— Иди сюда, малышка.

Я немедленно иду к нему. Он ведёт меня в душ, и я непроизвольно застонала, когда тёплая вода покрыла мою спину. Карсон притягивает меня ближе, его прикосновения мягкие, даже нежные. Хотя я этого не хочу. Меня не волнует, что это будет мой первый раз, то, что я девственница, означает, что я неопытна. Я хочу грубо и жестко. Я хочу всего, что Карсон хочет мне дать.

Затем я действую, кладу руки ему на грудь и прижимаю его спиной к плиточной стене. Я поднимаюсь на цыпочки и прикасаюсь губами к его губам, нежно целуя его, стараясь быть милой. Конечно, я этого не хочу, но надеюсь, что туго натянутая привязь, которую Карсон сейчас держит в отношении своего желания, порвётся, и он потеряет контроль.

— Боже, малышка, ты меня убиваешь, — стонет он мне в рот. — Я больше не могу держать себя в узде, Джинни.

— Тогда не надо, — это всё, что я говорю.

Прежде чем я понимаю, что происходит, Карсон рычит, как животное, разворачивает меня так, что я прижимаюсь к плитке, и кладёт руки мне на задницу. Он сжимает мои ягодицы, прежде чем упасть на колени и поднять мою ногу так, чтобы она оказалась у него на плече. Я сейчас задыхаюсь, зная, что он видит мою обнажённую киску, и задаюсь вопросом, как он себя чувствует и что собирается делать.

Он долгие секунды смотрит мне между ног, прежде чем поднять на меня взгляд.

— Я собираюсь сожрать тебя.

И тогда он делает именно это.

13

Карсон

Я никогда не забуду тот момент, когда впервые попробовал Джинни на вкус. Сладкий, горячий, невинный. Если мне придётся его описать, то это единственные слова, которые приходит на ум. Она — каждая моя мечта, каждая фантазия, воплощённая в жизнь.

И она моя.

Я кладу её ногу себе на плечо, чтобы иметь больше доступа. Я провожу языком по внешним губам её киски. Она голая, явно удаляла волоски воском. Меня пронзила вспышка ревности. Я не хочу, чтобы кто-то видел эту милую маленькую девчонку, кроме меня. Это моё.

Пальцами я раздвигаю её губы. Клитор пульсирует, соки киски покрывают его. Джинни так возбуждена, что я почти слышу её прерывистое дыхание сквозь звуки текущей воды. Я бросаю на неё последний взгляд. Она похожа на богиню воды: её голова откинута назад к стене, капли стекают по её телу, словно нежная ласка, капая с её округлых грудей. Я беру другую руку и прижимаю её к её животу, удерживая на месте.

Прямо там.

Прямо там, где внутри неё будет мой ребенок.

Я использую эту хватку, чтобы прижать Джинни к стене душа. Я не хочу, чтобы она двигалась, пока она не кончит мне в рот и не попросит остановиться.

Я лижу её клитор нежно и без давления — скорее, лёгким поглаживанием. Её тело пытается прильнуть ко мне, но моя хватка удерживает её на месте.

— Карсон, — стонет Джинни.

Я позволил своим пальцам соскользнуть с губ её киски между них, дразня её нежные стенки. Я чувствую, как она дрожит под моим прикосновением, а мой член увеличивается так сильно, что это причиняет физическую боль.

— Ты чертовски красивая, Джинни. Знала бы ты, как долго я мечтал вот так прикоснуться к тебе, любить тебя.

Я стону прямо перед тем, как скользнуть пальцами в её киску. Она настолько чертовски напряжена, что её мышцы цепляются за мои пальцы, одновременно приглашая меня войти и сопротивляясь мне. Христос. Засунуть мой член в эту узкую маленькую дырочку будет пыткой, самой сладкой пыткой, которую я когда-либо знал.

Я погружаю пальцы так глубоко в неё, зная, что она девственница, по её упругости. Боже, она чиста, вся моя, и я собираюсь заявить на неё свои права. Мой член дёргается, и я знаю, что из головки вытекает предэякулят. Мне нужно побороть желание ворваться в неё сейчас. Я не могу этого сделать. Она девственница, для неё это впервые, а Джинни слишком особенная, чтобы торопиться. Я должен сделать это хорошо для неё.

Когда я провожу языком по клитору, обхватывая им пульсирующую маленькую пуговку, я начинаю осторожно двигать пальцами внутрь и наружу. Я позволил своим пальцам делать это, сначала медленно, чтобы Джинни привыкла к вторжению.

