В круге у костра на миг воцарилась тишина.

— Еще бы всегда получалось вставать, — заметил тот же удрученный голос.

— Ну, дружок, это уж от тебя самого зависит, — развел руками Антон Сергеевич. — Только ты можешь знать, что тебе по-настоящему нужно, и настраивать себя на желаемый результат. Ну а если один-два раза попробуешь и не получится — это еще ничего не значит. Звания — они, знаешь ли, на то и звания, что даются редко и не всем. И в большинстве случаев не сразу, кстати. Зато у каждого есть возможность проанализировать свои ошибки и в следующий раз попробовать с новыми силами.

— Миш, подержи мою миску, а, — раздался шепот мне прямо в ухо, и Сенина рука впихнула мне свою посуду с ухой.

— Зачем? А ты куда? — не понял я.

— Ну куда, сам подумай, — замялся Сеня, удивляясь моей непонятливости. — В кусты, чуть подальше отойду.

Пока Сеня ходил «до ветру», я боролся с хулиганским искушением поменять наши миски местами — в моей-то ухи уже почти не оставалось, а он только что взял себе вторую порцию. Но честность и благоразумие взяли верх над аппетитом. Впрочем, не исключаю, что Сеня вовсе не заметил бы подмены, потому что вернулся он бегом и с выпученными глазами.

— Миха, прикинь, — возбужденно зашептал он мне на ухо. — Там девки голые купаются!

— Где? — не поверил я.

— Ну я прошел туда дальше, — Сеня махнул рукой, показывая направление, — ну, знаешь, в кусты, чтоб не видно было, вот так вдоль берега, получается, прошел. Стою, делаю свое дело, вдруг голову поднял и через кусты увидел! Представляешь, совсем голые, вообще! Прямо здесь!

— Да ладно, — поддел его я, — Небось выдумал все, а теперь хочешь, чтоб тебе завидовали.

— Не веришь — пойдем, покажу, — с этими словами Сеня взял из моих рук обе миски с ухой и поставил их на землю. — Только, если что, спокойно идем — вроде как ты меня попросил показать, где пописать можно!

С учетом моей прошлой жизни вряд ли меня можно было удивить голыми девками. Но все-таки теперь я находился в юном организме, который уже начал бурлить от возрастных изменений. И неизбежная реакция на само словосочетание «голые девки» не заставила себя ждать. Стараясь выглядеть равнодушными перед нашей компанией (еще не хватало, чтобы за нами увязались табором все пацаны!), мы тихонько прошествовали вглубь кустов.

— Гляди, гляди! — торопливо зашептал Сеня, показывая пальцем куда-то в сторону берега. — Вон они!

Я напряг зрение, чуть раздвинул заросли — и действительно заметил, что прямо в нескольких метрах от нас в речке голышом купались несколько девчонок! Несмотря на то, что они были примерно нашего возраста, и их тела еще не оформились окончательно, все женские прелести уже были, как говорится, налицо и призывно манили независимо от воли их обладательниц.

— Вот это да! — не успокаивался Сеня, пихая меня в бок. — Смотри, смотри, а вон та, справа! Вот это ничего себе!

— Да тише ты, — откликнулся я. — Они же услышат!

— Да ничего они не услышат, мы же шепотом, а они там плещутся! — ответил Сеня и тут же с оглушительным треском наступил ногой на какие-то сухие ветки, невесть откуда взявшиеся в этих зарослях у воды. Кто-то тоже, что ли, собирал хворост для костра и так и не донес?

Впрочем, доразмышлять, откуда здесь хворост, я не успел. Треск не мог не донестись до купающихся прелестниц. Одна из них повернула голову в нашу сторону, подозрительно сощурилась и встретилась своим взглядом с моим.

— А-А-А-А-А-А-А! — как сумасшедшая завопила она. — Там пацаны!

С диким визгом девки бросились врассыпную. Выскочив на берег, они спешно начали одеваться, путаясь, где чьи шмотки.

— Побежали отсюда, — толкнул меня Сеня. — Они сейчас сюда пойдут. Или, может, не сюда, а куда-нибудь к своим старшим. Или к нашему тренеру. Хоть как — попадет нам с тобой по первое число!

