– Плевать! – она все же повысила голос, – Сессию можно сдать и осенью.

– Ладно, – заговорил он снова после небольшой паузы, – Но до моего отъезда мы увидимся? Сегодня, завтра… когда-нибудь? Аня…

"Со щенками ведь забавно играть?" Совсем не забавно. Разве что поначалу. Пока не осознаешь, насколько увязла.

Она снова заговорила и ее голос звучал довольно сухо.

– В ближайшее время нет, Кирилл. Повторяю, отнесись к моим словам серьезно. Если, конечно, тебе не наплевать ни на себя, ни на деньги. Разумеется, можешь остаться – только тогда не обвиняй меня ни в чем.

– Я тебя не обвиняю, – сказал он (как ей показалось, почти обреченно), – Даже в том, что ты не захотела со мной увидеться напоследок.

"Я не захотела? – у нее едва не вырвался горький смешок, – Если б все зависело от меня, бестолковый, непутевый, милый мальчик… если бы от нас что-то зависело…"

– Аня? – опять его голос звучал неуверенно, – Аня, слышишь меня? Я же сказал, что все понимаю, просто объясни…

Она прервала связь, после чего отключила телефон.

Спустя пять минут в комнату постучали, и она увидела горничную с подносом – Зарецкий распорядился принести ей ужин.

"Вот оно, счастье быть его супругой, – подумала она с горькой иронией, – И чего тебе, дура, не хватает?"

* * *

После звонка Анны Кирилл вещей не собрал и на вокзал не поехал. На следующий день, облачившись в привычные джинсы, куртку-ветровку и кроссовки, закинув на спину небольшой рюкзак, он направился к остановке автобусов, имевших конечными целями своих маршрутов дачные загородные поселки. Именно в поселок Луговку Кирилл и намеревался ехать.

В рюкзаке находился металлический ящичек – стерилизатор для шприцев. Его Кирилл позаимствовал из запасов матери, работающей старшей медсестрой в одном из городских стационаров.

Разумеется, не медицинские инструменты либо медикаменты находились в ящике. В нем, обернутые в плотный полиэтилен, лежали доллары. Настоящие американские доллары, в количестве пяти тысяч.

А также расписка, написанная собственноручно Зарецким С. В. (бывшим работодателем Кирилла) и удостоверяющая, что эти деньги выданы Смирнову К. А. в качестве неустойки за досрочное расторжение контракта.

Конечно, тот контракт, согласно которому Кирилл на полставки должен был работать водителем у г-на Зарецкого, того не стоил. Кирилл не знал, на какие рычаги Анне пришлось нажать, чтобы Зарецкий выплатил ему пять "штук" гринов, но определенно Анна сумела это сделать. За двенадцать лет жизни с Зарецким она наверняка отлично изучила не только его сильные, но и слабые стороны, и была достаточно умна, чтобы этим воспользоваться.

…Наконец, автобус остановился напротив указателя "Луговка", и Кирилл, спрыгнув на землю, зашагал по проселочной дороге к полузаброшенному дачному поселку, где находился двухэтажный коттедж, некогда принадлежавший отцу Анны – профессору Васнецову.

Именно этот коттедж являлся местом интимных встреч двадцатидевятилетней супруги банкира и двадцатитрехлетнего студента, ее личного водителя.

Приблизившись по заросшей бурьяном тропинке к дому, Кирилл нагнулся и нашарил под третьей ступенькой крыльца ключ (впрочем, замок на двери коттеджа был настолько прост, что его умеючи можно было вскрыть и шпилькой).

Войдя в дом, Кирилл осмотрелся. Похоже, Анна не приезжала сюда с момента их последней встречи.

Камин, рядом – им, Кириллом, заготовленный запас поленьев. Старая тахта, старинные "венские" стулья, дощатый, покрытый дешевой клеенкой стол… Он вспомнил, как Анна говорила, что после смерти отца не хочет продавать этот дом -слишком много хороших воспоминаний с ним связано…

Кирилл прошел в соседнее помещение – что-то вроде кухни, где стояли старинный буфет, допотопный холодильник, электроплитка… Откинул с пола довольно потертый половик и потянул за кольцо, вмонтированное в крышку подпола.

