Одних лишь Рори и Гарта, настроенных вполне серьезно, не очень-то веселили подобные шутки. Впрочем, когда Рори решила отправиться спать, чтобы как следует отдохнуть перед знаменательным днем, будущие родственники, обнимая и целуя ее, наперебой утверждали, что она все же подцепила отличного парня.

– Хорошие у тебя братья, – сказала Рори, шагая с Гартом через темный двор к пристройке, где она должна была переночевать вместе с Еленой. – Они мне очень нравятся.

– Ты им тоже понравилась, – заверил ее Гарт. – Ты первая и единственная, в кого я влюбился по-настоящему и на ком мне захотелось жениться. Примерно так же обстояли дела у Уилла с Эммалин и у Коулта с Кэсси. Для них они тоже единственные и неповторимые. А вот у Клэя все складывалось иначе. Он был влюблен в одну девушку, жившую с нами по соседству, однако мы отговаривали его от женитьбы, потому что считали, что этот брак станет для него катастрофой. Клэй нас не слушал, а потом началась война, и они решили отложить свадьбу до ее окончания. Клэй даже купил для своей избранницы кольцо, которое хранил при себе…

– И все-таки он послушался вас и не стал на ней жениться?

– Он действительно не женился, но не благодаря нашим увещеваниям. Просто за два месяца до окончания войны Элли – так звали ту девушку – выскочила замуж за Элиаса Бафорда, местного парня и подонка, который симпатизировал северянам. Этот Элиас унаследовал кучу денег от своей тетушки-северянки, жившей в Вермонте, и они с Элли тут же переехали туда.

– Наверное, вы все, за исключением Клэя, были этому только рады?

– Еще как рады!

– Слушай, Гарт, я не совсем понимаю… Вы вроде бы смирились с выбором сестры, приняли ее мужа, непосредственно воевавшего против вас, но при этом не находите добрых слов в адрес парня по имени Элиас, который уберег Клэя от губительного, по вашему мнению, брака.

– Если бы ты была родом из Виргинии, ты бы поняла. Этот трусливый ублюдок не пошел воевать, притворившись больным, и всю войну «отсиживался в кустах» вместо того, чтобы защищать родную землю.

– Значит, бедняга Клэй отправился с тобой в Калифорнию с разбитым сердцем?

Гарт засмеялся:

– Ну да… Однако месяца через два оно снова выглядело целехоньким после того, как он встретил Бекки.

– Мне хочется поскорее познакомиться с женами твоих братьев, – проговорила Рори. – Как ты думаешь, я им понравлюсь?

– Конечно, понравишься, ведь они также, как и ты, северянки. Да и вообще, моя сладкая, тебя трудно не полюбить. – Гарт увлек Рори в тень стены и прильнул к ее губам. – Я до того хочу заняться с тобой любовью, что у меня аж ломит внизу. – Его ладонь легла на ее грудь, и он опять стал целовать Рори.

Эти горячие поцелуи разбудили желание и в ней, но она тем не менее попыталась оттолкнуть руку Гарта.

– Нет-нет, это большой грех! – зашептала она. – Здесь святое место, и к тому же мы в гостях. Нельзя же быть столь непочтительными!

– Разве грех, если два любящих человека занимаются любовью? Тем более уже завтра мы станем мужем и женой…

Его губы переместились на ее шею, пальцы начали расстегивать пуговицы рубашки.

– Гарт, остановись, – прошептала Рори и тут же прерывисто вздохнула, как только его рука, скользнув под сорочку, коснулась ее груди.

В этот момент находящийся неподалеку Сэдл залаял и побежал куда-то в глубь двора.

– Что за черт! – пробормотал Гарт. – Прежде я не слышал, чтобы этот пес хотя бы раз тявкнул. Если он не угомонится, сюда сейчас сбегутся все обитатели миссии.

Действительно, в доме тут же открылась дверь, и темноту прорезала полоса света, отбрасываемая фонарем, который вышедший отец Чавес поднял над головой.

– Вот ведь труба иерихонская! – проворчал Гарт и вышел из тени. – Святой отец, извините за беспокойство. Это Сэдл, должно быть, что-то учуял.

– Наверное, он заметил кошку, – предположил священник. – Гарт, сын мой, я как раз хотел немного с тобой побеседовать. Ты не зайдешь ко мне?

