Позже в этот же день после того, как я еще раз просмотрела отчеты СЗД, то ушла из офиса. Гвендолин неохотно позволила мне уйти в пять, чтобы у меня было достаточно времени, для возвращения домой и переодевания для смены в «том баре, в котором я торчала», как она описала это. Знаю, женщина чувствовала, что работать там ниже моего достоинства. Это могло меня отвлечь, но дело в том, что я не привыкла к тому, что люди думают, что я слишком хороша для чего-то. Зная свою собственную самооценку, но большинство людей в моей жизни, которые должны были говорить мне, что говорила Гвендолин, не заботились обо мне.

Мой отец — военный. Мама оставалась с ним, пока мне не исполнилось семь лет, пока мы переезжали с базы на базу. Она устала от этого и ушла от него за вереницей неудачников. Один из моих школьных консультантов сказал ей, что это было корнем моих проблем, когда я была ребенком. Я воровала в магазинах и поджигала вещи, потому что жаждала внимания. Он был совершенно прав. Я просто хотела понять, что ее внимание не стоит того, чтобы портить собственную жизнь. Хотя я оставила все это позади. Какой бы колючей ни была правда, Гвендолин помогла мне с этим. У меня есть путь и цель. Я не видела и не говорила со своей матерью больше трех лет.

Я заехала на парковку за гриль-баром Бумер. Клиентская была уже заполнена, и я опоздала на десять минут, даже после того, как Гвендолин позволила мне уйти раньше. Независимо от того, как ехать, трафик от Энн-Арбор до Юпсиланти в это время дня слишком большой. Я побежала через заднюю дверь, обвязав фартук вокруг талии.

— У тебя полный, жаждущий бар, Кэсс!

Дэрил, мой менеджер стоял рядом с фритюрницей, покачивая корзиной. Это означало, что у нас не хватало персонала, и Дэрил тоже будет работать. Чудесно.

Заглянув в круглое окно кухонной двери, я увидела четырех постоянных клиентов, две пары и одного парня в конце бара. Пройдя через дверь, и нырнула под перегородку в баре. Я получила аплодисменты от моих постоянных клиентов, когда начала разливать им пиво. Пара хотела «Морской бриз» для нее и еще одно пиво для него. Проще простого. Остался одинокий парень.

Я повернулся и налила последнее пиво, которое было нужно, и крикнул ему.

— Спасибо за ваше терпение. Что я могу вам предложить?

— Я возьму пиво, что ты наливаешь, — его глубокий голос пронесся по моему позвоночнику, поразив меня настолько, что пена полилась по моей руке.

— Черт!

Я закрыла кран и тряхнула рукой, разбрасывая пену по всему полу. Я не смела повернуться. Жар ударил мне прямо в пятки. Мне потребовалось все, чтобы не отпить пиво клиента.

Саймон. Мне не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что это он. Я чувствовала его на каком-то сверхъестественном уровне. Знала, что это что-то значит, просто не знала, что именно. Мне удалось подать пиво и начать набирать напиток для Саймона.

Я видела его в профиль. Он сидел, выпрямив спину, закинув одну руку на спинку стула и повернувшись ко мне. Я пригладила волосы, сделала глубокий вдох и подошла к нему. Каким-то образом мне удалось не пролить его пиво, когда я поскользнулась по пути к нему. Саймон быстро схватил пиво и устремил на меня взгляд.

Я онемела. Все остальное в комнате, казалось, исчезло, когда Саймон посмотрел на меня. Его глаза вспыхнули чернотой, когда он посмотрел на меня медвежьими глазами. Меня тянуло к нему, как бабочку к свету, хотя последствия пугали меня.

— Привет, Кэсс, — сказал он, медленно отпивая пиво.

Мои глаза следили за его губами. Они были мокрыми, и его язык высунулся, чтобы облизать их.

Я вытерла руки о фартук и прислонилась спиной к стойке. Саймон обратил внимание на группу девушек на другой стороне бара. Они хихикали и указывали пальцем. Я изобразила улыбку на лице, чтобы палиться перед ними. Саймон смотрел только на меня. Итак, я задала вопрос, на который не уверена, что готова получить ответ.

— Итак, ты меня преследуешь?

Губы Саймона сжались в знойной полуулыбке до того, как он снова отхлебнул свое пиво. Опустив его, мужчина провел пальцем по краю бокала, затем закрыл глаза.

— Да, это так.

