Тетя Флора нахмурилась.

– Шеффилд нехорошо поступил с тобой, опорочив тебя, и теперь он обязан исправить ошибку, дав тебе свое имя. Ты будешь герцогиней, ты понимаешь это?

Она не рассказала Рейфу о том, что упала с лошади, и о тех переживаниях, которые перенесла в течение своего заточения в Уиком-Парке. Тетя Флора утверждала, что это не имеет значения, потому что Рейф стольким обязан ей. И потом это не ложь, а всего лишь умолчание.

С этими мыслями Дэни подошла к зеркалу. Она все еще не причесана, и на ней лишь тонкая нижняя рубашка, чулки и корсет.

– Но ведь я приехала сюда, чтобы выйти за Ричарда?

– Это брак по расчету. Будь честной с собой и согласись, что это так.

– Но все равно это мое решение, не Рейфа. Тетя Флора подошла к ней и взяла ее руку.

– Пройдет время, девочка, и все образуется, вот увидишь. – Она повернулась к двери. – Я сказала, что, как только ты будешь готова, ты спустишься. Герцог ждет внизу.

Дэни скрестила руки на груди и упрямо подняла подбородок, снова усаживаясь перед трюмо. Что ж, пусть подождет. Она считала, что Рейфел может ждать вечно.

Рейф поднялся с софы в гостиной и начал ходить из угла в угол. Старинные часы показывали время, которое, казалось, остановилось.

Через двадцать минутой вытащил золотые часы из кармана парадного белого жилета и проверил, не ошибаются ли настенные часы. Нахмурившись, щелкнул крышкой и убрал хронометр в карман.

После тридцати минут его терпение иссякло. Она знает, что он здесь. Она специально избегает его.

Сорок пять минут ожидания прошло с той минуты, как он пришел. Он повернулся и вышел из гостиной. Когда он пересек просторную прихожую и направился к лестнице, то заметил Кэролайн Лун. Девушка вышла из спальни наверху. Не дойдя до конца лестницы, она остановилась, с удивлением наблюдая, как он поднимается вверх.

– Даниэла еще не одета, ваша светлость.

– Это ее проблема. Я дал ей достаточно времени, чтобы сделать это. – Он поднялся еще на несколько ступеней.

– Подождите! Вы… Вы не можете войти туда.

Рейф лишь хищно усмехнулся:

– Не могу? – Пробежав мимо нее, он продолжал стремительно подниматься по лестнице. Глаза мисс Лун следили за каждым шагом герцога. Когда он поднялся на площадку, то прошел в холл и остановился перед дверью, из которой выскользнула Каро. Настойчиво постучав, отворил дверь, не дожидаясь ответа. И вошел.

– Рейфел! – Даниэла вскочила со стула и встала, опираясь о трюмо. Книга, которую она читала, упала на пол к ее ногам.

Прелестным ногам, заметил он. Обтянутые белыми шелковыми чулками стройные ноги, женственные, очень изящной формы. Маленькие ступни и тонкие лодыжки. Чулки обтягивали тугие икры, держась на кружевных подвязках.

– Как вы посмели ворваться сюда?

Его взгляд переместился на ее грудь, которая всегда была полной и упругой, когда он прикасался к ней. Он помнил это ощущение. И снова желание пронзило его, и его тело тут же откликнулось полной готовностью.

– Вы отказываетесь спуститься вниз, – сказал он. – У меня не было иного выхода.

Она схватила шелковый зеленый халате низкой скамеечки в ногах кровати и, натянув его, завязала пояс.

– Что вы хотите?

– Я пришел, чтобы убедиться, что вы не сбежали как испуганный кролик и не выскочили тайно замуж за эту заурядность – Ричарда Клеменса.

– Как вы смеете!

– Вы уже говорили это. Будьте уверены, моя милая, я смею гораздо больше, чем вы можете представить. И если вы вздумаете нарушить наше соглашение…

Она издала какой-то невразумительный звук.

– Вы… невыносимы. Вы… настоящий деспот… и… и упрямый… и…

– Непреклонный? – Его темная бровь поднялась вверх.

– Да, именно так.

– А вы, моя дорогая Даниэла, вы прелестны, даже когда гневаетесь. Я забыл, какой обворожительной вы можете быть, когда злитесь. – Он широко улыбнулся. – Женившись на вас, мне не придется скучать.

