— Язык или пальцы? Мой голос хриплый.

— Язык, — говорит она.

— Хороший выбор.

Я опускаюсь на колени у подножия кровати и провожу обеими руками по её гладким ногам. Она вздрагивает, когда я ласкаю её икры и голени, прежде чем схватить её за лодыжки и подтянуть её тело так, чтобы её бёдра оказались в нескольких дюймах от моего лица.

— Попроси меня лизать.

Её дыхание прерывается. Я поднимаю глаза, чтобы увидеть, как она смотрит на меня, её зрачки расширены, веки тяжёлые.

— Попроси меня, — повторяю я.

Её грудь поднимается на глубоком вдохе.

— Лижи, — шепчет она.

Улыбаясь, я развожу её бёдра и приближаю рот к её ногам. Когда мой язык касается её, мой мозг словно коротит. Она чертовски восхитительна. Я просто хочу облизывать её, но не могу. Мне нужно немного её подразнить. Я был с достаточным количеством женщин, чтобы знать, что прелюдия необходима, а не опциональна. Ей нужно подготовиться ко мне.

Я лижу её, пока она извивается подо мной. Мы не разговариваем. Единственные звуки в комнате — её страстные стоны и мои жадные, потому что её влагалище как наркотик, и мне нужно больше. Я ввожу один палец внутрь неё, и когда она сжимает его, я понимаю, что это займёт некоторое время. Я добавляю второй палец, и она стонет так громко, что я не могу удержаться от смеха.

— Чёрт, Диксон. Ты действительно хочешь этого.

— Знаю. Что со мной не так? Она звучит мучительно.

Я поднимаю голову. Мои губы покрыты её возбуждением. — С тобой всё в порядке. Это влагалище — самое правильное, что я когда-либо чувствовал.

Нетрудно догадаться, что нравится Диане. И если она притворяется, то делает это чертовски хорошо. Тяжёлые вздохи. Тихие охи. Куча шепота чёрт, которые она выдыхает, когда я двигаю пальцами туда-сюда.

Я добавляю ещё один палец. — Скажи, если это будет слишком. Теперь их три.

Она поднимается на локтях и смотрит на меня. Её глаза полностью затуманены. Она кусает губу, наблюдая за тем, что я с ней делаю. Как я вталкиваю третий палец в это невозможное тесное пространство.

— Ты так хорошо справляешься, детка. Не могу дождаться, чтобы оказаться внутри тебя.

Она стонет.

— Ты сейчас кончишь для меня, хорошо? Когда ты подаришь мне этот оргазм, я дам тебе свой член.

Она делает ещё один глубокий вдох. — Я постараюсь.

— Моя девочка.

Я нежно двигаю пальцами внутри неё и снова касаюсь её клитора языком. Я чувствую, что она близка к оргазму, но она продолжает извиваться и стонать, не доходя до нужного состояния.

Вспомнив, как она резко вздрагивала, когда я сосал её соски, я поднимаю руку и сильно щипаю одну из этих набухших точек. И Диана взрывается, как ракета. Она кончает с коротким вскриком, и я улыбаюсь, чувствуя, как она получает всё то удовольствие, что я ей даю, шлифуя его своими движениями.

Когда я убираю пальцы и поднимаю голову, она тяжело дышит. Её влагалище набухло и блестит.

— Вот так, — шепчу я одобрительно. — Ты отлично справилась.

Мой член твёрд как железный прут. Я оставляю её на кровати, в блаженстве. Её глаза следят за мной, пока я достаю презерватив и надеваю его. Она наблюдает за мной, пока я копаюсь в верхнем ящике.

— Что ты ищешь?

— Возможно, нам понадобится смазка.

— Поверь мне, она не понадобится. Она слабо смеётся. — Просто иди сюда.

Это единственный приказ, который она отдала с начала этого дикого эротического взаимодействия, так что я позволю ей это. Тем более, что она права. Я дразню её, проводя пальцем по её киске, и обнаруживаю, что она уже мокрая.

— Тебе этого оргазма было недостаточно? Я улыбаюсь ей. — Ты почти раздавила мне лицо.

— Совсем недостаточно. Я умираю от желания узнать, каково это — кончать на этом. — Её взгляд прикован к моему члену.

Я забираюсь на кровать и накрываю её тело своим, мои губы опускаются для поцелуя. Но я пока не вхожу в неё. Я зажат между ней, пульсирую, мой член ищет выход, бедра двигаются в поисках этого. Наши языки сплетаются, когда я углубляю поцелуй. Она потрясающе целуется. И эти звуки... Я не могу насытиться этими звуками. Мне не нравятся преувеличенные стоны и крики, как в порно. Диана не такая. Она проявляет себя голосом, но это идёт из самой первобытной глубины.

Я беру подушку. — Подними зад, говорю я и подкладываю её под неё. Я знаю по опыту, что в этой позиции ей будет легче принять меня.

Я хватаю свой член и начинаю дразнить её вход. Даже от одного дюйма мы оба потеем. Я продвигаюсь ещё на дюйм. Она выглядит так, будто хочет вылезти из своей кожи.

— Чёрт побери, Линдли. Дай мне больше.

— Попроси вежливо.

В её глазах вспыхивает жар. Это первый раз, когда она мне возражает. — Я хочу это сейчас.

— Это не твоё шоу. Оно моё. Если хочешь кончить, попроси меня очень вежливо, чтобы я вошёл в тебя. Попроси ещё один дюйм и скажи пожалуйста.

Её горло вздымается от сглатывания. — Дай мне ещё один дюйм, пожалуйста.

Мои губы изгибаются в улыбке. Видеть, как Диксон мне подчиняется — это самое возбуждающее, что когда-либо происходило в моей спальне.

Я даю ей ещё один дюйм, и она удовлетворённо выдыхает.

— Ещё, — умоляет она.

— Да? Хочешь больше?

— Пожалуйста.

Очень медленно я продвигаюсь внутрь. — Половина, детка.

— Половина! Она стонет. — О, Боже. Я уже чувствую себя такой полной. Как ты ещё не полностью вошёл? Дай мне больше.

Я даю ей больше.

— Ещё. Пожалуйста, Шейн.

Каждая её дыхательная мольба сводит меня с ума. Я продвигаюсь вперёд, не на всю длину, но достаточно глубоко, чтобы почувствовать, как она обволакивает меня, словно тесная перчатка. Достаточно, чтобы её глаза закатились, и она вцепилась в меня. Она начинает двигаться.

— Медленно, предупреждаю я. — Привыкай.

— Я уже привыкла, — упрямо говорит она.

— Диксон...

— Трахни меня. Пожалуйста. Пожалуйста, Шейн, пожалуйста.

Диана Диксон умоляет меня трахнуть её. Я никогда не мог бы представить это в прошлом году, когда она издевалась надо мной из-за моих бабничьих замашек, клянясь, что никогда меня не получит. Ну, теперь она меня получила. У неё есть весь я. Ну, почти весь.