СЛЕДУЮЩИЕ ДВЕ НЕДЕЛИ Старбак и Черити, как будто по взаимной договоренности, провели в борьбе с искушением. Хотя задача была совсем не из легких, их упорный отказ от любых проявлений физической близости привел к близости душевной, которая оказалась сильнее и глубже притяжения плоти, с самого начала толкавшего их в объятия друг друга.

Постепенно, день за днем, они все больше сближались. Черити удивлялась, с какой легкостью Старбак вошел в ее размеренную жизнь. За утренним кофе и вечерним шоколадом, ставшими привычкой, она обнаружила, что Старбак очень похож на ее брата – тот же блестящий интеллект, невероятная работоспособность и при этом любящая, нежная душа.

И пусть она все время напоминала себе, что он не обещал ей никакого будущего – напротив, не единожды подчеркивал невозможность между ними сколько-нибудь длительных отношений, – ее непокорное сердце, похоже, твердо решило взять власть над осмотрительной головой. Как все это безнадежно запутано и удручающе сложно!

Но когда бы она ни пыталась разобраться в своих чувствах, основной вывод оставался прежним: вопреки тем крупицам американского здравого смысла, что ей удалось сохранить, она с каждым днем все больше влюблялась в этого человека.

Пока Черити сражалась со своими смятенными эмоциями, Старбака чувства захватили с не меньшей силой. Потаенные желания, о существовании которых он раньше и не подозревал, поднимались из глубин его существа, – желания, с легкостью сметавшие все преграды, с таким трудом возводимые им между ним и Черити. Несмотря на все его усилия, Черити перевернула его жизнь. И этого ему больше не удавалось игнорировать.

– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – спросила она однажды утром за кофе и ежедневным выпуском «Янки обсервер».

Старбак пожал плечами.

– Думал проверить новую программу. – Он воздержался от упоминания, что им с Диланом удалось решить проблему его возвращения домой. Возвращения, которое в случае правильности расчетов Дилана должно будет произойти через каких-нибудь два дня. – А что?

– Не знаю, слышал ли ты что-то об этом, сидя взаперти в своем мозговом центре, но сегодня начинается Праздник Зимы.

– Кажется, Ванесса что-то говорила, – неуверенно пробормотал Старбак. На самом же деле она предложила ему сопровождать ее на этом ежегодном празднестве.

– Ну, естественно.

Старбак сжал ладонями помрачневшее лицо Черити. Волосы, подсвеченные сзади огнем камина, создавали медного цвета ореол.

– Я должен был бы пригласить тебя посетить праздник вместе со мной…

Она упорно избегала встречи с его взглядом.

– Не нужно мне делать одолжений.

– Это ты, согласившись, сделаешь мне одолжение, Черити. Я ни разу до сих пор не видел Праздника Зимы. – Откровенно говоря, до появления в Мэне он ни разу не видел ни снега, ни льда. – Не могу придумать на сегодняшний вечер ничего лучшего, чем поехать туда с тобой.

– А разве тебе не нужно работать?

– Работа подождет. – Старбак сам едва поверил своим ушам. – Я предпочитаю побыть с тобой.

Черити улыбнулась.

– Если мы выедем в шесть, то поспеем на площадь как раз к ужину. Считай, что ты ничего вкусного не ел, если тебе не довелось попробовать настоящего омара из Мэна.

– Значит, в шесть. – Следующие десять часов он не сможет ни о чем думать, кроме как о предстоящем празднике с Черити.

ПОХОЖЕ БЫЛО, что все до единого жители острова Касл-Маунтин, нисколько не напуганные морозом, оставили свои дома в этот первый вечер трехдневного Праздника Зимы.

Мать-природа тоже приняла в нем участие, организовав для торжеств тихую, ясную ночь. Черный бархат неба усеяли мерцающие звезды. Все деревья на Центральной улице опрыскали водой, и теперь они сияли хрустальным блеском. Кроме того, между ветвей мигали праздничные разноцветные лампочки. Посреди городской площади вырос величественный белоснежный замок из глыб льда, украшенный, как и деревья, крошечными огоньками.

– О! – выдохнула Черити. – Ну разве не прелесть?

– Полностью согласен, – кивнул Старбак. Только смотрел он не на сверкающий огнями замок. Он смотрел на нее.

Ее щеки запылали.

– Если ты будешь так на меня смотреть, – пожаловалась она, – мы не доживем до ужина.

Каким бы ни был восхитительным на вкус омар знаменитого Мэна, Старбак не сомневался, что ему не сравниться с чудным вкусом ее нежных губ.

– Перестань, – сказала она, когда он поделился с ней этим соображением. – На нас же все смотрят. Еще минута – и окружающие организуют нам торжественное шествие к алтарю.

Старбак нашел эту мысль удивительно, чрезвычайно притягательной. Он обнял ее за плечи.

– Пусть будет омар. – Мягко улыбнувшись, он отказался от заманчивой идеи поцеловать Черити. – Тогда пойдем?

Омар, политый горячим маслом, оказался достойным обещаний Черити. Более чем. Старбак гадал, понимают ли терране, насколько им повезло, что они могут наслаждаться столь огромным разнообразием отменных, восхитительных блюд.

Общегородской ужин, устроенный в ратуше, предназначался для сбора средств в благотворительную казну, сильно истощенную празднествами. Многие женщины, словно решив перещеголять друг друга, появились с собственными шедеврами, способными удовлетворить любого гурмана.

Черити, не доверяя своим кулинарным способностям, просто купила в местной кондитерской кекс. Когда она сообщила, что это произведение кулинарного искусства носит название «Смерть от шоколада», он решил, что это, пожалуй, не самый плохой способ уйти в небытие.

Но то оказалось лишь началом. Пока они обходили выставку ледяных скульптур, воздвигнутых местными жителями, пока охали и ахали над огромной статуей Свободы, пока восхищались изящной ледяной лисичкой и гладили рога гордого ледяного оленя, Старбака напичкали еще уймой вкуснющих вещей. Пригоршни нежных шоколадных подушечек следовали за бокалами горячего ароматизированного сидра, а потом еще темно-красное подогретое вино с пряностями, хрустящие кленовые леденцы, поджаренные орешки…

– Я больше в жизни ничего не смогу взять в рот, – простонал он, уничтожив плошку политого горячим маслом попкорна, вернувшего его во времена семейной поездки в Диснейленд.