— Это передача сдохни или умри! — сказал я и взвесил в своей руки трость.

Совершенно не приспособленный для метания предмет. Да? А какая разница?

Я мигом отбежал к противоположному краю и, чувствуя себя паралимпийским чемпионом, размахнулся тростью и рванул вперед. Это только на вид — трость! А в душе она — спикулум! Метательное копье римских легионеров! Я бежал быстро, и крыша закончилась моментально, но замах вышел отличный, я швырнул свое оружие так, что аж мышцы загудели, а в плечевом суставе что-то хрустнуло.

Утробный звук втыкания металла в мясо на самую капельку опередил оглушительный раскат грома, который разорвал небеса.

Ей-Богу, они делили тушу убитого МНОЙ дракона! Вся эта шайка-лейка во главе с Чарторыйским чисто как Леонов в фильме про полосатый рейс тыкали в тушу звероящера и обсуждали полезные штуки, которые можно было бы извлечь из бренного тела убиенного китайца. Эскалоп там, лангет, щековину, рога и копыта…

Они и вправду считали, что прикончили его сами.

— Позвольте, господа… — довольно по-хамски я растолкал опричников, аристократов и прочих великих и могучих волшебников, подошел к туше Инлуна, перевернул его на другой бок и, бесцеремонно сунув руку в рану, за набалдашник вытянул из нее трость.

Бросок и вправду получился отменный. Пробило почти насквозь! Я сам себе удивлялся… А маги тоже удивлялись: когда я распрямился, держа в окровавленных руках трость, выражения лиц волшебников были весьма красноречивы. Особенно — Чарторыйского.

— Я думаю, доходов с продажи ингредиентов хватит, чтобы привести тут все в порядок? — я прочертил набалдашником трости круг в воздухе, имея в виду Кадетский корпус.

Брызги крови разлетелись во все стороны, и кое-кто тут же начал вытираться. Рикович появился как из-под земли и потащил меня прочь, стальной хваткой вцепившись в мой локоть и рыча:

— Умеешь же ты наживать себе вр-р-рагов, Геор-р-ргий Сер-рафимович!

— Оно само, — пожал плечами я на ходу. — Копье опять заберешь, или мне его ближе к телу держать? Вон сколько чудишь кругом развелось! И вообще — ты куда меня тащишь? Мне — к детям!

— На кой хрен? — удивился он.

— Убедиться что у них все в порядке, — набычился я.

— Да нормально там все, семь экипажей «скорой», спасатели со всего Гомеля съехались, опричники опять же… Давай тебя домой завезем?

— Сначала к пацанам — потом домой, — надеюсь, мой тон был достаточно безапелляционным.

Я посмотрел на свои ладони и рукава: драконья кровь уже засохла, застыла бурой коркой. Однако, руки по локоть в крови — теперь никакой не эвфемизм! Водятся ли в земщине химчистки, которые отстирывают драконью кровь? Или мне нужно искать специалиста на стороне?

— А еще мне до понедельника нужен новый пиджак… — начал я, но был самым беспардонным образом прерван.

— Посмотрите в камеру, пожалуйста! — раздался женский голос, мы с Риковичем синхронно повернули головы и поймали прямо в лица серию фотовспышек.

Промогравшись, я увидел красивую смуглую молодую женщину — лет тридцати, жгучую кудрявую брюнетку. На ее журналистском бейдже значилось: «Pervyj Chernomorskij telekanal», а вокруг головы вились дроны. В земщине такое не каждый день увидишь!

— Рошаль! — заскрипел зубами Рикович. Он, видимо, уже был знаком с кудрявой теледивой. — Кто вас сюда допустил?

— Маргарита! — раздался за нашими спинами бархатный голос Игнатия Чарторыйского. — Ну что же вы? Пропустите, пропустите прессу!

Уже двигаясь к машинам скорой помощи, где медики суетились над травмированными кадетами, мы слышали, как князь и командир Белорусского опричного полка заливался соловьем перед симпатичной журналисткой, рассказывая о слаженной операции силовых структур по ликвидации опасного магического хоуханьского террориста, который находился в международном розыске…

— … полное понимание с хоуханьскими коллегами… — вещал он.

— А за каким бесом журналистка Первого Черноморского приперлась в нашу сонную провинцию? — поинтересовался я.

