Весь день ушел на снятие мерок и выбор фасонов будущих платьев. Алана с Лилией внимательно рассматривали образцы тканей и листали журналы мод, подолгу обсуждая, пойдет ли Алане тот или иной наряд.

Наступил вечер. Измученная Алана лежала на кровати, а свекровь деловито рылась в ее вещах.

– Нет, оно тоже не годится, – Лилия отбросила в сторону последнее платье. – Унеси куда-нибудь все это тряпье, Китти.

Экономка с явной охотой подхватила ворох ненужной одежды, а Лилия достала со дна саквояжа свадебный наряд Аланы.

– Не надо его выбрасывать! – запротестовала Алана. – Это подарок моей бабушки.

– Но я и не собираюсь, – успокоила ее Лилия. – Боже, какая красота! И так все аккуратно, стежочки меленькие, а вышивка – просто заглядение! Ваша бабушка была великолепной портнихой.

– О да, – согласилась Алана, радуясь, что мать Николаса оценила мастерство Лазурного Цветка.

– Мы должны сохранить это платье на память для ваших детей. Им будет интересно на него посмотреть, – с воодушевлением промолвила Лилия, но уже в следующий миг ее взор заволокла печаль. – Одному только Богу известно, что будут думать обо мне мои внуки, – с горечью добавила она.

Но не успела Алана ничего возразить, как на лице Лилии снова заиграла улыбка.

– Миссис Миннион предупредила, что на шитье у нее уйдет примерно два дня, но поверьте – дело того стоит. Ее туалеты – истинные произведения искусства! А пока я дам вам три моих платья. Портниха их немного подкоротила – вы ведь пониже меня ростом. Еще я принесла банный халат и несколько ночных сорочек. А вот с нижним бельем придется потерпеть, его можно приобрести только в Арлингтоне. Но как только ваши платья будут готовы, мы туда съездим… Да! Чуть не забыла про обувь. Я одолжу вам несколько пар своих туфель. По-моему, у нас одинаковый размер.

У Аланы голова пошла кругом от бесконечных разговоров про платья, туфли и шелковое нижнее белье.

– Спасибо, Лилия! – от всей души поблагодарила она.

Серьезность Аланы позабавила свекровь.

– Не стоит благодарности, лучше пойдем обедать. А то все остынет. И готовьтесь к тому, что после обеда у нас будет урок светских манер.

Алана застонала, но послушно слезла с кровати и направилась к двери.

– Времени у нас мало, – предупредила свекровь. – Чует мое сердце, что Николас скоро приедет домой.

– И все-таки я не понимаю, почему какие-то платья смогут изменить его отношение ко мне, – со вздохом призналась Алана.

– Так ведь они не сами по себе это сделают, а с вашей помощью, – подмигнула Лилия. – Все очень просто: когда человек держится уверенно, эта уверенность передается и окружающим. Да и потом, вы сущий бриллиант, Алана! А его сам Бог велел вставить в подобающую оправу.

Свекровь и невестка сидели в столовой, и Алана внимательно выслушивала наставления Лилии.

– Итак, когда вас спрашивают, не желаете ли вы добавки, вы должны ответить вежливым отказом. Понятно?

– Но почему? А если я еще не наемся?

Губы Лилии дрогнули в улыбке.

– Честно говоря, я и сама не знаю почему. У нас в Филадельфии женщины всегда ели вволю. А здесь они должны чуть ли не умирать с голоду. Или по крайней мере делать вид, что умирают. Нелепо, да?

– По-моему, да.

– Но ничего не поделаешь. Таковы правила. Пойдем дальше. Какой вилкой едят десерт? Правильно, вот этой. Вы просто чудо, Алана! Вам не нужно повторять дважды, вы все улавливаете сразу же.

– Очень многие правила, принятые в здешнем обществе, кажутся мне ужасно глупыми, – призналась Алана. – Почему, например, не есть руками? Это же гораздо удобнее. Если бы вы, Лилия, пришли в гости к моему дедушке, вы бы в этом сами убедились.

– Я была бы рада познакомиться с вашими родными, – совершенно искренне сказала Лилия. – Я не сомневаюсь, что они были прекрасными людьми, раз смогли вырастить такую замечательную внучку.

