Один из мужчин срывает с моей головы платок. Раздаётся восхищённый гул. Ещё бы! Белокожая рыжеволосая девушка в этой стране в диковинку. Закрываю глаза и начинаю молиться теми словами, которыми могу, потому что не знаю ни одной нормальной молитвы. Я прекрасно понимаю, что меня ждёт дальше. И от осознания безысходности слёзы катятся по щекам.

Кто-то из строителей сильно дёргает за ворот моего платья. Ткань трещит по швам, превращаясь в лохмотья. В этот момент словно выныриваю из анабиоза. Кричу как сумасшедшая, что есть сил. На мужчин мои вопли не производят ровным счётом никакого эффекта. Араб, который стоит ко мне ближе всех остальных, достаёт нож. Увидев блеснувшее лезвие, захлопываю рот. Удивительно, как, не сказав ни единой угрозы, незнакомцу удалось быстро заткнуть меня.

Двумя чёткими взмахами ножа он перерезает бретельки лифчика. Ещё один надрез между чашками бюстгальтера, и вещь летит на цементный пол. Прикосновение холодной стали к коже заставляет съёжиться от страха.

Увидев мою обнажённую грудь, строители одобрительно кивают головами и обмениваются короткими фразочками. Наверное, решают, кто из них первым будет трахать меня.

Ощущение сюрреалистичности происходящего не покидает. Я стою голая по пояс перед толпой голодных до секса мужиков. Их абсолютно не смущает мой потрёпанный вид и то, что я последний раз мылась позавчера. В глазах каждого из присутствующих арабов горит звериная похоть. От неё меня ничто не спасёт. Тело начинает колотить нервный озноб. Внутри липкий ужас расползается ядовитыми змеями. Парализует мышцы. Голова слегка кружится, а лица строителей становятся размытыми. Превращаются в одно блеклое пятно.

– Что за херня здесь творится? – именно так я интерпретирую гневный вопрос, который задаёт на арабском высокий мужчина, возникший в дверном проёме.

Тамара

За секунду головокружение проходит. Чёткость зрения восстанавливается. Строители стараются загородить меня спинами. Суетливо переминаются с ноги на ногу.

– Я спросил: что здесь происходит? – повторяет вопрос вновь прибывший, делая пару шагов в мою сторону.

На мгновение мужчины замирают, как испуганные тушканчики, а потом начинают наперебой что-то объяснять, размахивая руками.

Перестаю рыдать и пытаюсь прикрыть голую грудь тем, что осталось от платья. Незнакомец стоит против солнца, поэтому мне не удаётся рассмотреть его лицо. Но я очень хочу надеяться, что он побрезгует присоединиться к всеобщей вакханалии.

– Отошли от неё! – рявкает мой спаситель.

Понимаю его посыл потому, что мужчины, как горох, рассыпаются в стороны, уступая место вожаку.

Человек, одетый во всё белое, не иначе, как главный здесь. В противном случае, строители не засуетились бы при его появлении и не стали бы слушаться приказов. К тому же, внешне этот мужчина разительно отличается от остальных. В нём есть какая-то особая стать.

Теперь, когда он подошёл ближе, хорошо вижу его лицо. Оно благородное, даже породистое. Взгляд больших тёмно-карих глаз спокоен, но крылья орлиного носа чуть раздуваются, выдавая раздражение хозяина. Полные губы поджаты. Широкие брови сдвинуты к переносице. Голова красиво замотана светло-бежевой куфией. Смоляная ухоженная небритость на щеках и подбородке придаёт незнакомцу грозный вид. Однако отчего-то чувствую, что мне его бояться не надо.

– Вы говорите по-английски? – неожиданно спрашивает «вожак».

– Да.

– Эти люди успели причинить вам вред?

Отрицательно мотаю головой, понимая, на какой именно вред намекает мужчина.

– Хорошо.

Он произносит короткую, но хлёсткую фразу на арабском, и всех моих обидчиков как ветром сдувает.

Эмин

Она была прекрасна и одновременно ужасна. Невысокая полуголая девушка напоминала затравленного зверька. Её волнистые волосы цвета светло-золотистой меди спутались и лежали на плечах тусклыми свалявшимися прядями. Распухшие глаза и нос покраснели от слёз. На руках виднелись синяки. Полная грудь вздымалась в такт учащённому дыханию. Сквозь тонкие лохмотья, которыми иностранка старалась прикрыть свои прелести, просвечивали тёмно-розовые соски.