Я смотрю вверх между её ног и наблюдаю, как она откидывает голову назад, крик покидает её, а её руки бьются о стену душа. Она полностью отпустила свою страсть. Я думаю, что это так. Я хватаю её за бёдра и перемещаю так, чтобы она практически села мне на лицо. Я проникаю языком в её сладкую киску, одновременно работая пальцами и дразня её клитор. Она трётся о моё лицо, ища собственного удовольствия, её бёдра двигаются в нарушенном ритме, требуя большего, при этом забирая всё, что я ей даю.

Я впиваюсь пальцами в её пышную задницу, зная, что повреждаю мягкую кожу, когда беру под контроль её тело, наедаюсь, трахаю её языком и покусываю клитор. Я делаю всё, что могу, пока, наконец, она не взорвётся для меня. Её сладкое возбуждение охватывает мои вкусовые рецепторы. Я допиваю её, гладя её киску языком в награду за то, что она такая хорошая девочка.

Когда я возвращаю её с высоты, я медленно встаю, прижимая её тело к себе. Вода в душе начинает остывать, я выключаю её, затем беру Джинни на руки, намереваясь только уложить её в свою кровать.

— Карсон? — спрашивает она мягким, усталым и полным удовольствия голосом.

— Ты мне нужна, Джинни, — рычу я, не в силах сказать больше ничего или сказать ей те мягкие слова, которых она заслуживает. Всё, о чём я могу думать, это проникнуть в её тугую маленькую киску и погрузить свой член так глубоко к её шейке матки, что я смогу поместить в неё своего ребёнка. Я хочу дать ей всё.

В том числе и моего малыша.

14

Вирджиния

Карсон укладывает меня на кровать, влажное полотенце отброшено в сторону, и мы оба обнажены и готовы. Он такой твёрдый для меня, его член толстый и длинный, и всё из-за меня. Я устала ждать, устала притворяться, что могу скрыть свои чувства. Мне нужен Карсон, и с этого момента я сообщу об этом.

— Пожалуйста, ты мне нужен, — стону я.

Хоть я и девственница, но единственным мужчиной, которого я когда-либо хотела, был Карсон. Он единственный мужчина, которого я когда-либо захочу. Он делает шаг ко мне.

— Я хотел тебя с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать, и понял, что ты женщина. Но я сдержался, детка. Я хотел позволить тебе прожить свою жизнь, встретить хорошего мальчика твоего возраста…

Я вижу, как сжимается его челюсть после того, как он это говорит.

— Но не более того. Я больше не буду притворяться, что могу стоять в стороне. Ты моя, и всегда ею будешь.

— Я твоя.

Я хочу, чтобы он поглотил меня, дал понять, телом и душой, что я принадлежу ему, как он и сказал… навсегда.

— Я не отпущу тебя. Никогда, Джинни.

Я так взволнована, так мокра от него… так возбуждена.

— Я ни за что не продержусь долго сегодня вечером, когда я буду глубоко в твоей горячей девственной киске.

Моё сердце колотится от его слов.

— Я хочу тебя, — говорю я снова, желая, чтобы Карсон знал, что он мне действительно нужен, словно сделать следующий вздох. Он стонет, и я вижу, как снова сжимается его челюсть.

— Я пытаюсь проявить сдержанность.

Я качаю головой.

— Я не хочу, чтобы ты это делал.

Он рычит, как животное, и я промокаю.

— Я так изголодался по тебе, так чертовски голоден, что не знаю, смогу ли я продвигаться медленно. — Он приближается.

— Я не хочу медленно. — Вовсе нет.

— Скажи мне чего ты хочешь. — Он приближается. — Я хочу услышать, как ты говоришь, что хочешь, чтобы мой большой, толстый член был в тебе. Я хочу видеть, как твои губы складывают слова, когда ты говоришь мне, что хочешь, чтобы я сорвал твою вишенку и заявил, что она моя.

Я дышу так тяжело и часто, что у меня кружится голова.

— Я хочу быть твоей во всех отношениях. Я хочу, чтобы ты взял мою девственность и сделал так, чтобы никто, кроме тебя, не прикасался ко мне, Карсон. Только ты. — Я облизываю губы, горло такое сдавленное и сухое.

— Ты такая чертовски красивая, Джинни. — Он уже почти рядом со мной и наклоняется вперёд, чтобы провести языком между моих губ.