От улыбки, которую он мне дарит, моё сердце колотится быстрее, и тепло разливается по всему телу. Я улыбаюсь в ответ, но чувствую, что улыбка немного нервная, слегка натянутая. Мои чувства к нему настолько всепоглощающие. Несмотря на то, что я давно его не видела, моя любовь к нему только выросла. Но я никогда не смогу признаться в своих чувствах к Карсону, не могу даже сказать этого вслух, когда остаюсь одна.

Он забирает сумку у меня из рук и кладёт её в кузов своего грузовика. Когда он оборачивается, мы смотрим друг другу в глаза всего лишь секунду, прежде чем он притягивает меня к твёрдому телу и обнимает. Он такой большой и сильный, и моя голова идеально прилегает к центру его груди.

Я на секунду закрываю глаза и слушаю биение его сердца. Звучит быстро, как будто он тоже немного нервничает. Но нет, Карсон не станет нервничать. Он всегда такой спокойный и сдержанный.

Отстранившись, он улыбается мне искренне. Он протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо. Его пальцы задерживаются прямо на моей точке пульса. Может ли он почувствовать, как сильно и быстро бьётся моё сердце? Видит ли он, какой эффект оказывает на меня?

— Как прошёл твой полёт? — спрашивает Карсон хриплым и резким голосом. Он делает шаг назад и прочищает горло. Я наблюдаю, как он поднимает руку и проводит ею по затылку, его бицепс напрягается под красной клетчатой рубашкой, которая на нём одета.

Боже, он такой большой, такой мускулистый. Но работая на ферме всю жизнь накачаешься даже против воли.

Я киваю и отвожу взгляд, мои щёки горят. Я знаю, что краснею, и мне интересно, замечает ли он, что я смотрю на его тело. Я прочищаю горло, прежде чем снова посмотреть на него.

— Хорошо.

— Ты, наверное, голодная и устала, — говорит он, и я смотрю в его голубые глаза.

Я так много раз думала о пошлых и неуместных вещах, которые мне хотелось бы, чтобы Карсон сделал со мной. Мне должно быть стыдно, учитывая тот факт, что он присматривал за мной, когда умер мой отец. Но правда в том, что я никогда не видела в нём опекуна, никогда не видела в нём родителя. Ещё до того, как я узнала, что такое влечение и любовь, я чувствовала к Карсону нечто большее. Я просто не знала, что это такое, до тех пор, пока мы не стали жить под одной крышей, и я не ощутила, что мои чувства к нему переросли в нечто иное.

Возможно, я и закончила учёбу, но я до сих пор не знаю, что, чёрт возьми, буду делать со своей жизнью. Я даже не сказала Карсону, что мой билет на самолёт в один конец. Я больше не живу в общежитии, у меня больше нет связей с университетом, которые бы меня там держали. Конечно, я завела друзей, даже сходила на несколько свиданий, но ничего существенного у меня там нет.

Единственное, чего я хочу, единственный человек, с которым я хочу проводить время, быть рядом, стоит прямо передо мной. Мне просто нужно знать, понять и осознать, что мне никогда не хватит смелости признаться ему в этом. Я слишком боюсь его потерять.

Это подводит меня к решению, которое я приняла. Вернувшись на ферму, я пообещала себе, что наконец-то начну жить дальше. У меня всегда были чувства к Карсону, но я не могу продолжать строить мечты вокруг человека, который, скорее всего, будет видеть во мне только малышку-дочь своего лучшего друга — свою подопечную… ещё одну ответственность в его жизни.

Мне нужно двигаться дальше. Я должна начать строить жизнь без того, чтобы Карсон был в центре внимания. Это будет непросто, но у меня нет выбора. Я хочу, чтобы Карсон оставался в моей жизни, и, если бы он знал, какие чувства я к нему испытываю и чего я от него хочу, это навсегда разрушило бы наши отношения.

Я не могу этого допустить.

3

Карсон

Мне так чертовски приятно, что Джинни вернулась. То, что она едет рядом со мной в этом старом пикапе, успокаивает меня так, как ничто другое.

— Ты хорошо выглядишь, Джин, — говорю я ей, прежде чем успеваю об этом подумать. Я должен был вести себя хладнокровно, но, как всегда с Джинни, я сначала реагирую, а потом думаю.

