Время словно остановилось, но тут появилась тетя Флора.

– Я боялась, что вы уже не приедете. – Настроение Даниэлы поднялось. – Я знаю, вы плохо чувствуете себя в такую погоду.

– Пустяки. Никакие боли и недомогания не могут удержать меня оттого, чтобы поздравить мою единственную племянницу с замужеством. – Тетя Флора бросила выразительный взгляд в сторону Рейфа. – Особенно с тем, которое так затянулось.

Щеки Рейфа порозовели.

– Я совершенно с вами согласен. Слишком затянулось, – проговорил он, склонившись к руке тетушки.

Это было элегантное собрание, состоявшее из членов высшего общества, которые вернулись в город специально ради этого события. Наверху в зале оркестр из восьми музыкантов в голубых ливреях Шеффилдов и напудренных париках уже начал настраивать инструменты, и гости потянулись в том направлении.

Некоторые из мужчин уселись за карточную игру – вист, хазард, или очко, другие направились в Китайскую комнату, откуда доносился аромат жареного мяса, оленины и экзотических блюд, расставленных на покрытых льняными скатертями столах.

Дэни не могла не заметить, что мать Рейфа проделала большую работу. Она и Рейф присоединились к гостям в бальном зале, и потихоньку напряжение оставило ее. Сначала она танцевала с Рейфом, потом с Итаном и Кордом. Затем начала принимать приглашения от других мужчин. Верный своему слову, Рейф был всегда рядом, и в его присутствии ей было легче игнорировать шепот или удивленно приподнятые брови матрон и те взгляды, которыми они провожали ее.

Она танцевала с лордом Перси, когда увидела, что Рейф вышел из зала с мужчиной, одетым в красную форму офицера британской армии.

– Добрый вечер, ваша светлость. – Полковник Говард Пендлтон подошел к Рейфелу, который стоял около стены, глядя на танцующих.

– Я рад, что вы пришли, полковник.

Пендлтон вздохнул.

– Иногда нужно сделать перерыв. Слишком много работы.

Рейф приподнял темную бровь.

– Что-нибудь с балтиморскими клиперами?

– Нуда, с этими проклятыми кораблями, – кивнул полковник, и так как он редко употреблял грубые выражения, Рейфел понял, что новости, должно быть, плохие.

– Я хотел бы услышать подробности. Как насчет стаканчика бренди в моем кабинете?

– С удовольствием…

– Я хотел бы, чтобы Итан услышал то, что вы скажете.

– Хорошая идея. Думаю, лорду Бранту это может быть интересно.

Все трое мужчин прежде работали с Пендлтоном. Рейф знал, что Итан заинтересован в информации о строительстве необыкновенных американских клиперов, а также его беспокоило то, что может случиться, если флотилию из этих кораблей приобретет Франция. Рейф и Корд также обсуждали этот предмет.

Отыскав глазами Даниэлу, которая танцевала с Персивалем Чезвиком, и убедившись, что она в надежных руках, Рейфел вышел из зала.

В кабинете Рейф первым делом подошел к бару, чтобы налить полковнику бренди.

– Кто-то из вас хочет пополнить свои бокалы? – спросил он.

Оба друга отрицательно покачали головами. Рейф добавил бренди в свой хрустальный бокал, подошел, и все уселись перед камином.

– Что ж, полковник, мы готовы выслушать вас, – предложил Рейф.

Пендлтон сделал глоток.

– Министерство отвергло предложение. Они считают, что невозможно построить корабль, представляющий серьезную угрозу для флота его величества.

Рейф тихо выругался.

Итан поднялся и подошел к камину, его манера ходить, чуть расставляя ноги, выдавала в нем бывшего капитана.

– Они совершают грубую ошибку. Я говорю это, основываясь на собственном опыте. Когда я был капитаном «Морского дьявола», мы могли обогнать наших врагов и потопили не один корабль. «Морской дьявол» был быстрым и обладал высокой маневренностью, что давало нам преимущество. Судя по рисункам, которые я видел, конструкция балтиморского клипера позволяет ему развить еще большую скорость и мобильность.

– Итак, что нам следует сделать, чтобы убедить их? – спросил Корд, откинувшись на спинку кресла, обитого зеленой кожей.