– Да, святой отец, конечно.

– Надеюсь, мисс О’Трейди на нас не рассердится?

Рори залилась румянцем, чего, впрочем, в темноте не было заметно.

– Нет, святой отец, что вы! – Она тут же поспешила в отведенную ей комнату.

Бенито замер, прижавшись к земле. Чертов пес – он чуть было его не выдал!

Пробравшись с наступлением темноты на территорию миссии и спрятавшись за деревом, он уже давно наблюдал за тем, что здесь происходило, и теперь решил, что более удобного случая у него уже не будет. Девица осталась совершенно одна, главный гринго отправился к священнику, где сейчас находились женщина-экономка и парень по имени Рико. Двое других гринго и старик сидели в одной из комнат в дальнем конце дома, а пес убежал на конюшню.

Бенито быстро нанесет смертельный удар и, никем не замеченный, растворится в ночи. Вытянув из-за голенища нож, он покинул укрытие и крадучись двинулся к пристройке, куда ушла Рори.

Войдя в комнату, где его ждал Чавес, Гарт обнаружил там Елену и Рико. При виде их серьезных лиц ему стало немного не по себе.

Священник указал на свободный стул:

– Присаживайся, сын мой.

Гарт покачал головой:

– Если не возражаете, святой отец, я лучше постою.

– Ну, как хочешь.

– Что-то случилось? Надеюсь, вы не передумали нас венчать?

– Нет, наш уговор остается в силе. Однако то, что я хочу сообщить, вполне возможно, тебя обеспокоит. Это касается Генри Фрейзера.

– Дяди Генри?

– Именно. Я уже говорил тебе, что твой дядя часто заглядывал в миссию и что он перешел в католичество, но кое о чем я умолчал. – Священник выдвинул один из ящиков шкафа и достал оттуда толстую книгу для записей. – Прочитай, пожалуйста, вот это. – Он указал на строку, датированную шестнадцатым мая 1847 года, в которой отчетливо выделялись имена Генри Фрейзера и Елены Чавес.

– Простите, святой отец, но я не очень-то разбираюсь в испанском. Лучше вы сами расскажите мне, что здесь написано.

– Это запись о регистрации брака между Генри Фрейзером и Еленой Чавес.

Подняв голову, Гарт изумленно посмотрел на Елену:

– То есть мой дядя женился на вашей сестре?

Священник молча кивнул.

Как только Гарт полностью осознал значение сего факта, он вновь взглянул на Елену, и его губы растянулись в улыбке.

– Итак, вы приходитесь мне тетей! – Быстро подойдя к Елене, он обнял ее и поцеловал в щеку. – Добро пожаловать в наше семейство, тетя Елена. – Затем, осознав еще кое-что, Гарт повернулся к Рико и, хлопнув его по плечу, протянул руку. – А с тобой, амиго, мы, выходит, кузены!

– Надеюсь, тебя это не огорчает, примо Гарт? – спросил тот, пожимая протянутую ладонь.

– Примо? – не понял Гарт. Рико сверкнул белозубой улыбкой.

– Примо по-нашему значит «двоюродный брат».

– Почему же это должно меня огорчать, примо Рико? Я чертовски рад и горд, что у меня такой кузен, – я ведь стольким тебе обязан.

– Когда ты только прибыл сюда, – признался Чавес, – мы с Еленой были поражены сходством между тобой и Рико.

– А я что-то не заметил этого сходства. Впрочем, Рори как-то говорила, что мы с Рико похожи, но я подумал, что она имеет в виду другие наши качества. Знаешь, примо, – с улыбкой обратился Гарт к новообретенному кузену, – Рори заявила, что ты, на ее взгляд, очень даже привлекателен. Только ты меня не выдавай, не говори, что я тебе это сказал. А вообще мне лестно, что между нами имеется фамильное сходство.

Елена с любовью смотрела на сына, и в ее глазах отражалась гордость за него.

– Да, он очень похож на своего отца, – произнесла она. – Генри был красивым мужчиной… высоким, сильным. Рико родился через полгода после его смерти.

– А вы, тетя Елена, довольно хорошо говорите по-английски.

– Верно, Гарт, это твой дядя меня обучил, а мы с братом научили Рико, потому что я хотела, чтобы он тоже знал родной язык отца… И чтобы Генри всегда оставался частью нашей жизни.