Она осеклась.

– Когда в доме появляется враг, дом перестаёт быть домом, – тихо откликнулся Джек. – Каменный лес слишком близко, чтобы можно было о нём забыть и сделать вид, что ничего не происходит.

– Ну, мы пытаемся, – пошутила Анна. – Иногда получается… Около двух недель назад в лес вошёл мужчина, охотник. А на прошлой неделе – девушка, которая назвала себя ведьмой. И пока не вернулся никто, хотя они выглядели сильными.

– Игроки? Из старого поколения или наши?

– Я не уверена, что видела их у Неблагого, – нахмурилась Анна. – Но мне, уж честно скажу, тогда было не до того… Жюли сказала, что помнит их, а в этом я ей доверяю. Она не каждого игрока, который приходит к нашим стенам, приглашает на ужин. И уж точно не каждого просит о помощи, – добавила она неожиданно. – Значит, что-то увидела в тебе… Впрочем, мы все увидели. Ступайте обратно спать, ещё слишком рано, – она наклонилась и коснулась прохладными пальцами его лба; от кольца Белой Госпожи у неё на руке веяло зимней стужей. – Не берите в голову, я тут много лишнего вам наговорила, Джек. Вы не обязаны бросаться на помощь всякому, кого увидишь.

«И всё-таки ты бы хотела, чтобы я согласился», – подумал он. А вслух сказал:

– Спасибо вам, Анна. Я и правда лучше пойду, иначе буду потом себя ругать, что не отоспался в мягкой постели, пока мог. Надеюсь, впрочем, что это не последняя постель на моём пути! – добавил он бравурно и поднялся, отряхиваясь.

Анна рассмеялась.

…уже поднявшись в свою комнату, он выглянул в окно; под яблонями никого не было.

Джек не запомнил, как он заснул; зато он точно помнил, что пообещал себе проснуться не позже одиннадцати, и потом, со свежей головой и с новыми силами побеседовать с Жюли и расспросить её поподробнее о каменном лесе… Но когда открыл глаза, то сквозь ставни уже сочился яркий солнечный свет – лишённый всякой нежности, какой он становится только после полудня. Затылок ломило; глаза ворочались с трудом; тело казалось деревянным.

Словом, всё, что обычно бывает, если перепить – или переспать.

– Ну да, конечно, – пробормотал Джек. – Очень наивно с моей стороны думать, что я проснусь пораньше. Особенно после такого разговора, после которого не хочется просыпаться вообще, чтобы ничего не решать.

Как всегда в таких ситуациях, поначалу он чувствовал себя немного туповатым – и очень неловким. Долго пялился на брусок мыла, соображая, как взбить из него пену для бритья, бесконечно рылся в дорожной сумке… Вниз он спустился уже, скорее, ближе к обеду, однако у Жюли, похоже, было превосходное чувство времени: она сидела во главе стола, накрытого к завтраку, и служанка как раз заносила кувшин с чем-то, благоухающим подозрительно похоже на настоящий чай. Грейс видно не было, зато по правую руку от Жюли сидела Анна и вывязывала крючком из серебристой нити не то снежинку, не то экзотический цветок.

«Значит, второй этап переговоров», – пронеслось в голове.

– С добрым утром, – поприветствовала его Жюли с дежурной вежливой улыбкой, которую даже не пыталась выдать за что-то искреннее. Скорее, обозначала так, что готова к компромиссу и в целом не планирует кусаться. – Правильнее было бы сказать, конечно, «добрый день», но я сама поздно встала.

– Какие-то проблемы?

– К счастью, нет. Наоборот. Я всегда мечтала о двух вещах: вставать тогда, когда выспишься, и чтобы не приходилось мыть за собой чашки, – с уморительной серьёзностью ответила она. – И вот мы здесь.

– Можно поздравить?

– Вполне. И, кстати, надеюсь, у тебя по утрам хороший аппетит, потому что мы действительно постарались приготовить сюрприз, – добавила она и кивнула седой женщине-служанке.

Та плавно сняла серебряную крышку с блюда…

Секунду Джек не соотносил то, что видит, с обстановкой, но потом нос защекотало знакомым запахом, и губы сами растянулись в улыбке.