— Никто не выглядит хорошо после того, как провёл день в полёте с пересадкой, Карсон, — смеётся она, её лицо краснеет то ли от смущения, то ли от застенчивости. Я никогда не могу быть уверен в этом с Джинни, мне просто нравится, что она всё ещё краснеет. Я всегда придерживался своего образа жизни и любил прошлое гораздо больше, чем мораль и людей в настоящем. Я чувствую, что мне следовало родиться в то время, когда мужчина претендовал на свою женщину, сохранял её и посвящал ей всё, что делал. Сейчас же это не популярный образ мышления. Я понимаю.

Женщины хотят равенства и хотят доказать, что они могут выполнять любую работу, которую может выполнять мужчина. Я не говорю, что они не могут этого. Чёрт, большинство женщин, которых я знаю, способны на большее. Я говорю, что, если мужчина на самом деле мужчина, он надрывает себе задницу, чтобы его женщине не приходилось работать, ничего не делать… кроме как рожать детей.

И вот так мой разум скользнул на опасную территорию. Что бы сказала Джинни, если бы узнала, что я хочу, чтобы она была босая и беременная моими детьми? Будь я лучшим мужчиной, наверное, предупредил бы её, что я везу её домой и прослежу за тем, чтобы она никогда не ушла… А, может быть, я скажу ей это — после того, как её живот округлится, когда она будет беременна моим ребёнком.

Это мой план, и он укрепился во мне с тех пор, как Джинни подошла ко мне в аэропорту. Время ожидания закончилось. Всё, что мне нужно, это время. Вот и всё. Мне нужно заставить себя продвигаться медленно. Я не хочу её спугнуть и заставить уйти. Сначала мне нужно убедиться, что она вернулась на ферму. Я хочу, чтобы она расслабилась и осознала, что это ранчо — её дом, и что я — её дом. Следующая часть плана немного сложнее. Мне нужно убедиться, что она начнёт видеть во мне мужчину… но не просто мужчину.

Я хочу, чтобы Джинни видела во мне своего мужчину, потому что другого у неё точно не будет. Это может занять некоторое время, но меня это устраивает. Сейчас Джинни у меня дома.

У меня нет ничего, кроме времени.

— Ты меня слышал, Карсон? — спрашивает сладкий голос Джинни, и я качаю головой, освобождаясь от своих мыслей, взглянув на неё, прежде чем снова обратить внимание на дорогу.

— Прости, дорогая, что ты сказала? — спрашиваю я, нежность скользит в моих словах очень естественно.

— Я спрашивала, есть ли у тебя планы на сегодняшний вечер. Потому что, если бы ты ничего не планировал, я бы хотела остаться на ночь с Донной.

— Донна? Это твоя первая ночь дома, Джинни. Я думал, мы останемся дома и посмотрим фильм после ужина. Как и раньше, — отвечаю я, внутри меня вспыхивает раздражение. Джинни ещё даже не вошла в парадную дверь, а уже собирается уйти? Я хочу, чтобы она сегодня спала под моей крышей.

— Я знаю, Карсон, но я не видела Донну уже несколько месяцев. Я бы хотела увидеться с ней, а на ферме сейчас время посадки. Тебя не будет допоздна. Я удивлена, что ты смог вырваться и забрать меня, — отвечает она, и мои пальцы сжимаются на руле.

— Я всегда ставлю тебя на первое место, Джинни, — отвечаю я напряжённым голосом. Мне нужно успокоиться, но у меня с этим проблемы, учитывая, что Джинни не была дома и пяти минут и уже строит планы. Планы, в которые не вхожу я.

Не такой я представлял себе её первую ночь дома.

— Всегда так было, Карсон. Я знаю это. Но я не хочу быть для тебя обузой.

— Ты никогда не была…

— Я не хочу быть просто очередной рутиной, которую ты вычеркнешь из своего списка, Карсон. Возможно, я сейчас дома, но я не собираюсь мешать тебе или становиться обузой.

— Обузой? — спрашиваю я, ошеломлённый и чертовски растерянный. Как она могла подумать, что я отнесусь к ней так?

— Точно. Я отказываюсь и дальше причинять тебе неудобства. Ты увидишь. Теперь, когда у меня есть степень и я готова начать собственную жизнь, всё будет по-другому. Мне просто нужно немного времени, чтобы встать на ноги. Вот и всё.