Оставшаяся часть жизни Ричарда прошла без происшествий, за исключением плодотворной темы для разговоров из-за его связи с деятельностью доктора Гранта, чья скрытность привели к тому, что он стал известен как Человек-загадка. Изменившийся духовный настрой Ричарда, как уже отмечалось, усилил ощущение таинственности. Его внезапный и почти жизнерадостный оптимизм стал источником многочисленных рассуждений и споров среди студентов-криминалистов. Если он и испытывал какую-то горечь в сердце из-за своей судьбы, то успешно скрывал это. Показательным также было полное отсутствие с его стороны той духовной подготовки, которая характерна для обитателей камеры смертников. Доктор Грант был его единственным утешителем, и было заметно, что после каждого визита дух Ричарда поднимался. Неужели суровая реальность смерти стала для него просто величайшим приключением в жизни, которого он ждал с радостным предвкушением? Или он поделился со своим советником каким-то секретом, который все еще мог его спасти? Было ли его безразличие просто маской, а спокойствие – выражением надежды? Можно было бы предположить, что таково было его душевное состояние, если бы не последовавшее за этим удивительное заявление.

За несколько дней до казни Ричард обнародовал пункты своего завещания, согласно которому его имущество в равных долях переходило к его вдове, ребенку и брату. Он был доволен завещанием, но выразил желание вписать в него дополнение, касающееся его тела. Как осужденный преступник, известный в законе как civiliter mortuus, что означает, что он был мертв в гражданском порядке, его право на изменение его завещания могло быть оспорено, но поскольку оно носило характер предсмертной просьбы, не влияющей на действительность первоначального документа, его желание было уважено и в присутствии свидетелей следующее дополнение было должным образом оформлено.

"Мое предсмертное желание состоит в том, чтобы мое тело было доставлено доктору Роберту Гранту, моему самому верному другу, сразу после смерти, чтобы он использовал его для научных экспериментов таким образом, каким он может пожелать."

(Подпись) Ричард Эймс.

Вышеупомянутая просьба на следующий день стала главной утренней темой обсуждений для всей страны, поскольку узнавшие её первыми быстро почувствовали ее новостную ценность. Едва чернила высохли на подписи Ричарда, как телеграммы сообщили миру об этой странности в деле, история которого представляла собой череду необычных событий. Это был "материал для первой полосы", потому что он противоречил обычному обращению с мертвыми, о правильности которого у большинства читателей бессознательно сложилось мнение самого положительного характера. Общие верования человечества находят выражение в их обычаях не как результат сознательного мышления, основанного на абстрактных принципах, а через те бессознательные выводы из ежедневных наблюдений и опыта, которые находят пристанище в подсознательных способностях ума. Эти выводы остаются неизменными до тех пор, пока события следуют обычным курсом, но интуитивно реагируют на любое отклонение от нормы. Таким образом, новизна просьбы Ричарда привела ее в противоречие с этим качеством человеческой натуры, потому что уважение к мертвым – это практически универсальное чувство, степень которого измеряется только благоговением, с которым воспринимается сама смерть. Следовательно, общественность возмутилась предложением, которое шокировало их моральные чувства, поскольку дружба Ричарда и доктора Гранта была изображена в таких идеалистических тонах, что произошедшее казалось абсурдным и послужило лишь сгущению тумана таинственности, который окутывал дело с самого начала.

Формулировка дополнения к завещанию ясно указывала на то, что Ричард ожидал смерти, и что он оставил надежду на вмешательство исполнительной власти. Однако, когда к ситуации добавляется элемент таинственности, общественность стремится сохранить его, даже если самые простые и очевидные факты должны быть отвергнуты, чтобы все совпало с предвзятыми теориями. Так произошло и в этом случае, поскольку публикация дополнения к завещанию была истолкована многими как героическая поза, просто жест, последняя попытка вызвать сочувствие. Говорят, что сам губернатор принял эту теорию и довольно грубо заметил: "С нас хватит игр на трибуне, если он хочет научного эксперимента, я прослежу, чтобы он его получил."

Однако распоряжение телом Ричарда не было полностью в его компетенции, поскольку в соответствии с законом и тюремными правилами доктор Грант должен был получить согласие жены Ричарда. Опасаясь негативного воздействия на нее такой необычной просьбы, они подошли к этому вопросу с большими колебаниями, ожидая сопротивления, которое могло оказаться непреодолимым препятствием для осуществления их планов, но репутация этого случая как невероятного была поддержана, когда, вопреки их ожиданиям, она ответила: "Да, я с радостью соглашаюсь, потому что предпочла бы видеть, как его тело используют в научных экспериментах, чем лежащее в могиле преступника."

Исповедь подошла к концу. Завтра наступит судьбоносный день. Пришло время попрощаться – это последнее прощание между мужем и женой, с его неописуемой душевной болью, горькими разочарованиями, разбитыми надеждами, когда романтика их жизней превратилась в насмешливую трагедию. На короткое мгновение они остались одни, чтобы обменяться последними словами, но какие слова были произнесены, утешения или отчаяния, никто не знал. Однако все это вскоре закончилось, все предварительные приготовления к казни были проведены и Ричард ждал рассвета дня казни с тем самообладанием, которое уже было описано в начале этого повествования.

Что-то дьявольское было в атмосфере камеры смерти, чей голый пол и голые стены подчеркивали главенство орудия казни. Только две простые скамьи, на которых сидели двадцать свидетелей, не допускали ощущение абсолютной пустоты, от которого человеческая сущность интуитивно сжимается. Природа не терпит пустоты, включая и человеческую природу. Тот позыв, который заставляет человека ускоренным шагом проходить мимо пустых домов, который заставляет его сворачивать с пустынных улиц и заставляет его дрожать, когда звуки его собственных шагов нарушают тишину ночи – это всего лишь протест души против пустоты. Торжественная тишина угнетала свидетелей. Перед ними был немой преемник гильотины и петли палача. Здесь, действительно, был подходящий трон для Мрачного Посетителя, здесь был конец жизни – начало вечности!

Их ожидание было недолгим, поскольку вскоре механизм закона пришел в движение. Через несколько секунд Ричард был пристегнут к креслу ремнем, который проходил вокруг его тела, под мышками и на груди, шлем был надежно надет на его голову и электрик дернул выключатель с треском, который разнесся по всей комнате, как резкий взрыв. Мгновенно его тело с огромной силой рванулось вперед, навалившись на ремень, но он выдержал. Его хорошо развитые мышцы конвульсивно дернулись, когда он на мгновение скорчился, как какая-то гигантская змея в предсмертных судорогах. В течение целой минуты ток напряжением 1850 вольт проходил через его члены, пока тюремный врач наблюдал за его реакциями, затем ток отключили, в то время как медицинский персонал, применяя стетоскоп, усердно работал, чтобы выяснить, остались ли какие-либо следы жизни. Их не было.

Однако, прежде чем было сделано официальное объявление о смерти, доктор Грант отошел от группы свидетелей казни и спокойно сказал:

– Для того, чтобы в будущем не возникло никаких сомнений в физическом факте смерти Ричарда Эймса, я требую, чтобы его тело снова подвергли воздействию электрического тока, чтобы факт его смерти никогда не был оспорен.

Предположение о возможных разногласиях по поводу факта смерти, когда труп будет доставлен самому доктору Гранту, казалось абсурдным, но, чтобы удовлетворить его желания, они уступили требованию, и снова ток прошел через тело, снова был применен стетоскоп и он снова не обнаружилось никаких признаков жизни. Затем последовало официальное заявление тюремного врача в соответствии с юридическим правилом: