Шум возни и грохот отвлекли, прервали течение мыслей. Неприглядная серая халупа, увешанная красными фонариками, трещала по швам. Доносились звуки ломающейся мебели, грязная ругань, звук бьющегося стекла, женские визги. С треском разнеся амадо в щепки, на улицу вывалился дородный мужик, покачиваясь на собственном пузе, как фруктовый пудинг. Татсусиро замер, скосил глаза во тьму дверного проема.

– Какой же ты шумный.

– Я просто хотел привлечь твое внимание. – Сато выступил на улицу, таща за шиворот худощавого юнца с перекошенным лицом.

Не успели друзья моргнуть глазом – поток бандюков из борделя хлынул, как перебродивший эль из бутылки, ровно распределился вокруг, злобно скалясь и наставив оружие. Сабуро недовольно повел бровью, осмотрев нападающих.

– Это что, шутка?

– Не похоже, что они шутят, Сабуро.

– Выходит, помощь тебе все же требуется.

– Старик, отойди в сторону! У нас дело к этому рыжему паскуднику! – зарычал татуированный, вывалившись из дома и растолкав толпу. С рыхлого тела на друзей пялился надувшийся, точно шар, тигр, крадущийся в зарослях.

– Старик? – уточнил Сабуро, покосившись на бугая.

Сато сразу сообразил, чем попахивает, насторожился, но уже ощущал, как жар духовной силы курится вокруг стана товарища. Рука Сабуро плотней стиснула ножны меча; Хисимура, упреждая грядущую кровавую бойню, хотел схватить командира за руку, как бы намекая не принимать поспешных решений. Татсусиро раздраженно отстранился.

– Вы либо глупцы, либо отчаянные.

– Дед нам угрожает, глядите! Сейчас наверняка покажет тайное ниндзюцу47! – хохотнул главарь и потянул за собой волну гогота всей банды.

«Это они зря», – Сато покрылся испариной и озирался по сторонам, едва ли переживая за положение, в котором они оказались. Его не пугал численный перевес, он боялся, что останки тел, раскиданных по всей улице, усугубят репутацию Цитадели в лице простых селян, тут же полетят поганые сплетни как пыльца на ветру, и тогда вряд ли их смогут назвать борцами за благо народа, пусть даже убитыми окажутся такие жестокие душегубы как бакуто.

– Были бы вы осмотрительней, заметили бы, что у деревни стоит войско. Будь вы умней – распознали бы штандарты, уже собрали вещички и бежали быстро и далеко.

– Войско далековато от этой темной улочки, господа самураи, – ухмыльнулся бугай. – Смотрю меч у тебя отменный. За такой можно выручить немалые деньги. Давай-ка сюда.

Он нагловато вытянул руку в требовательном жесте, но тут же выкатил глаза, наблюдая, как его собственная кисть шлепнулась на землю. Когда предводитель залился истеричным воплем, держась за культю, которая во все стороны источала кровавые брызги, его подручные впали в ступор, то наблюдая за главарем, то вопросительно взирая на беловолосого. Сабуро стоял, окутанный сумраком, и лишь глаза пылали из темноты диким огнем.

– Доставьте мне удовольствие, – проговорил мрачно беловолосый, – нападайте всем скопом.

– Сабуро, не надо, – подал голос Сато за спиной.

– Чего встали?! – закричал бугай, преодолевая болевой шок, что на какое-то время спер воздух из легких. – Убить!

– Сабуро!

Толпа медлила, бурча и переглядываясь.

– Разве не ты вызвался очистить деревню от этой скверны? – уточнил Сабуро.

– Я хотел их только спугнуть.

– Спугнуть? Вот этих-то? В одиночку? Что за глупости?

– Я отдал приказ! – все не унимался главарь, но тут к его уху прильнул дохлый мужичок, заговорил что-то быстро и взволнованно, пока другой подручный уже перетягивал культю какой-то тряпкой. – Посмотрим, как ты запоешь, когда сюда явится войско Оды-сама!

Лицо Сабуро подернула скверная ухмылка, он расслаблено расправил плечи и проговорил:

– Чтобы доставить донесение Оде Нобуюки, тебе придется спуститься в самые недра Дзигоку. Как кстати, что я могу тебя отправить к хозяину здесь и сейчас.

