— Что такое?

— Это займет слишком много времени. Оспаривание может занять месяцы. Годы. Верно?

Я вздохнула и мрачно кивнула ему. Если бы мальчика усыновила хорошая семья, все могло бы стать еще сложнее. Я так и сказала.

— Ты действительно думаешь, что она так с ним поступила? — сказал Саймон. — Ты действительно думаешь, что Гвендолин Лир, фанатик, работала над тем, чтобы мой сын нашел стабильный, любящий дом? Кэсс, она хотела использовать его. Ты слышала, что сказала Лори и остальные. Ты слышала, что она сказала. Ведьма, вероятно, собиралась обескровить его или другое ведьмовское дерьмо, чтобы проклясть мой клан.

Я прислонилась лбом к плечу Саймона. Отчаянно хотелось сказать ему, чтобы он не делал поспешных выводов. Но я видела безумный взгляд Гвендолин. Я чувствовала, как ненависть течет через нее. Саймон прав.

— Нет худа без добра, — говорю. — Если твоего мальчика не усыновили, если он все еще находится в приемной семье, или в приюте для детей, или еще где-нибудь, тебе будет намного легче вытащить его и вернуть домой. Никто не будет возражать, кроме государства. И нет в мире судьи, который не смог бы увидеть, что быть со своим любящим, финансово обеспеченным биологическим отцом в его лучших интересах.

Саймон прижал большой палец к подбородку и выглянул в окно. Облака разошлись, и я увидел неровные очертания верхнего полуострова, когда мы пролетали над замерзшими водами озера Гурон. Пилот опустил крыло, когда мы начали спускаться. Дрожь тепла пробежала по мне, и я поняла, что это от Саймона. Именно это место. Уайлд Ридж. Мы взобрались на вершины заснеженных сосен, и с каждым вздохом пульс Саймона успокаивался.

— Я посмотрю, что смогу узнать из публичного слушания. И Лори могла бы помочь расшифровать остальные страницы. Мы найдем его, Саймон. Я это чувствую. И мне следовало бы знать. Я кое-что знаю о судьбе.

Саймон еле улыбнулся, когда самолет приземлялся. Через несколько минут колеса коснулись земли, и мы оказались дома.

Дом.

Странно, что я быстро почувствовала себя так в месте, где никогда не была. Но когда дверь самолета открылась, и мы вышли на взлетную полосу, прохладный, свежий воздух леса наполнил мои легкие и душу, точно так же, как и душу Саймона. Он взял меня за руку, позволив Питу и Дасти идти впереди нас. Я сделала шаг в их сторону, направляясь к припаркованным машинам на другой стороне ангара. Но Саймон оттащил меня назад.

— Пока нет, — сказал он. — Я пока не готов делить тебя ни с кем другим.

Я наклонила голову.

— Прошу прощения? Есть ли что-то еще о клане, о чем я должна знать? — поддразнивала, но от хмурого взгляда Саймона жар пронзил меня насквозь.

Он притянул меня к себе.

— Ты мне доверяешь?

— Клянусь. Своей жизнью.

— Хорошо.

Мужчина повернул меня так, что я прислонилась спиной к его груди. На севере гораздо холоднее, но, обхватив Саймона руками, я не почувствовала холода. Он указал на хребет вдалеке, где каменистая земля выступала на фоне чистого белого снега. Я видела мерцающие огни домов в долине.

— Это дом, — сказал он. — Там живет мой клан и мои работники. Через день или два я хотел бы отвести тебя в саму шахту.

— С удовольствием. Но вы ведь не занимаетесь работой зимой, не так ли?

Саймон тихо рассмеялся.

— Мы медведи, Кэсс. Холод — это не проблема. Но нет, фронт работ сейчас ограничен, по крайней мере, еще на несколько недель.

— С удовольствием посмотрю. О, Саймон. Это место в тебе. Я чувствую это. Неудивительно, что ты не хотел тусоваться в моей дерьмовой квартире, — сделала глубокий, очищающий вдох.

Чистый воздух прогнал остатки тьмы, которую Гвендолин пыталась на меня навлечь. Вдали поднялся ропот. Саймон ощетинился, но не ответил.

— Это всего лишь представители кланов, — сказал он. — Они хотят поздороваться.

Дрожь страха пробежала по мне. Дасти и Пит были так добры, но что, если другие не разделяют их взгляд?

