– Очень интересно, – заметила она, улыбнувшись. В знак окончания разговора слегка поклонилась. Я вышел. Дверь медленно закрылась за мной. И все-таки, я немного растерян. Пиоло и здесь? А почему нет?

Я шел одиноко под дождем, не раскрывая зонт. На душе печаль. Никто не хочет рассказать мне больше, чем я знаю. Почему? Не хотят вытаскивать скелеты из шкафов? Но в этой истории, не вижу ничего постыдного. А что потом? Что случилось позже? Не имея прямого разрешения от потомков, не имел права писать о герцогине Маелика и герцоге Пиоло. Ну, разве только под стилем фантастика, легенды, мифы, изменяя имена, места. Хочется узнать все реальные события о реальных людях. В конце концов это моя профессия.

Прогулка под дождем без зонта сделала свое дело. К вечеру температура поднялась до 39. Я принял лекарство, выпил противопростудный отвар и улегся в кровать. Похоже, придется звонить на работу и просить день на выздоровление. Укутался в теплое одеяло, чтобы пропотеть и провалился в сон.

– Заболел? – кто-то тормошил меня за ухо.

Я убрал его руку. Неприятно.

– Отстань, я болею, не видишь, что ли? – интересно кто там? Я же закрыл дверь. Оглянулся.

В кресле напротив сидел знакомый горбун.

– Если ты будешь орать, нас выгонят из дома, а он меня вполне устраивает.

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? Ты, мой раб! – грубо бросил горбун.

Лежа спиной к нему, ответил

– Я не твой раб. У меня свой господин, у которого завтра придется просить день отдыха.

– Ваше королевство не соблюдает никаких приличий.

Я повернулся, чтобы ответить ему, но он сидел, отвернувшись в пол оборота, скрестив руки на груди. Обиделся. Не захотелось добавлять, что-то еще более обидное для него – все-таки, второй человек в своем государстве.

Тишина. Наверное, ушел. Я снова заснул.

Вновь, кто-то будил меня, тряся за плечо. Обернувшись, увидел горбуна. Не ушел.

–Ты сегодня ходил к ней. Она похожа на свою красивую прародительницу, – театрально с придыханием, сказал он.

– Я это заметил, – повернулся в его сторону. Он сидел на кресле в своей любимой позе, подняв скрещенные ноги вверх, повернувшись ко мне боком, наверное, чтобы я лучше видел горб.

– Ты собираешься разговаривать со мной или нет? – грубо спросил горбун.

– Если не будешь орать, выслушаю тебя. Хотя не уверен. Мне хочется спать. Извини, – снова провалился в сон.

Утреннее солнце, пробившееся сквозь дождевые тучи, светило в глаза. Я жмурился, но не отворачивался. Приятно.

Вспомнил о горбуне. Естественно, кресло пустовало, но на столе стоял термос, которого я не ставил. Странно. Открыл его и вдохнул аромат свежезаваренных трав. Интересно. Он реален или нет? Поставил ноги на пол, вставать не спешил. Вчерашняя температура давала о себе знать – ноги, словно ватные. Следовало поставить в известность директора о моем отсутствии и принять лекарство. Прошел в направлении кухни. Дверь закрыта – непривычно для меня. В каком же состоянии я пребывал вчера? Открыл, приятный запах пищи пробился сквозь заложенный нос. На столе в тарелке находились гренки золотистого цвета, на плите, еще теплый куриный бульон. Неужели это все мой горбун? Да ладно! Я что, схожу с ума? А как объяснить жалобы соседей? Значит, он существует в реальном времени? А вот это как объяснить? бульон, отвар, гренки? У меня завелся персонаж времен герцога? Ой, что-то я не то говорю… Меня же в дурдом пора отправлять с этими мыслями.

Мысли мыслями, но я оценил качество бульона – превосходный. Гренки таяли во рту.

Начальник приказал два дня сидеть дома, чтобы не “распространять заразу” в музее. Иначе, “придется изучать мумии сотрудников” – его шутка, заставила меня улыбнуться. Одевшись теплее, спустился к портье, чтобы забрать почту.

– Болейте, сэр?

– Увы.

– Ваша тетя превосходная женщина, если пришла к вам в такой момент.

– Тетя? Какая тетя?