Кувшин саке был наполовину пуст. Сидя на холме под пушистыми ветвями многолетнего клена, Сабуро повязал его шелковый шнур на запястье. Вокруг слегка колышущихся на ночном ветру метелок кортадерий все также деловито плавали светляки.

– До чего немногословным ты стал, – проговорил Сато, опустившись подле друга и до сих пор переваривая недавние события у порога борделя. – И бескомпромиссным, – добавил угрюмо. – Помню, мы могли болтать ночи напролет, а потом измученные и усталые плелись на тренировку. Ух, Акэти негодовал тогда!

Сабуро не улыбнулся воспоминаниям и, продолжая следить за зелеными огоньками недвижимым взглядом, молча передал другу бутылку. Тот с аппетитом умирающего от жажды человека отхлебнул.

– Ты можешь злиться и запираться в себе, но я настаиваю, – осмелел капитан. – Расскажи, что с тобой происходило те полгода. Я обязан знать. Прошу.

Татсусиро молчал.

– Кто тот черноволосый воин и о чем вы говорили на руинах? Пожалуйста, Сабуро.

Татсусиро не ответил.

– Тебя что-то гложет, я же вижу. Доверь мне эту тайну. Доверься мне как раньше. Мы ведь давали друг другу обещание…

– Не дави на меня своим обещанием! – рявкнул Сабуро и отвернулся.

Сато захлопал округлившимися глазами, злясь. Злясь, что не может поддержать друга, что не может вытянуть из него и слова, что не может разделить боль, терзания, да все, что бурлит у него внутри подобно ядовитому зелью.

– Что ты хочешь знать? Что я обречен? Что поставил на кон дорогие моему сердцу жизни? Что струсил и связался с нечистой силой? Что?

– Сабуро, погоди…

– У меня нет сил это обсуждать, Сато, – заговорил вдруг поникшим голосом. – Как только напоминаю себе об условиях этой проклятой сделки – сердце рвется на части, понимаешь? Я, точно мотылек, угодивший в заманчивый огонь. Мотыльку показалось, что огонь его согреет, спасет от всепоглощающей тьмы, а он сжег его дотла.

Хисимура вопрошал взглядом. Сабуро сделал довольно смелый глоток, молчал больше минуты, смежив глаза и не шевелясь.

– Если бы ты умирал в одиночестве, – проговорил наконец, – и перед тобой поставили выбор: остаться гнить растерзанным на части в лесу, или же получить силу в обмен на нечто ценное. Что бы ты выбрал?

Сато выдержал взгляд, что с холодной грустью глядел на него с лица, в чертах которого сейчас так отчетливо виделся тот человек, с которым он много лет назад обменялся обещаниями хранить дружбу во что-либо не стало.

– Я должен успеть завершить задуманное, пока ему не надоело ждать. Сегодня он явился как раз за тем, чтобы напомнить о долгах. – Генерал жадно глотнул саке. – Меня гложет, ты прав. Гложет, что пришлось собирать Цитадель по кускам, возвращать территории. Я выбрал этот путь, пообещал людям достойное существование, но по правде говоря, часто мою голову занимают мысли все бросить. И тогда перед глазами снова стоит мерзавец Дзиро, которому всегда было плевать на чужие судьбы. И только тогда я собираю всю свою волю в кулак, и продолжаю ступать сквозь эту заросшую тропу, смердящую смертью.

Сато не смел встревать в этот монолог, слушал, затаив дыхание.

– К сожалению, желания зачастую идут разными путями с действиями. Пусть не сразу, но я выкарабкался из выгребной ямы, в которой меня оставил Дзиро, и теперь, стряхнув с себя желчь и грязь, готов идти дальше. И конечно мне не справиться одному. Мне не справиться без тебя, Сато. Разделяешь ли ты мои взгляды как прежде? Обернешь ли свой меч против моих врагов, как всегда это делал?

– Я ведь поклялся тебе в верности, к чему эти вопросы? – как будто с обидой проговорил Сато.

– Я отвергаю слепое повиновение, – напомнил Сабуро.

– Тогда я скажу тебе, друг, что ты ничем не обязан тем людям. Ты собрал войско, вернул родные земли, где теперь дела пойдут в гору. Может стоит остановиться? Когда ты говоришь, что готов идти дальше, знай: я без промедления последую за тобой, но мне не понять, куда эта дорога выведет.