То, что бродяжка не местная, сомнений не возникало. У неё были славянские черты лица, бледно-персиковая кожа, которая удачно сочеталась с природным цветом волос. Судя по реакции, девушка не понимала арабский язык.

Скользнув взглядом по её фигуре ниже, Эмин увидел босые, грязные, стёртые в кровь ступни. Ранки сочились жидкостью, похожей на гной.

А потом несчастное создание подняло на мужчину свои глаза хвойно-зелёного цвета. В них было столько безнадёги и отчаяния, столько боли и страха, что ледяной ужас пробежал по позвоночнику Эмина. Так смотрят только люди, пережившие насилие.

– Как тебя зовут?

– Тамара, – прошелестела она потрескавшимися губами.

– Как ты оказалась здесь, Тамара?

– Мне негде было ночевать, – девушка стыдливо отвела взгляд.

– Почему? – Эмин продолжал всматриваться в её лицо, пытаясь предугадать ответ.

Муж выгнал из дома? Сбежала от торговцев живым товаром?

– Это… это неважно. Просто дайте мне уйти. Я ничего не взяла и…

– Если тебе негде было ночевать, куда же ты собралась идти сейчас? – резонно заметил он.

Иностранка неопределённо пожала плечами.

– Пойдём со мной, – произнёс уверенно Эмин.

Ей нельзя оставаться одной на улице в таком виде. Да и раны на ногах неплохо было бы обработать.

– Нет, – Тамара попятилась назад. В её глазах плескался животный страх. – Нееет!

– Ты боишься меня?

– Да, – честно призналась она и, словно в подтверждение своих слов, задрожала всем телом.

– Обещаю, что не причиню тебе вреда.

– Я вам не верю, – упрямо замотала головой Тамара.

– Ты можешь мне верить хотя бы потому, что я не оставил тебя на растерзание мужчинам, которые хотели надругаться над тобой, – это был веский аргумент. Не доказательство, но всё же.

Иностранка о чём-то сосредоточенно думала, уставившись в пространство.

– Идём, – Эмин протянул ей руку, но девушка шарахнулась от него в сторону, как от прокажённого.

Тамара

Незнакомец усаживает меня в дорогой белый внедорожник с тонированными стёклами. Я не знаю, кто этот мужчина, откуда он взялся, и как его зовут, но необъяснимо доверяю ему. Вернее, мне пришлось довериться ему, потому что выбора не было. Строители разорвали моё платье окончательно. На улице в нём теперь не появиться. Да и в очередной раз нарваться на кодлу озабоченных местных мужланов совсем не хочется.

А этот, за рулём автомобиля, хотя бы не производит впечатление насильника. Хотя Хамид тоже поначалу казался добрым зайкой. Остаётся только надеяться, что мой непрезентабельный внешний вид отпугнёт холёного мужчину. Удивляюсь, как он не побоялся, что я его чем-нибудь заражу, и пустил в свою машину.

Мы едем молча минут тридцать. Слава Богу, в противоположную сторону от города, из которого я сбежала. Незнакомец тормозит у блокпоста, приоткрывает окно внедорожника и кивает двум вооружённым военным или полицейским. В форме местных я не очень разбираюсь. Они поднимают шлагбаум.

Далее мы следуем по закрытой территории. Справа и слева вдоль дороги простираются огромные поля для гольфа. Ни разу в Тунисе я не видела такой сочной зелёной травы. Вдалеке возвышается многоэтажный отель. По внешней отделке я бы дала ему не пять звёзд, а сразу все шесть или семь.

На шикарном здании в мавританском стиле с настенной резьбой, ажурными аркадами и колоннами, украшенными восточным узором, красуется название Al Tavil Palace Beach Resort.

Архитектурный ансамбль органично дополняет разбитый вокруг него сад. Не успеваю подробно рассмотреть детали всего этого великолепия, потому что мы проезжаем слишком быстро. В глаза бросается только большой фонтан и клумбы с розами.

После отеля начинается морской причал. Белоснежные яхты едва заметно покачиваются на бирюзовой воде.