— А за каким бесом в вашу сонную провинцию приперся заместитель главы Сыскного приказа? — вернул мне интонацию Рикович. — В тихом омуте черти водятся — это, кажется, именно про Полесье придумали!

— Однако! — только и смог сказать я.

Заместитель главы Сыскного приказа? Это что — рыжий сыскарь работает кем-то типа замдиректора ФБР, если по американским меркам старушки Земли? Или там — зампред Следственного Комитета Республики Беларусь? Как говорил один мой знакомый старый журналист: листья дубовые падают с ясеня, вот нихрена себе так нихрена себе! Это что за тихие ужасы тут у нас, в нашем омуте, планируются, и что за черти завелись?

— Кстати, — усмехнулся сударь Большая Шишка открывая передо мной дверь своего внедорожника. — Как-то лихо ты его одолел, этого дракона.

— В каком смысле? — удивился я. — Не лихо, а внезапно. Эффект неожиданности! Я сразу врезал ему набалдашником по яйцам, а потом проткнул ему всю задницу. Если бы не напал первым — Инлун точно сожрал бы меня, и никакой магии бы ему не потребовалось… Ты его вообще видел? Трехметровая усатая сволочь! Страшный, как тысяча чертей!

— А? — он больше не усмехался. — А переговоры? Ты же интеллигент! Я думал — вы не договорились, и…

— Один… Хм! Один известный высокопоставленный опричник — тоже, кстати, интеллигент, как-то сказал, что террористов надо мочить в сортирах, а не вести с ними переговоры. Этот летучий подонок мордовал детей, понимаешь? — у меня снова на скулах заиграли желваки. — Можешь считать — это мой пунктик.

— Проткнул задницу, мочить в сортирах… Знаешь, я точно сведу тебя с Бабаем Сарханом. Выпьете кофе, пообщаетесь… Уверен, у вас будет много тем для разговора. Мне иногда кажется, что вы с ним из одной деревни, — взгляд рыжего Риковича стал очень подозрительным.

Плевать мне было на его взгляды.

— Где достать приличный костюм? — спросил я, зевая. — Мне же полагается премия за сегодня? Выпишите мне костюм в счет премии, а? Там хватит?

— Хватит? — он издал горловой звук. — Ты — наш сотрудник, пусть и внештатный! Инлуна завалил Сыскной приказ, и черта с два я отдам его хладный труп! Помнишь, сколько тебе отвалили за скелет дракона? Умножай на три, смело!

— Отлично, просто отлично, — развалился на заднем сидении. — Тогда я тут буду спать, а ты разбуди меня, когда магазины с одеждой откроются…

— Реально — контуженый, — прокомментировал Рикович, запустил мотор и тронулся с места.

Осталась одна глава до конца тома.

текст всей книги будет с большего правиться еще дня три, но для особо желающих скачивание открываю.

Желтые листья падали на скамейку рядом со мной, на дорожку, пожелтевший сырой газон и на крышу изящной часовенки с большим оцинкованным баком со святой водой. В бак были встоены несколько краников, и бабульки всех рас по очереди набирали себе в баклажки водичку. Похоже, в церкви только что отслужили водосвятный молебен, и прихожане запасались благодатью впрок. С колокольни донесся перезвон — пробило час дня.

Не знаю почему, но после всего пережитого ночью, едва проснувшись на своем диване в Вышемире, я пошел в церковь. Потянуло! И вот теперь сидел на сырой лавочке во дворе собора и почему-то стеснялся зайти. Может, потому что на руках, под ногтями и в складках кожи все еще оставались неотмытые бурые пятнышки? Или потому, что дракон нашептывал мне изнутри головы, советуя пойти к Холоду и узнать, какую-такую информацию он обещал мне передать, и до сих пор не сделал этого… Это ведь сулило новую хорошую драку! Новые приключения! Новую славу!

— Славу… — я оперся локтями на колени, ухватил себя за голову и пробормотал. — Докатились мы с вами бес знает до чего, Георгий Серафимович.

Это уже не педагогическая поэма, это — супергеройское кино из киновселеннной «Марвел». Хотя нет. Не «Марвел». Для «Марвел» тут слишком нетолерантно и мрачно… Да и психические неуравновешенные персонажи — это скорее из ДС, или там что-то из японских анимешек. Всякие Рюуки и Ягами Райты с Торфинами и Аскеладдами. С каких пор меня вообще стало интересовать честолюбие и самоутверждение?