— Хочешь — иди, — флегматично ответил я. — А я, между прочим, тоже писать хочу. А из-за тебя…

— Ну, как знаешь, — сказал Сеня и тут же торопливо исчез.

Признаться честно, я немного обманул своего приятеля. Остался я не потому, что мне хотелось в туалет. Просто мне почему-то казалось, что сейчас может произойти что-то неожиданное, полузапретное и потому вдвойне заманчивое. Пацанское любопытство, что с ним сделаешь!

Смешно так выражаться, учитывая ситуацию, но я как будто в воду глядел. Удостоверившись, что Сеня действительно убежал, я осторожно подошел поближе к краю кустов. Тут-то меня и схватила за руку одна из девиц. Оказывается, не все они разбежались!

— А ну-ка стоять, — скомандовала она, продолжая держать меня за предплечье. — Чего ты тут делал?

Я посмотрел на нее и тут же отвел взгляд в смущении. Девчонка была очень красивая, и, столкнись мы не в такой дурацкой ситуации, я бы обязательно попробовал с ней познакомиться. А сейчас она стояла передо мной абсолютно голой, нагло и насмешливо глядя мне в глаза. Она прекрасно понимала, какой эффект производит на молодого парня, и это только добавляло ей уверенности. Я же стоял, покраснев, по-моему, от затылка до пяток.

— Да я… это… — по идее, надо было что-то ей ответить, но во рту пересохло, и язык от волнения слушался неохотно. — Я тут в туалет зашел…

Девчонка усмехнулась.

— В туалет, говоришь? И заодно на девок попялиться, да?

От нее веяло непрошибаемой уверенностью в своей привлекательности, в своей правоте и вообще в том, чего она хочет от жизни. Этот типаж стал востребован уже в двадцать первом веке, но и здесь, в семидесятых, некоторые девушки активно примеряли его на себя. Таких девчонок и клеить-то бывает сложновато — любые приемчики они раскусывают на раз, и если она сама изначально не хочет иметь с тобой никаких дел, то никакими хитростями ее не взять. Тогда всё, гуляй, Вася.

Так и здесь — как-то само собой получилось, что инициатива в этой ситуации принадлежала ей. «Нет, так не годится», — подумал я. — «Надо срочно брать все в свои руки».

— Откуда я знал, что вы тут купаетесь? — резонно возразил я. — Никакой таблички у кустов я что-то не заметил.

— Таблички, — фыркнула девица. — А чего тогда не убежал вместе со своим другом?

Так-так. Значит, она и Сеню успела заметить. Блин, да кто за кем здесь подглядывал-то вообще?

— А чего мне убегать-то? — спросил я, изо всех сил стараясь смотреть ей прямо в глаза. — Преступлений я, вроде, никаких не совершал. И вообще, меня учили, что за свои поступки надо отвечать.

— Для начала прикрой меня, я переоденусь, — заявила девчонка и протянула мне большое полотенце. — Ну, чего застыл?

Нашла что спросить! «Чего застыл»… Застынешь тут, когда перед тобой красивая голая девица, и, вроде бы, ситуация не предполагает ничего «такого» (особенно в силу возраста обоих), но вот сейчас тебе надо прикрывать ее от посторонних взглядов, а значит, придется подойти к ней совсем уж вплотную. И при этом не давать воли рукам. Да для подростка это самая настоящая пытка! Кстати, а от кого она собралась прикрываться-то? Только что спокойно купалась голышом, а теперь, когда все разбежались, вдруг захотела, чтобы никто не видел, как она надевает белье и платье? М-да, хотя она и была таким же подростком, но всякими женскими штучками уже владела вовсю.

Я осторожно сделал шаг вперед, взял у нее полотенце и развернул его полуовалом. А девочка, кажется, совсем не торопилась, как будто бы давая мне возможность разглядеть ее во всех подробностях. Такая откровенность для советских времен была неслыханной дерзостью — это вам не школьники будущего, соревнующиеся со своими родителями в сексуальном опыте. Да, эта особа была какой-то… особенной.

— А в кустах ты был посмелее, — нагло заявила она, надев, наконец, платье и забрав у меня полотенце. Я с сожалением отдал его, понимая, что сейчас этот волшебный момент закончится, и, скорее всего, я ее больше никогда в жизни не увижу.

— Ты сама-то чего в эти кусты смотрела? — осмелев, спросил тогда я.