За день, проведенный в Беллинджер-Холле, Алана успела всей душой привязаться к матери Николаса. И была готова ради нее на все. У Аланы в голове не укладывалось, как Николас может проявлять такое бессердечие по отношению к этой доброй, ласковой женщине.

После обеда урок продолжился в гостиной. Лилия расположилась на диване, а Алана встала возле камина.

– Пройдитесь по комнате, а я полюбуюсь на вашу походку, – скомандовала Лилия.

Алана уже немного приноровилась ходить на каблуках, и Лилия осталась вполне довольна.

– А теперь сядьте, – последовало новое распоряжение.

Алана села на стул.

– Ах, нет, нет! – поморщилась Лилия. – Леди всегда садятся на краешек и изящно складывают руки на коленях. Попробуйте еще разок. Так, прекрасно!.. Да, чуть было не забыла, а это очень важно. Когда вас спрашивают: «Как поживаете?» – не следует распространяться о своих неприятностях и жаловаться на бессонницу. Это всего лишь форма приветствия, и вы должны ответить: «Спасибо, хорошо».

– Понятно… – задумчиво протянула Алана. – А если меня спросят, как я себя чувствую, это тоже не будет означать, что их интересует мое здоровье?

Лилия звонко расхохоталась.

– Знаете, я сейчас смотрю на наши правила вашими глазами и вижу, до чего же мы все-таки глупы! Мы, как актеры в спектакле, играем каждый свою роль, напускаем на себя важность… Этакие павлины!

Часы пробили десять.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – заявила Лилия. – Вы сегодня столько всего усвоили, что я даже не понимаю, как это у вас получилось.

– Если честно, то я безумно устала, – призналась польщенная Алана.

– Ничего удивительного. Идите спать, дорогая, а завтра продолжим.

– Опять?! Ах, мне порой кажется, что все напрасно. Я, наверное, так и не стану настоящей леди, – пожаловалась Алана.

– Да вы уже стали! – заверила ее Лилия. – Вашей грации и умению держаться с достоинством можно только позавидовать. Есть вещи, которым нельзя научить, их впитывают с молоком матери, дорогая принцесса. Так что не тревожьтесь, все будет хорошо.

Упоминание о происхождении Аланы вновь навело Лилию на мысль об Энсоне Кэлдвелле.

Немного поколебавшись, она спросила:

– Вы не передумали насчет отца? Может быть, все-таки известить его о том, что вы здесь?

– Нет-нет, не надо! – замотала головой Алана. – Я не хочу его видеть.

– Алана, прошу вас, примиритесь с ним. Позвольте мне написать ему письмо. Я понимаю, вы на него в обиде, но вы наверняка многого не знаете. Вам же неизвестно, как он жил после смерти вашей матушки. Дайте ему возможность объясниться – может быть, все было не так, как вы предполагаете.

Алана дрогнула.

– Поразмыслите над моими словами, дорогая, – заметив сомнения невестки, снова принялась уговаривать ее Лилия. – Я совершенно не настаиваю, чтобы вы приняли решение прямо сейчас. Но по моему глубокому убеждению, любой человек имеет право на то, чтобы его выслушали. Особенно когда все не так просто, как кажется на первый взгляд.

«Она говорит про меня, а сама словно обращается к Николасу», – сочувственно подумала Алана и пообещала еще раз вернуться к разговору о встрече с Энсоном Кэлдвеллом.

Посреди ночи Алана внезапно проснулась. Сон как рукой сняло. В голове неотвязно вертелись последние слова Лилии. Но она не могла решиться на свидание с отцом. Все еще не могла…

Наконец она поднялась с постели, накинула халат, и… ноги сами понесли ее вниз по лестнице в гостиную.

Луна ярко светила, и Алана сразу заметила Лилию, которая стояла у окна, глядя вдаль. Услышав за спиной шорох, она резко обернулась.

– А, это вы, Алана! Вам тоже не спится?

– Да. Наверное, меня слишком взволновали мысли о новых нарядах, – усмехнулась Алана.

– Какое удивительное совпадение, что мы с вами обе пришли сюда! Впрочем, я-то часто прихожу в эту комнату ночью, когда не могу уснуть. Не знаю почему, но она действует на меня успокаивающе. И так было с самого начала.

– Здесь очень хорошо, – согласилась Алана.

– Как сказать… Я пережила в этой комнате немало печальных минут.