«Я влип».

Застигнутый врасплох, Джек крутанулся на месте, оглядываясь и втягивая носом воздух. Но всюду, со всех сторон было одно и то же. Камень; смерть; сырость. Пульс участился; горло сдавило, и каждый вдох точно застревал на полпути. А солнце продолжало опускаться за горизонт – медленно, но неостановимо…

– Спокойно, – пробормотал Джек, заставляя себя дышать ровнее. – Я ведь знал, что отсюда не выйти, пока цела арфа? Знал. Согласился на просьбу Жюли? Согласился. Ну, что же, надо теперь просто работать.

Превозмогая желание немедленно подхватиться с места и бежать, вытаращив глаза и распушив хвост, он уселся у большого камня и вытащил из сумки перекус – пресную лепёшку с вяленым струганным мясом и зрелым сыром. Под остывший чай из фляги пошло хорошо; если зажмуриться и не слишком сильно внюхиваться в окружающее пространство, то можно было даже представить, что сидишь где-нибудь на вокзале и ждёшь, пока подъедет товарняк. И там, если повезёт, найдётся местечко; тогда можно будет прикорнуть на пару часов, пока не покажется следующий город – и, как знать, там ждёт, может, наконец счастье и покой…

– Я жалок, – выдохнул Джек. – Чтобы на это Сирил сказал, если бы услышал… Впрочем, хорошо, что его здесь нет – не хватало ещё и ему влипнуть во всё это.

Отряхнув ладони от крошек, он поднялся – и пошёл наугад. Так или иначе, следовало осмотреться до наступления темноты, а уж в какую сторону направиться – разницы не было.

Всё вокруг выглядело примерно одинаковым.

До ночи оставался час или два – в зависимости оттого, как долго тянулись здесь сумерки. То, что течение времени… или, вернее, смена периодов в сутках здесь отличалась, он заметил сразу. Но вот как – это ещё предстояло выяснить.

– Главное, чтобы ночь по двенадцать часов не длилась, – хмыкнул он, щурясь на заходящее солнце. – Что вполне возможно, потому что на дворе ноябрь… Или декабрь уже? Так, а что там у нас с ближайшим полнолунием?

По подсчётам выходило, что луна должна округлиться через пять или шесть дней; но, поразмыслив, Джек немного сдвинул срок. Анна упоминала, что злое колдовство арфы приходилось сдерживать три ночи подряд – а это означало, что опасаться следовало не только самого полнолуния.

– Предположим, четыре дня, – подытожил он, чуть замедляя шаг. – Ну, что же, не так мало. Для начала, наверное, надо найти источник воды…

Жюли дала ему с собой две фляги – одну с чаем, другую с простой водой, но на несколько дней этого, разумеется, было мало. В том, что здесь можно найти пропитание, Джек не сомневался: гадкий запашок тления то усиливался, то ослабевал почти до полного исчезновения, и тогда можно было учуять другие запахи – мышей и крыс, змей, лягушек, горькой зелени листьев, отсырелой древесины.

«Раз есть лягушки – наверное, есть и вода, – рассуждал Джек. – Ну, а закусить, если что, можно и крысой».

При мысли об этом человеческая часть вся внутренне сжималась – воспоминания о Крысе и его банде были ещё слишком свежи, но зато лисья заинтересованно поводила носом по ветру.

Вскоре выяснилось, что каменный лес действительно куда разнообразнее, чем кажется на первый взгляд. Каменные столбы, заметные даже издалека, снаружи, вблизи выглядели ещё внушительнее: они и впрямь напоминали небоскрёбы, и не только потому, что подпирали облака. В них было полно дыр и нор; некоторые пустоты были достаточно большим, чтобы там разместился не только лис, но и человек.

– А то и лошадь, – хмыкнул Джек. – Ну, лошади по деревьям не лазают – и по каменным столбам, наверное, тоже, так что можно не опасаться конкуренции.

Он уже начал планировать, как с комфортом разместится на ночлег где-нибудь повыше, чтоб на него случайно не наткнулся злой великан, когда вдруг почуял в одном «дупле» странный запах – не звериный, но и к людям отношения не имеющий. Осторожно заглянул внутрь – и отпрянул.

Внутри спала… пожалуй, горгулья.

