– Наставник Игрел, ― ответил ему Эдриан вежливым кивком. ― Рад встрече.
– Дракон Лун, ― ещё шире растянул пухлые губы в улыбке учитель. ― Если вы к ректору, то его ещё нет. Я только что справлялся в приёмной о том, не изволит ли он сегодня прийти пораньше в честь прибытия столь важного гостя, но для этого человека возможность поспать подольше сейчас превыше всего. Он очень стар, но вы об этом уже, наверное, знаете.
Эдриан знал. Академию магии открыли небожители, но располагалась она в Шаэне, потому король смертных высказал пожелание, чтобы руководящую должность всегда занимал кто-то из представителей королевской династии. За прошедшие тысячелетия правящие династии менялись неоднократно, но указанное условие сохраняло силу даже после дворцовых переворотов. Нынешний ректор Шаэнской академии магических наук приходился королю кем-то вроде троюродного прадеда ― старику уже перевалило за сто, он простой смертный без капли духовной силы, а для таких людей магия способна лишь отсрочить неизбежное. Да и должность эта сама по себе никакого веса не имеет, все важные вопросы решаются на собраниях глав факультетов. Эдриан хотел встретиться с ректором лишь из вежливости, поэтому отсутствие старика на месте его нисколько не огорчило.
– Тогда, может, подскажете, где можно найти личные дела выпускников? ― спросил он у своего бывшего учителя.
– Насколько мне известно, копии для почётных гостей были закончены ещё вчера. Они должны находиться в отведённых вам покоях, ― ответил наставник и вопросительно посмотрел на слугу.
– Так и есть. Все документы уже в комнате, ― охотно подтвердил Акай.
– Тогда не смею вас задерживать, ― вежливо отступил Эдриан в сторону, пропуская Игрела Яоэ.
Наставник ещё раз поклонился, а проходя мимо собеседника, незаметно вложил ему в руку крошечную записку. Эдриана это насторожило ещё сильнее ― к чему такая секретность?
– Хорошо, показывай, где моя комната, ― хмуро обратился он к Акаю, который отреагировал на такое настроение господина очередным приступом нервозности.
Покои для почётных гостей академии располагались в восточной башне и заселялись только на время церемоний и праздников, подобных предстоящему. Если бы у лорда Дайлу спросили его мнение, он назвал бы расточительством и излишествами не только это, но и огромный штат прислуги. Оборотень объяснил, что каждому ученику разрешено держать при себе не больше одного слуги, но отпрысков знатных семей в академии учится не так уж и много ― большинство слуг числятся за академией, которая являет собой маленький город, требующий ухода и порядка.
– Здесь ведь обучают не только воинов-магов, которые должны всё уметь делать сами, ― объяснял Акай хмурому гостю. ― Алхимики, например, очень трепетно относятся к порядку в лабораториях, но в остальном часто бывают весьма неряшливы. Наставники всё время заняты, им некогда делать уборку в своих комнатах. Да и не по статусу им это. Но разве плохо, что здесь так много слуг? Они работают в полную силу и получают достойную оплату за свой труд. В Ранху и других городах Шаэна многие простолюдины были бы счастливы попасть сюда в качестве служащих. Если всех выгнать, то кто будет кормить их семьи? И разве у вас в небесном царстве нет личной прислуги?
– Личной нет, но есть дворцовая, ― частично согласился с его мнением Эдриан.
Академия ― не дворец. Обучающиеся должны быть равны в своих правах, но если у одних есть слуги, а другие самостоятельны, то какое в этом равноправие? Император Су ненавязчиво намекал Эдриану, что увиденное здесь может расходиться с представлениями о том, как всё должно быть устроено, но лорд Дайлу и помыслить не мог, что учебное заведение возможно превратить в маленькое государство, финансируемое из средств одновременно нескольких царств. О расходах царства бессмертных на содержание академии он был оповещён, но если судить по фактам, то кто-то заботился о будущих магах определённо старательнее, чем небожители. Взять для примера гостевые комнаты ― по роскоши убранства они почти ничем не отличались от дворцовых павильонов. Только для того, чтобы обставить и украсить комнату подобным образом, требовалось чуть ли не целое состояние, не говоря уже о выплатах жалования слугам, обязанным содержать помещения восточной башни в идеальной чистоте.
