Иллюзия показала подтверждение выполнения и погасла. Я подошёл к Таагу, опустился на корточки и положил руку на его обжигающе горячий корпус.

— Ты хорошо потрудился, — сказал я ему, — теперь дело за мной. А пока что отдохни, мой друг! Кенира, забирай его и пойдём.

— А ему это не навредит? — спросила она. — Ну, помнишь, Ксандаш что-то там говорил про порталы и внутренние пространства. Я видела, что твой голем тоже использует карман.

— Нет, ничуть, — улыбнулся я. — Но вопрос ты задала очень хороший и правильный.

Девушка подошла ко мне и нежно положила руку на плечо. Она ничего не сказала, но слов и не требовалось. Я встал и привлёк её к себе. Она вытянула руку и безжизненный корпус Таага исчез в пространственном хранилище.

Если и искать хорошее в нашем путешествии, так это время, которое я проводил с Кенирой. Пусть я встретил девушку лишь три месяца назад, но субъективное время, проведенное с ней, составляло уже несколько лет и превышало срок моей супружеской жизни с Мерпати. И скажу, если бы не давящий на меня долг, не ощущение времени, утекающего с каждым моим дыханием, не осознание, что госпожа Ирулин до сих пор томится в плену у Эгора ауф Каапо, я был бы даже счастлив.

И дело даже было не в сексе — его-то как раз у нас было непозволительно мало. Я не считал возможным осквернять им Царство госпожи, так что приходилось навёрстывать упущенное во время редких ночёвок в гостиницах. И не в том, что с каждым днём моя мечта избавиться от безобразных жировых складок и стать похожим на человека обретала форму — как эту самую форму обретал я сам, когда во время каждой остановки занимался спортом до кровоточащих волос. Мне просто нравилось быть с ней: слушать её голос, шутить, тренироваться, дурачиться и путешествовать из одного сна в другой. Она стала моей женой во всём, кроме уз брака, хотя, если подумать, у нас с ней теперь была одна и та же фамилия! Я уже давно перестал отрицать очевидное, пусть признания в любви ей до сих пор и не сделал.

По истечении второго месяца путешествия, когда количество посещённых нами городов и городишек приблизилось к сотне, а гостиниц и игровых домов давно за эту сотню перевалило, мы, наконец, услышали о Большом Турнире. К тому времени наш капитал составлял сто двадцать одну тысячу курзо — сумму с одной стороны огромную, ведь столько денег Кенира не держала в руках ни разу в жизни, а с другой — мучительно недостаточную. Возможно, её бы хватило на восстановление Таага (но для возможности покупки нужных материалов следовало навестить столицу), на поступление в университет, и даже на покупку небольшого домика в столице. Но, увы, не на всё вместе.

Я бы мог порадоваться замечательному совпадению, событию, способному решить наши финансовые затруднения, вот только до начала турнира оставался ещё месяц, а значит, срок нашей договорённости с Ксандашем давно бы истёк. Впрочем, деньги были важнее, так что мы запланировали поездку на турнир, а время, оставшееся до начала регистрации, провели с пользой, навестив ещё полтора десятка городков, проведав семнадцать гостиниц и выиграв в игорных домах ещё четырнадцать тысяч курзо.

Лишь приехав в Тарагу, я понял, что именно она мне напоминает. Я никогда не был в Лас-Вегасе, пусть в свое время три раза посещал США. Но это был именно он: город, созданный для того, чтобы выкачать у посетителей всё до последнего пфеннига, оставив его без денег, но с большим багажом впечатлений.

Тут мне не пришлось даже сдерживаться, опасаясь, что меня, выигравшего большую сумму, прикопают в одном из окрестных густых лесов или сбросят в глубины ущелья, рассекающее подножие горы, возле которой стоял город.

Тарага ценила свою репутацию, каждый из владельцев казино (что многократно подчёркивалось в рекламных буклетах) принёс клятву именем Керуват вести дела честно. Шулеров и жуликов отсюда не только не гнали, но даже проводили среди них свои конкурсы и соревнования! Ну и одним из главных столпов, на котором стоял здешний игровой бизнес, являлась анонимность. Не все игроки утруждались тратить деньги на освящённые полумаски, которые продавались (официально их дарили, но лишь в ответ на пожертвование) в храме Керуват. Но свою личность мог полностью скрыть любой желающий, правда лишь до тех пор, пока его действия не касаются чего-то преступного и неугодного Покровительнице Соглашений.

