– В коллекции советника действительно есть странная шпага из кости, только он мало кому ее показывал. Значит, утверждаете что не знакомы с господином Плюхиным?

– Откуда же мне быть знакомым с этим господином?

– Не боитесь, если мы устроим очную ставку? Вдруг действительный статский советник вас узнает? Скажите, может это какая-то детская обида? Ваш отец ведь общался с ним, даже принимал у себя. Неужели вы не видели его в детстве?

Вот это подстава! Эй, кто-нибудь! Почему я не помню этого? Неужели и правда этот гад бывал в доме Камышиных?

– Простите, ваше высоко превосходительство, не могу припомнить такого.

– Вы меня огорчаете, юнкер. Обвинение выдвинуто очень серьезное, так просто теперь это не закончится.

– Сколько угодно, господа, сколько угодно. Меня волнует лишь одно, будет ли проверка по господину Плюхину.

– Юноша! Этот господин действительный статский советник!

– Точно! Это ведь индульгенция, как я мог забыть! – Неужели мои потуги предупредить зря? Перехватили Анну, спросили, а царю пока ничего не сообщили? Что делать? Чуть до паники не дошло, потом вызверился на генерала. – Вы вообще хоть что-то понимаете в магии, генерал? Вы преданы императору, но ни хрена не смыслите в вещах, которыми ведает этот самый Плюхин!

– Да чем таким ведает этот магик! Фокусами для развлечения? – Генерал брезгливо поморщился. – Подумаешь, огнем они швыряются на десяток метров, пусть пулю остановят, хотя бы! Был бы от них реальный толк, а так…

– Это вам Плюхин поведал? Лучше скажите, кто ему дал разрешение на отправку людей к ктулху? Какие знания он получил в обмен на силу из нашего мира? Почему инициация магиков проводится практически вслепую? – Осекся под озадаченными взглядами двух офицеров безопасности. – Простите, увлекся. Думаю вам следует задать господину советнику еще один вопрос. Зачем ему проводить инициацию так близко к границе? Только будьте добры, перед этим, проконсультируйтесь с действительно знающими людьми. С магиками, не находящимися под началом действительного статского советника Плюхина!

В кабинете зазвонил телефон, штатский с разрешения генерала поднял трубку. Похоже это его кабинет, штатского! Мужчина резко рявкнул в трубку.

– Что значит исчез? Искать! – Бросил трубку и посмотрел на генерала. – Плюхина нет во дворце. Найдено двое офицеров охраны, утверждают, что против воли рассказали о подозрении во всех подробностях.

– Этого под надзор. Позже поговорим. – Генерал недовольно поджал губы. – Государь будет недоволен.

– Думаю, государю будет не до этого. Ждите атаки, возможно со стороны Финляндии или Германии. Скорее всего какая-то нежить, хотя это уже было. Может личи? – Совершенно не представляю что предпримет Плюхин и это больше всего раздражало. – Это вы отвечаете за безопасность, вы должны думать!

– О чем это он? Ну? – Генерал упер тяжелый взгляд сначала на штатского, потом перевел его на меня. – Поясни, что за личи и нежить?

– Нежить мелочь, с ней легко справиться. Лич это уже серьезно. – Меня вдруг пронзила мысль, дикая и абсолютно идиотская, а значит это может быть правда. – Черт! Так вот зачем он гонял этих парней за грань! Сколько уже прошло? Три года, четыре? Пол сотни личей… Генерал, это будет похуже ядерной бомбардировки!

– Хватит эмоций! Конкретнее!

– Пол сотни разумных нежитей, жаждущих убивать и от убийств живых, становящихся только сильнее. Тут пуля ничего не сделает, тут крупный калибр потребуется, а может и ковровая бомбардировка больших площадей. Думаю, прямо сейчас господин Плюхин отдает приказ на проведение ритуала на границе, а дальше настанет время для переворота.

– Убери его с глаз долой!

Спрашивается, какого хрена! С чего меня понесло обличать этого гада? Сожрал бы черный его потихоньку и продолжал бы я себе учиться. Стал бы офицером, глядишь в космос полетел, а тут на тебе! Как шкодливого котенка в угол сунули, да еще ротному нажаловались на мое «неподобающее» поведение. Неделю уже из нарядов не вылажу, сросся со шваброй и щеткой. Курсовой блин!

