А вот что меня точно теперь не удивляло — так это то, как на эту тусовку затесался Денис Бабушкин. Уж точно его привлек не обмен профессиональным опытом с коллегами из других клубов. У нас в «Динамо» с такими развлечениями было как-то построже. Во всяком случае, я до сих пор не замечал вокруг себя ничего подобного.

Вокруг уже стояла ночная темень. Окна в стоящих неподалеку домах начали гаснуть одно за другим. Прохожих внизу уже почти не было — так, редкий человек пробежит из подъезда на улицу, засидевшись допоздна в гостях. Звуки большого города стихали, город готовился ко сну. А ведь я, между прочим, собираясь сюда, тоже намеревался свалить пораньше.

— Ладно, — наконец, произнес я. — Спасибо тебе, что спрятала меня от ментов, но я, пожалуй, пойду.

— Уже? — удивилась Ленка.

— Уже, — подтвердил я и посмотрел на небо, как будто бы выискивая нужные аргументы. — Время, как говорится, недетское, домой пора.

— Что-то ты быстро, — ехидно заметила Ленка. — Только все успокоилось. Мы могли бы с тобой вернуться наверх и еще посидеть, пообщаться. Еда и выпивка есть, если только менты все с собой не забрали. Но это вряд ли — им в этот раз не до того было, я думаю.

— Я бы с удовольствием, — с достоинством ответил я, — но мне, к сожалению, действительно пора.

Вдруг в голове всплыл голос героя «Бриллиантовой руки»: «Геша, ты бы ушел от такой женщины?» Мне, как и Семену Горбункову, уходить, честно говоря, совсем не хотелось. Но и ночевать в заброшке, а поутру разбитым возвращаться в общагу я тоже себе позволить не мог. Семён Семёныч-то хоть жене верность хранил, а я? Выходит, что спорту.

— И куда же это мы так сильно спешим, позволь полюбопытствовать? — Ленка картинно уперла правую руку в бок.

— В смысле «куда»? — не понял я. — В общагу, естественно. Я же в общаге живу.

— Ой, и что там тебя ждет, в той общаге? — томно поинтересовалась Ленка.

— Так ведь утреннюю тренировку никто не отменял. А если я появлюсь на ней невыспавшимся и вообще не в форме, это сразу будет заметно, — объяснил я и зачем-то добавил дурацки-торжественным тоном: — Учеба превыше всего!

Вот есть у меня такое — нет-нет да и вставлю какую-нибудь казенную фразу, как бы в шутку. Только не всегда это выходит смешно. Сейчас, например, это прозвучало совсем не к месту. Вот же я разволновался-то!

Красавицу, кажется, это даже задело.

— Гляньте на него, какие мы дисциплинированные, — насмешливо произнесла Ленка. — Тренировка у него, видите ли, учеба превыше всего, быть в форме… А как же проводить девушку?

— Ну давай провожу, — пожал я плечами. — Пошли.

И тут Ленка разразилась тем непередаваемым смехом, которым смеется женщина над своими незадачливыми ухажерами, опять не угадавшими, что нужно сделать, чтобы добиться ее расположения. «Понятно. Женские спектакли», — вздохнул про себя я.

— Ну ты губу-то так сильно не раскатывай, — сказала она сквозь смех. — Я что, похожа на ту, которая общается с малолетками? Нет, меня провожают парни постарше, уж извини.

Она сложила два пальца, поцеловала их, нежно приложила к моим губам, развернулась — и через несколько секунд я услышал ее спускающиеся шаги. А еще спустя минуту — увидел из окна, как она беззаботной походкой, поправив на ходу прическу, направилась к выходу из двора. Конечно же, на окно она не обернулась. И я даже знаю, почему. Она точно знала, что я на нее сейчас смотрю. Поэтому и волосы поправила, кокетка.

Дождавшись, пока ее силуэт скроется за домами, я тоже направился к лестнице. Подходя к выходу, я обо что-то споткнулся. «Под ноги надо смотреть», — мысленно сказал себе я. «В таких местах чего только не валяется». Нагнувшись, я нащупал в темноте необычную для советского времени бутылку. Это же вискарь! Точно! Еще до ментовской облавы они спрятали здесь бутылку виски, намереваясь попробовать напиток попозже, когда угомонится этот безумный дембель.

Найдя в кармане небольшую сумку, которую на всякий случай я взял с собой, я решил взять эту бутылку в общагу. Пить-то я не пил, но вот дефицитный и дорогой импортный алкоголь мог пригодиться самым неожиданным образом. Это была валюта потверже самого доллара!