– Бургер. И картошка фри, – сказал он, и в животе тут же заурчало. На узорчатом блюде с чернением по краю высилась горка золотистой картофельной «соломки», а рядом и впрямь лежал бургер, кривоватый, зато с правильной, пышной булочкой. Левее прятались две крошечные пиалы с соусами, сливочно-жёлтым, вероятно, сырным, и коричневатым, по виду неопознаваемым. – Как?

– У моего статуса есть свои плюсы, – скромно откликнулась Жюли. Уголки губ у неё опустились вниз. – И, кроме того, Дональд был поваром. Он трещал без умолку, а у меня хорошая память… Так что я знаю чуть больше рецептов и кулинарных хитростей, чем хотела бы. Сейчас это, впрочем, к лучшему.

– Скучаешь по привычной еде?

– В основном по фастфуду, где адвокат и где домашняя кухня, – отшутилась она. – Попробуй, правда. Соус барбекю получился весьма убедительный, и он очень хорошо подходит к подкопчённому оттенку во вкусе мяса. Салатный лист, правда, пришлось заменить капустным, но, поверь, это лучшая капуста в твоей жизни.

Джек не заставил себя долго упрашивать и подвинул тарелку поближе. На вкус бургер и впрямь оказался недурён, хотя напоминал, скорее, не то, что продавали в забегаловках, а ресторанное блюдо. Картофель фри был хрустящим снаружи и мягким внутри, тёплым, в меру солёным. Зато сырный соус получился точь-в-точь как в недорогой бургерной – он-то и закончился первым; второй был сладким и островатым – нечто вроде брусничного варенья с перцем.

Сама Жюли выбрала для завтрака оладьи, политые карамелью, и чашку чего-то горячего, густого, бледно-зелёного, с резким травяным запахом.

– Это порошок зелёного чая, взбитый с молоком, – пояснила Анна негромко, заметив, как Джек косится с любопытством. – Здесь есть чай, но только на востоке, и его мало. Он, конечно, дорог… Я скучаю иногда по тому разнообразию чая, которое было у нас дома.

Перед ней самой стояла плошка риса с двумя поджаренными рыбками, небольшая пиала прозрачного бульона и блюдце с маринованными овощами.

И две палочки вместо вилки.

– Ого. Вам удобнее есть этими штуками?

– Всем это удобнее, нужно только немного подучиться, – церемонно ответила Анна и рассмеялась. – Муж моей сестры – японец, и завтрак готовил обычно именно он. Наверное, я просто привыкла.

– На самом деле это важно, – добавила Жюли, аккуратно отрезая ножом кусок оладьи. – Я имею в виду, маленькие привычные мелочи: завтрак, одежда… Возможность чистить зубы и умываться. Это всё позволяет даже здесь чувствовать себя… прежним человеком.

«Большое заблуждение, – подумал Джек, и в груди у него защемило. – Потому что на самом-то деле никто не прежний. Ты сама отбираешь у людей голоса и посылаешь их вдаль, как почтовых голубок; Анна может превращаться в олениху и копытом высекать золото. Я… я вообще бесполезный комок меха».

Но говорить этого он, конечно, не стал, и приналёг на бургер, благо там было-то уже на три укуса – на три хороших, голодных укуса.

Остаток завтрака прошёл в молчании. Когда все закончили с едой, а служанка унесла посуду, Жюли выдержала небольшую паузу, а затем спросила:

– Ты подумал о моей просьбе, Джек?

Анна резко опустила голову и некрасиво сгорбилась.

«А ведь она, похоже, явилась поговорить со мной по собственной инициативе, без просьбы Жюли», – осенило Джека, и отчего-то ему стало грустно.

Может, оттого что здесь на него не давили, не угрожали ему и даже не уговаривали – хотя могли.

– Я согласен, – ответил он быстро, не давая себе времени передумать. – Не обещаю, что всё получится, и мне нужно больше информации об арфе и о чудищах, которые обитают в каменном лесу… Когда нужно идти?

– Сегодня, – ответила Жюли чересчур резко – и почти сразу виновато улыбнулась. – Извини. Честно говоря, я боюсь, что ты передумаешь, поэтому тороплю события… Мы подготовим тебе запас еды, немного лекарств и флягу с водой, выступать можно сразу после этого. Я тебя провожу до самого входа. Отсюда, разумеется.

– А, шёпотами, не лично, – сообразил Джек. – А что насчёт опасностей леса?

– Многое рассказать не могу, поскольку оттуда никто ещё не возвращался, но вот что говорится в хрониках, которые мне передали…