– Я сам хотел бы знать, – вздохнул Пендлтон. – Американцы не желают тянуть с заключением сделки. Они будут ждать ответ от вас, ваша светлость. Когда они не получат его, то примут предложение от французов, и карманы Голландца вновь пополнятся деньгами.

– Что, если мы сами купим их? – предложил Корд. – По отдельности ни один из нас не может позволить себе вложить такой капитал, но если мы составим группу инвесторов, возможно, нам удастся собрать необходимую сумму.

– К сожалению, наиболее рациональное использование этих кораблей – военные действия, – заметил Итан. – Они не предназначены для перевозки больших грузов.

– Мне тоже не кажется рациональной подобная идея, – согласился Рейф. – Но может, нам удастся уговорить американцев подождать еще, чтобы мы могли убедить наше правительство в необходимости сделки.

– Они нужны нам, – сказал Итан, – и не по какой-то другой причине, а именно для того, чтобы не достались Французам.

Полковник потягивал бренди.

– Пройдет два месяца, пока наше ответное письмо достигнет Балтимора. Поманим у них перед носом морковкой.

Предложим хорошую цену и скажем, что собираем необходимые средства.

– Как вы сказали, это даст нам отсрочку, – согласился Итан.

– Вчера я говорил с Максом Брэдли, – сообщил полковник. – Он утверждает, что Голландец покинул Америку следом за вами, Рейф. Шрейдера видели во Франции, несомненно, он старается заключить сделку.

Рейф поднялся.

– Я сегодня же напишу письмо Финеасу Бранду. Корд и полковник тоже встали, Итан отошел от камина и приблизился к ним.

– В «Белфорд энтерпрайзиз» есть корабль, который отправляется в Америку на этой неделе, – сказал Итан. – Я велю капитану доставить твое письмо прямо в Балтимор и проверить, чтобы его вручили Финеасу Бранду.

В первый раз на лице Пендлтона появилась улыбка.

– Отлично. Я одно твердо знаю: битва не окончена, пока продолжается. И еще не известно, кто победит.

– Так выпьем за это! – предложил Корд. И каждый из мужчин поднял свой бокал.

– Сюда идет Рейфел. – Взгляд вдовствующей герцогини остановился на дверях, ведущих в зал, и глаза Даниэлы последовали туда же. Рейф отсутствовал всего несколько минут, но Даниэла вздохнула с облегчением, когда он вернулся.

– Извини, – сказал он. – Я надеялся, ты не скучала в мое отсутствие?

Но она томилась по нему, хотела, чтобы он стоял с ней рядом, наблюдая за танцующими парами, готовый в любую минуту защитить ее. И мысль, что она с легкостью может снова попасть под его чары, испугала ее.

– Дела? – спросила Дэни сдержанно.

– Дела королевства. – Он изучал ее лицо. – Все хорошо.

– Лучше, чем я думала.

– Она очаровательна, – вмешалась в их разговор вдовствующая герцогиня. – Настоящая актриса. Видя вас рядом, все восхищаются: какая красивая пара! И сплетники утверждают, что это брак по любви.

Брак по любви. Когда-то так и было бы, подумала Дэни.

– И все готовы распять Оливера Рэндалла, – продолжала вдовствующая герцогиня, – за ту боль, что он причинил вам обоим.

Сердце Дэни сжалось. Одно упоминание этого имени пробудило воспоминания о событиях, которые она тщетно пыталась забыть.

– Что бы они ни говорили о Рэндалле, он получил то, что заслужил, – констатировал Рейф.

– Этого человека стоило четвертовать, – продолжала вдовствующая герцогиня, как всегда, не особенно выбирая слова. Она улыбнулась Даниэле, затем ее взгляд остановился на блондине, немного неуверенно двигавшемся в их сторону. Шампанское в его бокале выплескивалось через край.

Улыбка мгновенно исчезла с лица матери Рейфа:

– Не смотри туда. Кузен Артур направляется к нам.

– Зачем ты пригласила его? – укоризненно спросил Рейф.

– Я не приглашала, – возразила вдовствующая герцогиня.

– Не могу вспомнить, чтобы ты упоминал кузена Артура, – заметила Дэни.

Скулы на лице Рейфа заходили ходуном.

– Артур Бартоломью. Я говорю о нем, только когда это необходимо.