Приведя Эдриана в его временное жилище, Акай начал было суетиться, предлагая чай, завтрак, горячую ванну и прочие удобства, но лорд Дайлу отослал его, потому что хотел внимательно изучить личные дела студентов. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что копии содержат недостоверную информацию. Так и вышло. Осторожно рассказывая о выпускниках на площади, оборотень всё же допустил несколько промахов, выдав гостю истину. Некоторые из студентов, которых он назвал полукровками, по документам числились как простые смертные. Далеко не у всех полукровок есть внешние особенности, иногда их бывает очень сложно отличить от обычных людей, поэтому ошибки слуги понятны, но происхождение ученика устанавливается наставниками с использованием особого вида магии ещё до приёма в академию, поэтому в документах расхождений быть не должно. Император Су в свои прошлые визиты сюда, должно быть, не вникал в подобные мелочи, а достигших порога бессмертия выпускников уже никто не проверяет на их родство с подданными царства духов. В таких ситуациях доверие равно попустительству. Если бы Эдриан Дайлу не обладал божественной силой, позволяющей ему визуально различать магическую энергию без каких-либо дополнительных манипуляций, он тоже был бы обманут. Вряд ли заговорщики знали об этой его способности, а несведущему Акаю было просто велено избегать неловких ситуаций и поменьше болтать, потому он и проявлял такое рвение в намерении побыстрее увести гостя подальше от объектов опасных тем для обсуждения.
«Записка!» ― вспомнил Эдриан, перелистав несколько поддельных копий личных документов. Вынул из кармана крошечный листок бумаги, развернул его и с минуту удивлённо разглядывал криво нарисованную птичку, пока не сообразил перевернуть записку и посмотреть на неё на свет с обратной стороны. Автор рисунка не был плохим художником ― он просто на скорую руку пытался зашифровать в своём послании родовое имя Хуо. «Это предупреждение о фениксах», ― понял Эдриан и сжёг тайное послание, чтобы не доставлять наставнику Яоэ ненужные неприятности. Бессмертный не просил его о встрече, не намекал на необходимость разговора наедине, а просто предупредил ― очевидно, что Игрел Яоэ не желал быть втянутым в конфликт двух царств, но всё же проявил преданность своему императору. «Неприятности всегда воняют помётом этих мерзких птиц», ― вспомнил Эдриан слова снежного дракона Асана и невесело усмехнулся. Он всё понял. Шестикрылого феникса Динтина Хуо поразила болезнь, свойственная всем представителям клана огненных птиц ― владыка царства духов просто возжелал править всем миром. Принимать меры предосторожности поздно. Если начать вычищать царство бессмертных от полукровок, засланных туда через академию, то придётся уничтожать целые семьи. Наверняка пострадают невинные, что обязательно вызовет бунт. Бессмертные уже проиграли фениксам эту войну, о чём императору Су давно известно. Потому он и хочет отдать царству духов бывшие территории королевства Эсмар ― откупается, чтобы не потерять больше.
Хорошенько обдумав эту догадку, Эдриан пришёл к выводу, что Грэлем Су намеренно отправил его в академию вместо себя. Так император показал звёздному дракону ситуацию во всей её неприглядности ― должно быть, рассчитывал на добровольную помощь, но не озвучил эту просьбу вслух, чтобы не потерять уважение к самому себе. Он воин. У него есть возможность решить проблему войной с царством духов, но он не хочет неоправданных жертв, которые запятнают его репутацию. Эдриан Дайлу не является подданным царства бессмертных, поэтому ответственность за его деяния не ляжет на плечи небесного императора. Если от вмешательства будет толк, лорда Дайлу наградят по заслугам, а если его противостояние фениксам принесёт только проблемы, то с бессмертных спроса никакого. Это весьма удобно для небожителей, ведь они в любом случае останутся в стороне. И записка от Игрела Яоэ тоже была частью этого грандиозного замысла, что особенно неприятно.