Глава 5

Саймон

Двумя часами ранее…

В трех шагах от гаража больницы Мичиганского университета, я обратился. Прислонившись к джипу, припаркованному в месте для инвалидов, закрыл глаза и попытался перевести дыхание.

— Это был не он, — ботинки Каллена появились в моем поле зрения.

Он сказал это три раза с тех пор, как мы покинули морг. Я не был уверен, пытался ли он убедить себя или меня. Это был не он. Это был не он. Мой сын все еще где-то там. Он не в морге.

Я покачал головой.

— Нет. Это был не он. Слава богу.

Каллен настоял на том, чтобы вернуться со мной в Энн-Арбор, чтобы следовать указаниям Оливии Лорд. Фраза, которую она сказала, прокручивалась в моей голове всю дорогу сюда. Маленький, белый мальчик, примерно от четырех до семи лет, мышечные деформации, D.O.A. (прим. пер. Dead On Arrival — означает, что человек уже был мертв до приезда спец. служб). Мой кошмар. Если мой сын не в безопасности, если он один, как он мог выжить? Если бы какая-нибудь ничего не подозревающая семья приняла его, наступило бы время, когда они поняли бы, что он не похож на других маленьких детей. Если они не были оборотнями, они бы подумали, что он монстр. Если бы он думал, что он должен быть похож на них, он бы не понял, что он на самом деле. Не имея никого, чтобы направлять его, он мог навредить себе или кому-то еще.

Но этот ребенок не мой сын. Нужно кое-что сделать. Через друга нам удалось поговорить с кем-то из полиции Энн-Арбор. Хотя они не позволили нам увидеть тело, мы увидели фотографию, и это все, что нам было нужно знать. Информация, которая предоставлялась, не была точной. Полицейский сказал, что такое иногда случается, как испорченный телефон. На самом деле, их неизвестный был взрослым человеком, вероятно, ему было около двадцати, очень маленького роста, но определенно не ребенок. Самоубийство, наверное. Бедняга спрыгнул с моста и получил переломы.

Это был не мой сын. Просто какая-то измученная душа, ищущая конца своим страданиям. Меня тошнило от того, что я почувствовал облегчение, но ничего не мог с этим поделать.

— Эй, Саймон. Все в порядке.

Тяжело дыша, я выпрямился и посмотрел на мужчину.

— На этот раз все в порядке. Но каждый день, пока я не могу его найти, приближает еще один такой же день. Боже, Каллен, если он с людьми, которые не понимают, кто он такой. Если он останется один!

Каллен молча кивнул мне.

— Я знаю, хорошо? Боже. Не думаешь, что мы думаем об одном и том же? Неважно, как он появился на свет, этот мальчик — часть нашей семьи. Ты не единственный, кто страдает от этого.

Я хотел сказать ему, что он не может понять. Но знал, что это несправедливо. Какие бы разногласия у меня не были с Калленом до этого, он тоже семья моего сына. Он заинтересован в его поисках. Мы оба дали обещание.

— Знаю. Я просто расстроен. Все время захожу в тупик.

— Что насчет девушки из видения Оливии?

Дверь открылась, мужчина и женщина зашли под руку в гараж. Они были молоды, и ее глаза опухли от слез. Я выпрямился и оттолкнулся от джипа. Мужчина улыбнулся и кивнул, когда они обошли нас и направились к своей машине. Когда они отошли, я повернулся к Каллену.

— Думаешь, я должен доверять этому?

Каллен пожал плечами.

— Думаю, это единственная зацепка, которая у есть сейчас.

Я покачал головой.

— Но Оливия?

Каллен вытащил руки из карманов шерстяного жакета.

— Слушай, я тоже не понимаю, выбор, который она сделала. Я имею ввиду… Волки? Но ты правда думаешь, что она пошла бы на все, чтобы отправить тебя в никуда? С какой целью? Во всяком случае, обращение к тебе и приглашение в ее дом представляло для нее больший риск, чем для тебя. Волк, за которого она вышла замуж, не доверяет нам так же, как и мы ему. Несмотря на все наши разногласия, я должен верить, что волки не хотели бы, чтобы что-то случилось с невинным ребенком, как твой сын. Если ситуация изменится, если один из их детей пропадет, мы поможем, если сможем. Ты знаешь, что мы так сделаем. Плюс, ты знаешь, что я доверяю Джексу. Если он верит в Оливию, думаю у нас нет выбора, кроме как принять все всерьез.