Вздохнул и занялся уроками, учебу никто не отменял! Должен признать, что у дежурного все таки больше времени остается, чем у дневального, так что зря я на звание грешил. Привычно разложил два учебника и принялся концентрировать внимание, контролируя уровень энергии, чтобы не вызывать подозрений. Из-за всех этих ухищрений с маскировкой здорово вырос контроль воли, иногда даже кажется, что мои приказы пацаны выполняют раньше чем я сформулирую словами. Да и кое-какие другие странности замечал.

– Привет самому главному начальству! – В будуар стали возвращаться парни с училищного бала. – Алекс! Тебе куча записок от гимназисток! Они обижались что не пришел, сказали не простят, что ты их на царевну променял!

– Да все правильно Алекс сделал! Трахать так царевну, погибать так с музыкой!

– Тихо ты! Идиот! Сейчас благородные заявятся, устроят тебе потрахушки за одно только упоминание!

Ну, вот, опять пошли простые курсантские разговоры, о девушках, об оружии, и снова о девушках. Быстро посмотрел что за записки, опять девчачий бред с соплями, в общем ни о чем, главное привлечь внимание. Вот писать бумажки у них смелости хватает, а как чуть ближе к портьере, отгораживающей угол потемней, так сразу подруг за руки хватают… Никакой личной жизни! Сразу вспомнилось как струится под руками нежное девичье тело, жаль что это только танец и дистанция пол шага… Тут же вспомнил Ольху и ее совсем не нежное, а очень упругое и сильное тело… Черт! Мне уроки делать надо, а тут лезет в голову всякое! Кстати, это еще одна странность, девчонки все как одна обязательно присылают согласие на танец. Мол я совершенно не против чтобы вы ангажировали меня на третий, четвертый, восьмой… Такое впечатление что они заранее расписывают кому я достанусь. Мне даже кажется, что им главное меня потрогать, даже не важно что я говорю. Иногда чертовски неприятно, выступать этакой призовой лошадкой, от которой нужна только стать. Я ведь еще и крестиком вышивать могу!!! Вообще, сложилось у меня впечатление что наш курс, да что курс, все училище, девушки разделили на категории. Этакие степени нужности, привлекательности. Дворяне, это первая категория. Пусть не самые богатые, хотя Орлов Саня из очень богатой семьи, зато карьера им точно обеспечена и наверняка в приличном месте. Вторая категория, богатые, но не знатные. Эти устроятся на любом месте и если не выбьются в дворяне, то прозябать в бедности и неустроенности точно не станут. Я, по всей видимости, принадлежал к категории третьей, темных лошадок. Нас, темных скакунов, на курсе было с пару десятков, не имеющих за плечами родов или миллионов. Правда, отличался от других не перспективных товарищей, тянуло девушек ко мне, видимо Черный тогда, у портного, все таки что-то сделал с моей аурой. Вот и выходило, что на балах всегда было с кем покружить на паркете, а свиданий не видать. Девушки смущенно опускали глазки и лопотали про уже назначенные встречи… Да ну их! Разве эти мелочи могут омрачить мою жизнь? Знали бы они как это, жить с постоянной болью. Привыкнуть к ней настолько, что реагировать только на ее изменение? Ощущать себя неполноценным? Только Николь увидела во мне человека, только моя Николь… Сердце защемило, не верю что она предатель. Не может такой человек предать! Я видел ее настоящую, чувствовал всей душой, такие не предают…

– Господин портупей-юнкер! Разрешите обратиться! – Передо мной застыл боец с повязкой караульного. – Дежурный по училищу вызывает!

– Понял, спасибо. – Собрал учебники и рысью помчался за караульным.

Перед кабинетом отдышался, поправил мундир и кивнул караульному, тот постучал в дверь и вошел, громко доложив о выполнении поручения. Вот теперь моя очередь. Три уставных шага и четкий взмах рукой в воинском приветствии.

– Портупей-юнкер Камышин явился по вашему приказанию, ваше благородие!