Безусловно, и это не может быть оспорено – блокада была! ББыл и беспримерный героиз, и самопожертвование и невероятный трагизм того времени…Но вот броский газетный штамп "Кольцо блокады" единожды возникший и благополучно существуюшего в наши дни, историческому факту соотвествует не вполне. "Кольца" не было! Существовали две страшные дуги, прижимавшие защитников города к Финскому заливу и Ладоге с юга немецкими и испанскими войсками, а с севера – финскими (с союзниками венграми и шведскими добровольцами). Были ещё две малые дуги, прижимавшие защитников Невского пятачка к Неве, а бойцов Ораниенбаумского пятачка, не сломленного до конца блокады, к Финскому заливу и была героическая оборона и победа геров крепости Орешек у истока Невы из Ладоги.
Ни в коей мере факты не умаляют ни героизма защитников, ни горечи потерь. Это наша общая история, в том числе и моей семьи: всю блокаду в городе пережила моя бабушка, под Хииттола на финской границе погиб её сын – мой дядя, на фронте сражались моя мама, ставшая там инвалидом со сломленным позвоночником и отец, который там и остался. Я родился, в прямом, буквальном, смысле – на первом километре "Дороге жизни" в больнице им. Красина, бывшем лазарете Охтинского порохового завода на ул Каммуны 6"А" ! Боль блокады, наверное, не пройдет даже с уходом моего – первого послевоенного поколения. Но, может быть, именно потому, говоря словами поэта, "мне хочется дойти до самой сути", сквозь привычные слоганы, сквозь поэтические образы и газетные штампы до сухого документально подтвержденного факта. Поскольку, как совершенно точно сказал писатель Ежи Лец: "Если выжать сухой факт, то из него может капнуть слеза или кровь"
Не желание "нисповергнуть и развенчать" двигало мною, когда я собирал эту книгу, а, наоборот, стремление очистить от шелухи пустых словес, которые затирают, забалтывают фактстирают как монет частого обращения, и обесценивают подвиг, чтобы показать событие в всей исторической реальности, что не исключает трагизма и величия, а ещё рассказать о том, что не очень заметно в тени истории. Ведь в тени да в тумане всё выглядит не совсем так, как на самом деле, а порой и совсем скрывается за суетой ежедневных событий и за давностью лет. Про это тоже будет сказано. Горячий и по большей части слепой энтузиазм, конечно, производит впечатление и даже вызывает некоторое уважение, но, как мне кажется, сознательная, мотивированная убежденность – важнее. Но главные задачи, какие я ставил перед собой, две: достоверность (по силе моих возможностей) и занимательность. То есть, чтобы книгу эту читать было интересно. Я очень старался, а уж что получилось – судить читателям.
АВТОР.
«Русские никогда не будут счастливы, зная, что где-то твориться несправедливость».
Генерал Шарль да Голль президент Франции
Романовский узел
30 августа (10 сентября) 1721 года [16] между Россией и Швецией был заключён Ништадтский мир, завершивший 21-летнюю войну. Россия получила выход в Балтийское море, присоединила территорию Ингрии, часть Карелии, Эстляндию и Лифляндию. Россия стала великой европейской державой, в ознаменование чего 22 октября (2 ноября) 1721 года Пётр, по прошению сенаторов, принял титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого: "… помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключённого оными Вашего Величества трудами всей России толь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исходатайствование оного мира, принесть своё прошение к Вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение, титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны". Замечу: поименование "Великий" коим был провозглашен Государь Пётр I Алексеевич, равно как и "Отец Отечества", в первоначальном смысле было частью титулатуры римских императоров, что наводит на размышления о том, что нынче мы понимаем исторически устоявшееся имя Пётр Великий не совсем так, как это понимали его современники.
«Царь – реформатор», почти что «революционер на троне» – насколько эти привычные для нас штампы соответствуют исторической тогдашней действительности? Сквозь триумфальные фанфары, которые ныне, буквально, грохочут при одном упоминании имени этого российского властителя, иногда робко, словно утаенное в мешке шило, высовываются, мягко говоря, «неудобные» факты.
Например, Петр I официально считается основателем Русского флота, его образ запечатлен на памятной медали "300 лет Российскому флоту" Однако, уточним: " (20) 30 октября 1696 года Боярская Дума по настоянию царя Петра I приняла решение о создании регулярного военно-морского флота России: «Морским судам быть». 1690-х годах в России развернулось военное кораблестроение. Вскоре суда начали строить в Воронеже и Петербурге, на Ладоге и в Архангельске. Были созданы Азовский и Балтийский флоты, позже – Тихоокеанский, Северный, Черноморский флоты и Каспийская флотилия". То есть, не только волею самодержца, но государственным установлением боярской думы (иной читатель с удивлением прочтет о ней как о средневековом пережитке) началось военое караблестроение. Совершенно справедливо, что именно этот государственный законодательный акт считается началом флота, поскольку военные корабли европейского образца строили в России за полвека и даже раньше этого решения и это исторический факт, но тогдашнее строительство можно считать частным случаем, а не началом флота.
Попытки строительства военных кораблей предпринимались задолго до Петра I. В 1634 году ко двору царя Михаила Фёдоровича прибыло посольство от голштинского герцога Фридриха III с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию по торговым делам по Волжскому пути. Предложение было принято и решено построить 10 военных судов по европейскому образцу. Для того в россию приехали голландские караблестроители. Однако, строили судно русские плотники. Первый военный корабль "Фредерик", построенный голландцами специалистами в России, названный в честь герцога Фридриха III, к июню 1636 года был спущен на воду. Остальные девять кораблей было решено строить по результатам торговой миссии в Персию. На корабль принята голландско – русская команда в 126 человек. 9 августа 1936 года "Фредерик" вышел в плавание из Нижнего Новгорода вниз по Волге. Но в Каспийском море он попал в жесточайший шторм. Для спасения команды и товара решено посадить его на мель в районе Дербента, где он впоследствии и был растащен местными жителями. Корабль "Фредерик" достаточно сложно считать первым русским кораблем, поскольку хоть он и построен в России, но ходил под Голландским флагом.