Пахнуло землей, сыростью, плесенью… Бывая тут, Анна не пользовалась подполом вообще.

Кирилл достал из рюкзачка предусмотрительно захваченный фонарик и осторожно начал спускаться вниз по довольно крутым ступеням. Несколько крыс при его появлении с писком разбежались по углам (впрочем, крысы его совсем не пугали, разве что вызывали отвращение).

Наконец, оказавшись на земляном полу, Кирилл извлек из рюкзака и саперную лопатку. Начал копать в одном из углов подпола ямку – достаточно глубокую, чтобы в ней мог поместиться медицинский стерилизатор (чтобы ненароком не открылся, Кирилл обмотал его поверху изолентой).

Закопав ящик и тщательно утрамбовав землю, он поднялся наверх, аккуратно поправил половик. Тут деньги будут в сохранности… лишь бы Анне либо ее бережливому супругу не взбрело в голову до осени продать этот домишко.

Или тоже хуже – снести.

"Риск есть всегда, – подумал он,– Ни в одном деле не обойтись без всякий "если", "а вдруг" и прочем…"

Он присел на тахту, взглянул на камин. Разжечь его? Зачем? Чтобы разбередить недавние воспоминания?

"Если тебя невозбранно отпустили, не значит…"

Может, и впрямь рвануть куда глаза глядят? А пожилая мать? А Ирина, младшая сестра-школьница? Мать ведь уже насторожили деньги, что принесла Анна в его отсутствие ("Сейчас такие суммы платят за работу?") Его ответ, что для Зарецкого эти деньги – капля в море, мать не слишком успокоил.

Теперь он уедет, бросив сдачу сессии, и тем самым даст матери дополнительный повод для беспокойства, а нужно ли ей это, в ее годы, с ее больным сердцем?

Наконец, он решил: раз уж от Анны более вразумительных объяснений не добиться, надо посоветоваться с лучшим другом – Орловым.

Орлов работал в агентстве "Феникс" под началом Ручьёва. Инженер по образованию, он отвечал за технические средства безопасности.

* * *

– Да, Студент, – протянул Орлов – обаятельный парень с густой соломенной шевелюрой и выразительными светло-карими глазами, – Выходит, ты попал… Хотя чего еще можно было ожидать? Удивляюсь, как Зарецкий вообще позволил тебе спокойно уйти…

– Значит, считаешь, что все, о чем она говорила, серьезно? – спросил Кирилл, – К слову, ты предполагаешь, что именно может мне угрожать?

Орлов запустил пятерню в свою буйную шевелюру.

– Да что угодно. Начиная с того, что поздним вечером, в каком-нибудь глухом дворике, ты получишь удар по черепу, от которого не поднимешься, заканчивая… тебе известно, что Зарецкий при желании способен половину городской ментовки скупить? Я не говорю – всю, ибо другая – большая – половина давно раскуплена.

– Ну спасибо. Обнадежил, – Кирилл сделал глоток минералки из стакана (разговор происходил в холостяцкой "берлоге" Орлова).

– А думать надо, Студент, головой! – Орлов неожиданно повысил голос, – Головой, а не другим местом! Что, Ольге замену найти не мог среди студенточек? Или в вашем вузе они одна страшней другой? С чего это вдруг потянуло на замужнюю даму, вдобавок много старше тебя?

– Ненамного, всего на пять с половиной лет. И вообще, не это имело значение, – и еле слышно добавил, – Тебе не понять.

– Ну где уж, нам уж… – ернически протянул Орлов, – Мадам пресытилась породистыми самцами, потянуло на мальчиков…

– Я тебя сейчас ударю, – очень четко сказал Кирилл.

Орлов пренебрежительно махнул рукой и закурил. Выпустил к потолку узкую струйку дыма, посмотрел на Кирилла, как тому показалось, с сожалением.

– Мальчишка ты… до сих пор. В некоторых вещах. Она же изначально знала – если заставят платить за этот ваш общий грех, то не ее, а тебя… В этой игре свои правила. К примеру, спутался бы ты с женой сантехника Васи Сидорова – и что? Вася набил бы супруге морду, да и все. Может, захотел бы набить морду и тебе…