Существо напоминало гибрид сказочного тролля, летучей мыши и твари из фильма ужасов – с серой кожей, большими ушами и тонкими когтистыми лапами. Тело тоже выглядело тощим и костистым, по-птичьи лёгким. В приоткрытой пасти поблёскивали два ряда желтоватых, острых, как иголки, зубов. Существо оставалось совершенно неподвижным, точно бы окаменелым, но Джек не стал рисковать и тихо ретировался.

«На стенках дупла были борозды в сантиметр глубиной, – пронеслось у него в голове, и вдоль позвоночника мурашки пробежали. – Надеюсь, это не та тварь их оставила».

Дальше он действовал вдвое осторожней, чем прежде.

Даже когда солнце село окончательно, долго ещё держались прозрачные лиловые сумерки. Джек успел разыскать небольшой ручей – ребёнку по пояс, не больше, а ещё – небольшую рощицу, в основном состоящую из орешника и старых, на глазах рассыпающихся вязов. То там, то здесь попадались то заросли вереска, то цепкие ежевичные плети. На пригорке, с южной стороны одного из каменных столбов, встретилась даже среди сорной травы земляника – всего с дюжину чахлых кустиков, зато и с ягодами, и с цветами, словно кустики не могли определиться с временем года.

Джек мысленно перебрал все сказки и легенды, которые однозначно говорили о том, что в таких местах лучше ничего не есть… и всё-таки сорвал одну тёмно-красную ароматную ягоду.

Она оказалась кислой до оскомины.

В укромном местечке за большими валунами он наткнулся на то, что меньше всего ожидал увидеть – на кострище. Похоже, что огонь здесь разводили давно, не меньше недели назад; все прочие следы временного лагеря, кроме подпалины на земле, были тщательно уничтожены. Это изрядно ободрило: ведь получалось, что кто-то из попавших в ловушку раньше до сих пор оставался в живых…

«…если его только не прикончили прямо перед моим прибытием».

Однако недобрых знаков попадалось гораздо больше.

Отметины от когтей на камнях; отпечатки лап, похожих на собачьи, там, где почва была влажной и достаточно рыхлой; человеческие кости… Джек насчитал с дюжину черепов в разных местах, а это означало, что люди здесь начали пропадать задолго до появления Жюли в деревне по соседству – до того, как она начала терять подданных каждое полнолуние.

Его пробрало холодком.

«В конце концов, что я знаю об Играх? – промелькнуло в голове. – И о Неблагом? Сколько лет… нет, сколько сотен лет это уже продолжается? А что, если я не сумею выбраться, и…»

Эту мысль он додумывать не стал.

Тем временем на небосвод начала карабкаться луна. По-прежнему было тихо. То и дело с подозрением поглядывая на небо в поисках горгулий, Джек обследовал ещё несколько укромных мест, где можно затаиться на ночь. Одно ему приглянулось особенно – естественный каменный навес у заводи. Тут пахло жизнью. По берегу в густо сизоватой траве нет-нет да и мелькали белые искорки звездчатки и жёлтые чашечки лютиков; в воде плавали рыбы – и обычные, краснопёрые, в серебристой чешуе, которые уже раньше попадались в реках по пути сюда, и жутковатые, безглазые, бурого цвета. Последние, похоже, приплыли из-под земли, оттуда, где брал начало поток, впадающий в пруд… Пахли они, впрочем, тоже съедобно.

В глубине естественной ниши, под дальней частью навеса, обнаружилось ещё одно кострище, довольно свежее – вчерашнее или позавчерашнее. Разворошив пепел, Джек обнаружил обугленную рыбью тушку, насаженную на прут, как будто тот, кто устроил здесь лагерь, бросил его в спешке.

– Может, и мне пора отсюда линять? – пробормотал Джек, выбираясь из-под навеса. – Нет, место выглядит, конечно, надёжным…

Отступив почти к самому пруду, он обернулся и ещё раз пристально оглядел окрестности. Всё казалось мирным, безопасным. Только на верхней части скалы, над навесом, виднелись четыре отметины – длинные, метра в полтора, и глубокие, на целую ладонь.

– Как если бы кто-то с размаху полоснул когтями по скале, – выдохнул Джек, дотрагиваясь до отметины. Края среза были гладкими. – Да ладно, бред. У кого могут быть такие когтищи, у дракона?