– Ваша, сэр. Она сказала, что приготовила вам куриный бульон с гренками и отвар. Если бы кто-то позаботился обо мне, как она, я был бы счастлив.

– Да, да, – пролепетал я, – у меня прекрасная тётя. Хорошо, что не задал ему вопросов, типа, “как она выглядит” и прочих, чтобы понять, кто же она, эта моя тетя.

– А, ключи?

– Я дал их ей. Вы же спали, а она не хотела вас будить.

– Понятно.

Теперь понятно, что у меня «едет крыша». Поблагодарил портье и поднялся на свой этаж.

Итак, что происходит? Неужели у меня действительно «едет крыша»? Какая тетя? В жизни не слышал о ней. А, что если одна из сотрудниц музея приходила ко мне и приготовила гренки с бульоном? Нет. Они только сегодня узнают, что я болен. Снова топчусь на месте в поисках объяснений происхождения «тети». Надо бы измерить температуру. 35.6 – это нормально, после высокой. Слабость чувствовалась во всем теле. Прошел в ванную комнату, посмотрел на себя в зеркало. Вполне нормально выгляжу, просто не брит. Небольшая щетина еще никому не мешала.

Сел на диван, продолжая внутренний диалог.

Я давно живу один. Не в том смысле, что съехал от мамы, а в том, что у меня нет родственников. От слова «совсем». Мама родила близнецов. Один, из которых я. Мой брат на 5 минут старше, умер два года назад. Врачи сказали, что он пережил свою болезнь. Обычно, от нее умирают в детском возрасте. Брат прожил 29 лет. Сейчас ему столько же, сколько мне – 31. Только находимся мы в разных мирах. Мама, после его смерти очень быстро сдала. Три инфаркта за два года не выдержит ни один организм. Отца я помнил плохо. Он умер от той же болезни, что и брат, но раньше, в 26. Наследственная болезнь, странным образом, не коснулась меня. Врачи предполагали, что ее взял на себя старший брат. Значит, за двоих нес страдания. Так мне казалось всегда. Я любил и жалел брата. Все каникулы проводил с ним. Духовная близость соединила нас на всю жизнь. Я – «обалдуй» в сравнении с ним. Зная, что смерть может настигнуть его в любое время, он, ради меня, увлекся археологией, хотя учился на другом факультете. Каждый мой приезд, мы проводили насыщенно. Брат открывал для меня новые факты истории. Если бы не он, так себе вышел бы из меня палеонтолог.

Когда мама позвонила, она не сказала, что брата больше нет с нами, я все понял сам. Половина меня перестала существовать. Зная за собой неприятные штучки, подаренные цивилизацией и университетом, я поклялся себе исправиться, чем и занимаюсь сейчас. Могу, не стыдясь, сказать, что многое мне удалось, но до брата еще далеко. Он не смог закончить университета – ушел с последнего курса, болезнь начала прогрессировать.

Сейчас, вернувшись мыслями в прошлое, понял, что никого из родственников не помню. Скорее всего, их просто нет, по каким-то причинам. Иначе мама рассказала бы о них.

Я пришел в палату, где находилась мама. Она лежала с закрытыми глазами. Тихо опустился на стул рядом с ее кроватью. Взял руку. Она теплая, как всегда, едва сжала мою ладонь. Я помнил их прикосновения с детства, когда она гладила по голове, или дружелюбно по плечу. Сейчас, это та же рука, но рука умирающего, очень дорого мне человека. Слезы катились градом, я не пытался их удержать. К сожалению, последние два года, не мог навещать ее часто, а она в этом очень нуждалась. Слезы горечи и покаяния упали на руку мамы. Она открыла глаза.

– Солнышко мое. Ты успел. Хочу последний раз налюбоваться тобой и братом. Вы одно лицо с ним. – Она сделала небольшой перерыв. Разговор уносил много сил. – Ты остаешься один в этом мире. Не смогу тебе помочь ничем. Мне так жаль, что я не увидела своих внуков. Ты обязательно должен жениться. Дети – это счастье. При вашем появлении на свет, я поняла, как прекрасно быть матерью, вы принесли мне любовь материнства, – она из последних сил сжала мою руку, – ничего, что смерть уносит меня. Прошу тебя, найди свое счастье. Работа это не все, только часть жизни. Семья – это все. Ты обязательно ее обретешь. Сам обретешь. – Она снова замолчала. – Наследство… Там все подписано ……