Сам Большой Турнир оказался ничем иным, как чемпионатом игры в местный покер — ту самую Большую Пятёрку, за игрой в которую я познакомился со своим новым отцом. И от известных мне турниров отличался самым кардинальным образом.

Во-первых, все игроки выступали анонимно. В брошюре, описывающей правила и условия турнира, это обосновывалось «дополнительным вызовом игрокам», «честной игрой» и «безопасностью победителя» — мол, так у лихих людей будет меньше искушения позариться на главный приз. Для обеспечения анонимности все игроки носили маски птиц, зверей и рептилий, которые, скорее, являлись головными уборами, закрывающими всю голову. Такая защита кому-то показалась бы такой же нелепой и смехотворной как очки Супермена, если бы не сила Керуват, не позволяющая опознать игрока ни магией, ни с помощью простой наблюдательности. Существовала единственная лазейка — игрок мог раскрыть своё инкогнито сам, и в той самой брошюре стояло большое красное предупреждение, предписывающее этого не делать, во избежание опасности мошенничества или ограбления.

Во-вторых, каждый из участников вносил по две тысячи курзо, причём возможности внести дополнительные деньги во время игры не имел. Учитывая, что игра проходила в четыре тура, а за каждым столом сидело по восемь человек, то количество участников составляло четыре тысячи девяносто шесть. Большой Турнир оказался воистину большим, даже огромным! Что самое интересное, желающие никогда не переводились — сумма взноса не являлась неподъемной, а анонимность участия позволяла напропалую врать, мол, «я дошёл до полуфинала!» Конечно, возникала проблема с количеством масок — она заключалась не столько в возможности их произвести и освятить, сколько в видовом разнообразии фауны Итшес. Но организаторы поступили проще — сделали два десятка видов и выдавали новую перед каждым туром, тщательно отслеживая, чтобы два одинаковых зверя не встретились за одним игровым столом.

И, в-третьих, существовало ещё один обычай — «правило последней деции». Оно заключалось в том, что игрок, у которого не хватало денег для поддержания текущей ставки, мог поставить остатки денег, как бы мало их ни было, и ставка всё равно считалась покрытой. Ходили истории, что таким образом некоторые игроки умудрялись полностью переломить игру от полного проигрыша к победе на турнире, правда последний такой случай был больше четырёх десятков лет назад. Пусть и редко, но это добавляло игре остроты, а каждый игрок учитывал правило в своей стратегии, всегда оставляя напоследок фишку наименьшего номинала.

И пусть в процессе игры каждый из игроков имел возможность в любой момент выйти с выигранными деньгами, это считалось плохой приметой, несущей неудачу в сделках. Так что обычно в финале разыгрывалась вся сумма более восьми миллионов курзо, с которой организаторы забирали пятую часть.

Пусть мы с Кенирой приехали заранее, но всё равно успели лишь чудом. Регистрация в турнире уже практически завершилась, свободными оставались места не более чем для двух десятков участников. Оставшиеся полторы недели мы остановились в отеле, хозяин которого тоже радостно принял силу Ирулин, правда бесплатно нас не поселил, лишь сделал скидку в двадцать процентов. И до самого начала игры мы занимались любовью, посещали рестораны и проведывали все казино, где ценою плохого самочувствия и головной боли мне удалось увеличить состояние ещё на двадцать тысяч курзо.

Кто-то мог бы сказать, что принимать участие в таком турнире глупо, каким бы выигрыш солидным ни был, но именно тут риск как раз и был невелик. Темнее всего под маяком, к тому же, даже оставайся я толстяком, меня бы укрыла сила Керуват, не позволив Эгору ауф Каапо установить мою личность. Ну а с учётом того, что я окончательно избавился от жира, складки кожи разгладила магия Кениры и выросшие на магических стероидах неожиданно внушительные мускулы, сейчас меня бы не узнала даже родная мама.