— Они полюбят тебя, — сказал мужчина. — И тебе не будет одиноко. У Джекса и Каллена, двух других Альф, есть пары. Я познакомлю тебя с ними через день или два. Уверен, у тебя много вопросов.

Я обхватила Саймона руками.

— Можно подумать, что да, но это не так. Не могу объяснить, но в ту секунду, когда мы сошли с самолета и я вдохнула воздух, и чувствую, что у меня есть ответы на все вопросы. Такое чувство, что это…

— Дом, — Саймон улыбнулся. — Это так и есть. Твой дом. Твое место здесь. Если ты меня принимаешь.

Я повернулась в его объятиях.

— Если я приму тебя? Саймон, ты — это все для меня. Но это не значит, что я собираюсь бросить свою жизнь. Гвендолин пыталась уничтожить меня. Я не позволю ей. Тебе просто придется привыкнуть к тому, что у тебя есть подружка на пару недель, пока я не закончу учебу.

Саймон засмеялся.

— Я не смел и мечтать об этом. А теперь иди сюда. Есть еще кое-что, что я хочу тебе показать.

Саймон сделал шаг назад. Он двигался с такой скоростью и силой, что у меня перехватило дыхание. У моих ног приземлился клочок разорванной джинсовой ткани. Вздохнув, я подняла его.

— Сколько пар джинсов вы, мальчики, рвете за день?

Мой медведь встал на дыбы, рассекая воздух лапами. Боже, он великолепен. Саймон возвышался надо мной как минимум на четыре фута. Солнечный свет проходил сквозь густой мех его груди и сделал его блестящим, как золото. Затем Саймон опустил голову и подошел ко мне. Обнимая его плечи, я поняла, чего он хочет.

Хихикая, залезла ему на спину. И вскрикнула от восторга и испуга, когда Саймон побежал. Я вонзила пальцы в пушистый мех его спины и прижалась лицом к его шее. Его мощные ноги пересекали снежные холмы так быстро, что деревья вокруг нас пролетали как в тумане. Саймон давал мне тепло и безопасность, пока мы взбирались на холм, и он вел меня вниз в долину.

Мы достигли замерзшего источника и устья пещеры. Толстый снег покрывал землю, за исключением скалистого навеса. Саймон посадил меня туда и с легкостью вернулся к человеческому облику.

Его медвежьи глаза сверкнули, когда он подошел ко мне. Жар прошелся во мне. Я прижалась спиной к каменной стене, когда Саймон встал передо мной на колени. Он протянул руку и снял с меня джинсы. Я сняла туфли и отшвырнула их в сторону. Саймон отыскал влажный жар между моих ног и начал вылизывать меня там. Я вцепилась пальцами в его волосы и притянула ближе, прижимая его голову к развилке бедер.

Саймон прижал руки к моим ягодицам и раздвинул мои ноги шире. Я выкрикнула его имя, когда его язык оказался внутри меня. Огонь достиг самых глубоких моих уголков, когда Саймон лизнул тугой маленький бутон клитора, а меня превратил в желе.

Я стянула рубашку через голову. Холодный воздух коснулся обнаженной груди, и я вдохнула. Язык Саймона скользнул вверх по моему животу, когда он поднялся. Мужчина взял один сосок в рот, согревая его, потом другой. Он поднял меня, положил руки мне под бедра и раздвинул ноги. Саймон буквально передвинул меня, насаживая на свой толстый член.

— Саймон! — я умоляла. — Боже!

Не могла пошевелиться. Он прижал меня к стене пещеры и начал двигаться. Мужчина удерживал меня на месте, придерживая бедра одной рукой, а другой держа мои запястья. Прижав мои руки над головой, Саймон брал меня. Он скользил медленно и глубоко, клеймя меня снова и снова.

— Скажи это, — прошептал он, покусывая меня за ухо.

Смеясь, я дразнила его.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Саймон сильнее укусил меня за мочку уха, заставив вскрикнуть.

— Скажи это!

— Боже, о! Да! Твоя, — дыхание перехватило, когда толчки Саймона становились все глубже и интенсивнее.

Мой клитор пульсировал, и я почувствовала первую волну мощного оргазма. Давая моему мужчине то, чего он хотел.

— Твоя, — выдохнула я. — Детка! Вся твоя. Я твоя. Навсегда.

Он не проявил милосердия, когда брал меня у стены пещеры. Так должно быть всегда. Хотя Саймон и подавил зверя в себе, наше занятие любовью было животным. Никого, кроме нас, я откинулась назад и издала первобытный крик, соперничая с любым медведем.