелось спрятаться от всеобщего внимания.

— На каком языке ты говоришь? Мы тебя не понимаем, — ярл проговаривал каждое слово медленно.

— Как это не понимаете? Я же вас понимаю? — брови девушки поползли вверх.

— Ты произносишь слова не на нашем языке, — Матс заглянул в глаза. — Скажи мысленно, как раньше.

«Я же вас понимаю.»

Девушка потерла виски. Заметив на руке деревянную конструкцию, начала срывать веревки и ветки.

— Я тебя слышу, — мальчишка расцвел в улыбке. — Слышу! Только не снимай. У тебя рука сломана.

«Ничего у меня не сломано, кроме психики. Рука не болит, значит все в порядке».

— Что она говорит? — теперь воины уставились на мальчишку.

— Говорит, что вас понимает, но не понимает, почему вы ее не понимаете.

— Не понял, — удивился Йоран.

— Язык наш она уразумеет, но говорить на нём не может. На своем лопочет, — перевел ярл и снова занялся мохнатыми трупами.

— А-а-а-а. Теперь ясно, — Йоран подошел к Матсу. — Спроси, что у неё с волосами?

— Я все слышу. С чьими волосами? — проговорила Веселина и руки непроизвольно потянулись в голове. — С моими волосами?

Пальцы прошлись по вискам, макушке, затылку. Но там ничего не оказалось. Только гладкая кожа. Девушка нервно сглотнула.

«Неужто на костре остались?» — мыслями вернувшись в кошмар, Веселина осела на землю.

Память выхватила последние моменты перед пробуждением. Позорный столб в центре площади. Огонь и сотни ненавидящих глаз. Закрыв лицо ладонями, она всхлипнула.

— Чего это она? Из-за волос что ли? Так ведь отрастут, чай не наш ярл, чей череп голый, что твоя коленка. Ну подумаешь, на тиру похожа, так мы же знаем, что это не так и в обиду не дадим, — Йоран смотрел участливо на мальчишку. — Скажи ей.

— Она тебя хорошо слышит, — Матс мялся в нерешительности, не зная, что делать.

Никто в этом хаосе не обращал внимания на Тимора. Люди рассматривали чудовищ, осматривали раненых и вели перекличку. Черный жеребец пританцовывал вблизи Веселины. От очнувшегося человека женского пола исходило манящее тепло. Ноздри Тимора подрагивали, раздувались, чуя запах чего-то очень-очень приятного и манящего.

Улучив момент, конь осторожно подобрался к девушке. Она сидела на земле, закрыв лицо руками. Он же чувствовал её печаль и этого его расстраивало. Мягкие губы прошлись по голой макушке.

Не сразу поняла она, что рядом не человек. Эмоции поглощали все остальные чувства.

«Я в коме, пробудилась от кошмара после сжигания на костре, стала лысой и никто меня не понимает кроме Матса. Ну хоть говорить начала, и то спасибо».

Посмотрела на добрую душу, пытавшуюся ее приободрить, и брови снова взметнулись вверх. Рядом стоял высоченный конь-красавец. Им бы любоваться, но что-то в нём смущало.

Заметив её взгляд, Тимор улыбнулся, обнажив ряд острых зубов.

«Так. Меня все ещё не отпустило. У меня зачётные глюки. Интересно, что мне такое колют в больнице? Обезболивающие? Рядом стоит жеребец неписаной красоты, а в пасти его акула зубы потеряла. Вот, думала же, не стоит смотреть фильмы про очень хищных и очень больших рыб. Так нет. Теперь пожалуйста. Злая шутка подсознания.»

— Красивый ты какой, — Веселина поднялась, отряхнулась.

Заметив на ноге, поверх ботинка еще одну деревянную конструкцию, попыталась снять, тряпицы не поддавались. Протянутый Матсом нож быстро решил проблему.

— Ты тоже это видишь? — мальчик показал взглядом на жеребца. — Это Тимор, конь ярла Фолкора. Того высокого, с рисунками на голове. Ты тоже видишь у коня острые зубы, и дым из ноздрей.

«Это мои галлюцинации. Я все придумала. Не бойся», — девушка гладила довольную морду Тимора. А тот млел, закатывая от удовольствия глаза.

— Что еще за глюсинасии. Ничего ты не придумала. Самый настоящий он. С головой, зубами, хвостом и копытами. Ты опять начинаешь? — Матс по-детски надул губы. — Мы все настоящие. И я настоящий. И люди настоящие. И умирают они тоже по-настоящему.

— Сколько? — Фолкор смотрел на своих воинов.

— Трое здесь, двоих найти не смогли, — Йоран отер пот со лба. — Пятеро ранены. Жить будут. Вегард ждет валькирию.

Ярл глянул на тела чудовищ с ненавистью. Он потерял пятерых воинов и скоро придется проститься с еще одним. Почему каждую сотню лет какой-нибудь человечишка в мечтах о власти будит Силы ему неведомые, уничтожает подобных себе? Почему обязательно нужно идти по трупам? Смертные совсем не ценят ни свою, ни чужую жизнь. Это так глупо. Урвать, ухватить здесь и сейчас, и не важно, что будет после него. Мелко и глупо.

Фолкор вздохнул. Вегарда он знал больше десяти зим. Тот вошел в отряд в Мерсии*. Брат отбил его у пограничных людей. Измученный и изможденный Вегард вызывал лишь жалость и воины роптали за лишний рот. Но брат сам выхаживал раненого, чем вызывал всеобщее недоумение. У Вегарда оказался острый и хитрый ум. Невысокий и жилистый он мог в одиночку справиться с медведем. Язык его колол не хуже меча, за что его побаивались и уважали. Что он скажет брату? Почему не уберег этого мелкого непоседу?

«Мне бы голову прикрыть. Найдется ткань какая?» — Веселина просяще посмотрела на Матса, сложив брови домиком. — «Пожалуйста!»

Метнулся он к сумкам, что скинули с телеги, нашел в них материю, которую на повязки использовал. Орудуя ножом, Веселина отрезала треугольник, да повязала на голову банданой.

«Кто они?» — девушка наблюдала за викингами.

— Воины ярла. Я тебе про него рассказывал. Они нашли нас в лесу и помогли, — мальчишка сонно щурился на догоревшую телегу.

Недосып и усталость начали сказываться. Адреналин битвы отпустил, и тело просило принять горизонтальное положение.

«Можно к ним?»

— Отчего же нельзя? Иди, а я тут посижу, — Матс зевнул, и подумав, добавил. — Они знают, что ты альва. Меня кличут колдуном. Нас побаиваются.

— Хм… Я бы тоже нас побаивалась.