Дэни скрестила руки на груди, но это не могло стереть из памяти воспоминания о твердых, маленьких сосках, просвечивающих сквозь ее тонкую рубашку, не могло ослабить напряжение, возникшее в его паху. Теперь, когда он знал правду о ней и ее невиновности в ту ночь, знал, что еще немного, и она будет принадлежать ему, хотя это могло произойти раньше, он хотел ее с неистовым, почти болезненным нетерпением.

– Я пришел сказать вам, что все готово для завтрашней церемонии. Я договорился со священником. Он будет завтра в час дня. Как только мы поженимся, то заберем наши вещи и отправимся на корабль. «Нимбл» отойдет с первым приливом в субботу утром.

Макс уже отплыл с первым кораблем, направляющимся в Англию. Рейф надеялся, что Максу удастся убедить премьер-министра, что угрозу, исходящую от балтиморского клипера, нельзя игнорировать.

Даниэла стояла, сложив руки на прелестной груди. Она взглянула на него из-под густых ресниц.

– Я не помню, чтобы вы раньше были таким властолюбцем.

Его губы дрогнули:

– В этом не было необходимости.

– Или, возможно, вы были моложе и иначе вели себя.

– Без сомнения. – Он подошел к ней. Просто чтобы посмотреть, как она отодвинется. Он вспомнил о Мэри Роуз, о том, как при его приближении ее охватывала дрожь.

Дэни стояла, не шелохнувшись, в ее зеленых глазах бушевало пламя.

– Можно я напомню вам, сэр, что мы еще не женаты?

– Если бы и были женаты, я не забыл о данном слове и не сделал бы то, о чем думаю сейчас. – Он стоял прямо напротив нее. Так близко, что чувствовал аромат ее духов, тонкий цветочный запах, напоминавший благоухание цветущих яблонь. Он запомнил этот запах с той ночи в беседке, когда поцеловал ее.

Его тело вновь отозвалось на его мысли, и он почувствовал дискомфорт, словно бриджи внезапно стали тесны ему.

– Вы дали мне слово.

– И намерен сдержать его. Но есть кое-что, перед чем я не в силах устоять. – Он поднял рыжий локон с ее плеча, наклонился, прижался губами к тому месту, где он лежал, и услышал ее быстрое дыхание. Увидел, как под шелком халата напряглись ее соски. – Это обнадеживает, – сказал он мягко, думая, что вряд ли она так же реагировала на близость Ричарда Клеменса.

Даниэла отошла в сторону.

– Вам нечего опасаться, – заверила она. – Мы заключили сделку. Я не убегу.

– В глубине души я был уверен, что вы не сбежите. Я однажды усомнился в правдивости ваших слов, но никогда не сомневался в вашей отваге.

Он достал из кармана продолговатый футляр, обтянутый алым атласом.

– Я принес вам кое-что. Это свадебный подарок. – Он все еще не мог поверить, что ожерелье проделало с ним весь путь в Америку, потому что так настояла Грейс. Может быть, она знала раньше него, что он отдаст эту драгоценность Даниэле?

Он вытащил ожерелье из коробки и подошел к ней. Жемчуг приятно холодил ладонь. Набросив старинное украшение на ее стройную шею, Рейф застегнул бриллиантовую застежку.

– Мне будет приятно, если вы наденете его завтра.

Дэни кончиками пальцев дотронулась до ожерелья, проверяя его вес и форму каждой жемчужины. Между жемчужинами сверкали бриллианты, переливаясь и играя в лучах солнца, проникающих через окно.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Боже, какое красивое! Ничего прекраснее я не видела!

– Оно называется ожерельем невесты. Это старинная вещь, тринадцатый век. Подарок лорда Фаллона своей невесте леди Ариане Меррик. Существует легенда об этой паре. Я как-нибудь расскажу ее вам.

Но только не сегодня. Сейчас нет времени. Он посмотрел на леди Уиком, которая стояла в дверях.

– Это никуда не годится, ваша светлость. Вы пока еще не муж Даниэлы.

Рейф отвесил экстравагантный поклон.

– Прошу прощения, миледи. Я уже ухожу. – Он направился к двери. Прошел мимо тетушки в коридор. – Я с нетерпением жду вас обеих завтра днем.

Их глаза встретились в последний раз. Ее взгляд был полон печали. Чего не было до того, как он вошел.

Его улыбка погасла. Он говорил себе, что со временем отношения наладятся. В конце концов победит ее чувственность, если не любовь.