Я быстро спустился вниз и направился через двор на улицу. Метро, в принципе, было отсюда недалеко — в этом Денис Бабушкин мне не соврал. Только заветные тяжелые двери закрылись прямо перед моим носом. Точнее, метров за сто — я успел увидеть, как сотрудник метрополитена закрывает их изнутри. Бежать, колотить в дверь и упрашивать в духе «дяденька, пустите» было бесполезно. Не отдавать же, в самом деле, импортный вискарь за то, чтобы пустили в метро! Да и поезда, скорее всего, приходить уже перестали, раз вход закрыт.

Я почесал в затылке, как будто это могло помочь мне в сложившейся ситуации. Такси в пределах видимости заметно не было. Да если бы и было — чем бы я заплатил за проезд? Они по ночам могут зарядить такую цену, что и взрослый-то не каждый потянет. Оставался единственный вариант — чесать пешком.

Далековато, конечно. Идти придется час, а то и полтора. Главное, чтобы тренер не запалил мое позднее возвращение. Здесь, конечно, не детский лагерь, вожатые по комнатам с проверкой не ходят, но он вполне может задержаться в нашем корпусе по делам, такие случаи уже бывали. Тот же Бабушкин попадался пару раз. Вот где сейчас Бабушкин — в общаге или в участке? Да и без него настучать кто-нибудь может. Кстати, если Сенька проснется в тот момент, когда я буду заходить в комнату, тоже может кипеж поднять. С его-то вечным беспокойством: а что, а где, а почему, а зачем… Еще, не дай бог, других перебудит. Ладно. Постараюсь проникнуть в свою комнату как можно незаметнее.

Я шел по ночной Москве, а перед глазами у меня стояла Ленка с ее насмешливым кокетством. «Вот же привязалась, зараза этакая», — сердился я то ли на себя, то ли на нее. «Как специально раздразнивает». Конечно, сам факт того, что мне понравилась какая-то девушка, меня не беспокоил. Учитывая возраст, помноженный на опыт прошлой жизни, было бы странно, если бы чего-то подобного не произошло. Меня раздражало и даже немного бесило другое. Ленка была явно не из моего круга. Конечно, она тоже была спортсменкой, но интересы, и, так сказать, жизненные ценности у нас были абсолютно разные. Если даже представить, что у нас с ней завязались бы какие-то отношения, это было бы сплошной нервотрепкой для обоих. А значит, ничего серьезного возникнуть у нас не могло, и хорошо бы было все эти намеки обрубить уже в зародыше, чтобы это потом не переросло в большую проблему. В настоящие четырнадцать лет об этом не думаешь, конечно — там бы я просто ринулся в омут с головой и сейчас гарцевал бы вокруг нее, придумывая всё новые фокусы, чтобы не потерять её внимание.

Но, с другой стороны, она спасла меня от ментов. Кто знает, чем закончилась бы моя поездка в обезьянник? Ладно ещё, если бы ко мне бы просто приехал отец, чтобы забрать меня домой. А если бы меня начали расспрашивать о каких-то деталях моей жизни, а я стал бы путаться в показаниях, не в силах вспомнить того, чего я и знать не мог? Как говорится, только в дурку. Так что не испытывать к Ленке как минимум благодарности я, конечно же, не мог.

Я засмеялся вслух, себе под нос. Благодарность? Как скучно! Нет, Ленкина бешеная харизма притягивала меня все сильнее и сильнее. А вот сопротивляться этому мне хотелось все меньше и меньше. Я мысленно окидывал взглядом свою прошлую жизнь — пожалуй, что и в ней мало какие женщины вызывали во мне такие сильные эмоции. Не удивлюсь, если эта Ленка — тоже попаданка сюда из тела какой-нибудь Мэрилин Монро или какого другого секс-символа.

Впрочем, все это уже мои фантазии. А в реальности мне предстояло решить, что с этой Ленкой делать. Отсидеться и переждать точно не выйдет. Раз оба спортсмены, точно будем с ней пересекаться — как минимум на всяких соревнованиях и сборах. Да и общих знакомых никто не отменял, теперь это уже окончательно стало ясно.

Кстати, насчет общих знакомых. Пересекаться мне придется не только с ней, но и с этими малолетними дебилами, которые мне угрожали, а также с ее женихом-дембелем. Уж эти-то персонажи точно от меня не отвяжутся, пусть даже я с этой Ленкой не увижусь больше ни разу. Надо же было всему так совпасть — и училище, и общая компания!