— Не только. И первая половина XXI тоже.

— То есть, хочешь сказать, что интервал между событиями, в которых оказывались люди, составляет примерно сто лет.

— Ну да! Старыгин рассказывал о том, как он оказался в Петрограде-Петербурге примерно в 1920−21 году, а Анка и Даниэль Дагвард описывали события 2022 года. Причём у Дагварда наблюдалось интересное явление «сон во сне» в котором он оказался в том же месте и в то же время, что и Джинн.

Рива задумчиво грызла ноготь, совершенно не переживая по поводу маникюра.

— Сто лет. — задумчиво повторила она, — Сто лет. Ну-ка, дай мне отчёт этот прочитать!

— Какой? — не сразу понял Малинин.

— Тот, который на инфокристалле Анькином был! Покумекаю над ним на досуге.

Рива усвистала кумекать нал отчётом, а Малинин снова погрузился было в работу, но его отвлёк вызов от Анны. Та поведала бывшему командиру свой сон и свои соображения по поводу происходящего. Малинин слушал не перебивая.

— У тебя всё? — спросил он, когда Анна замолчала.

— Так точно!

— А что эта мадамка?

Под «мадамкой» имелась в виду Альта-Эвиза.

— Раскололась сразу же. Вот подельника её мы завалили. Вернее я. — призналась Анна.

— Как так?

— Сопротивляться начал.

— Понятно. — встопорщил усы Малинин.

— Вам Полено должен отчёт прислать. Посмотрите у себя во входящих. По нашему каналу.

— Не успел ещё. Гляну сейчас. А ты вот что — возвращайся-ка на Землю. И бегом в часть. Наших всех предупреди, чтобы готовы были.

Раннее утро. Над столицей всходило солнце. Оно коснулось своими лучами сначала верхушек небоскрёбов. В самом низу, на самых нижних этажах мегаполиса, ещё царила полутьма. Но дроиды-уборщики уже заканчивали свою работу. Огромные транспортные платформы аккуратно перевозили по эстакадам товары для магазинов и сырьё для производств. Окраинные небоскрёбы на нижних этажах не имели окон, так что движения дронов и вообще всё происходящее на улице, никто не мог увидеть. К пяти часам утра все они вернутся обратно в ангары коммунальных служб, разбросанных по городу, на подзарядку. Рассвет в современном городе происходит так же внезапно, как в горах — раз, и освещение на столбах отключилось, а солнце как будто и не уходило за горизонт. Город готовился к началу трудового дня. В самом центре столицы рассвет наступал не так. Центр находился как бы в огромной чаше из зданий. Чем ближе к окраинам города, тем выше и беднее дома. Самые дальние были многоэтажными «человейниками», где селилась беднота. Все они каждое утро подолгу добирались до мест своей работы, поэтому к восходу солнца уже были в пути. Но центр города ещё спал. У людей с достатком и начало трудового дня было позже и рабочие места были обычно практически рядом. А многие люди вообще не работали. По разным причинам, но все эти люди считали себя именно теми гражданами, на которых держится Империя. По крайней мере уже больше года так им внушали разные «властители дум» в социальных сетях. И на сегодня эти «учителя жизни» приглашали «средний класс» к середине дня собираться в центре столицы. Брать с собой какие-то вещи, список которых прилагался, хорошее настроение и вперёд. Надо показать всем, кто здесь власть!

Солнце медленно выползало из-за окраинных зданий. Евстигней Иннокентьевич в эту ночь не ложился спать. В его кабинете вообще не имелось окон, поэтому увидеть солнечные лучи он не мог. Да и до рабочего места ещё надо дойти от брифинг-офиса. Но наступление утра почувствовалось. Пошли рапорты о готовности групп к предстоящим действиям. Да. Сегодня был его день. День, когда мечта воплотится в жизнь.

— Группа семь-бис на исходной, приступаю к патрулированию.

— Одиннадцать-бис. Вышел в заданный район. Жду указаний.

— Пятый на месте. Тут нету никого, что делать?

— Второй Пятому. Рассредоточиться и ждать.

Куракин прошёл центр связи насквозь и гул голосов сразу прекратился. Он не любил находится в таких местах. Там Евстигней Иннокентьевич не чувствовал своей необходимости. Его никто не замечал. Все были чем-то заняты. Так что управлять процессом лучше из кабинета, через огромный терминал на полстены, где всё видно, а не через экран коммуникатора. И обязательно с бокалом коньяка и сигаретой. Будущий правитель огромной империи шёл по коридору и на его губах играла лёгкая улыбка.

Утро на орбитальной станции понятие относительное. Тем более, на такой станции, которая всё время дрейфует в тени планеты. Земного времени здесь тоже не придерживались. А так называемое «среднее общегалактическое» откровенно высмеивали. «Мы живем посреди галактики, в среднегалактическом времени, жизнью средней паршивости, и т.д. и т.п.». Чтобы не подчиняться общей усреднённости, персонал станции делил сутки на четыре части: шесть часов работы — шесть на отдых — и снова в том же порядке. Многие, кто населяет такие объекты, работают посменно и для них нет абсолютно никакой разницы во времени суток и особенно во временах года. Тем не менее, большинство старалось хоть как-то придерживаться таких понятий как утро, день, вечер, ночь. Это даже не дань привычке, а вызов бытию — мы живём по земному времени, мы, человечество — едино, пока помним свою Родину!!!

Адмирал практически и не спал последние два дня. Надо было позаботиться о отправляемых на Землю, в Столицу, группах оперативников, всё согласовать, проверить связь, позывные, согласовать контрольные сеансы связи, передать точные координаты мест дислокации. Де Огюстье занимался оперативным командованием уже там, на Земле. С ним Адмирал был в постоянном контакте. Через него осуществлялась координация с группами военной полиции и КосмоСпецНаза. Через Адмирала происходила координация всех действий с представителем Его Императорского Величества лейб-гвардии. Для координации сообщений в СМИ и социальных сетях в соседней палате медцентра обосновался репортёр Макнамара. Военкор Громов отбыл на Землю. Эти двое отвечали за оперативное освещение во всех возможных информационных площадках мероприятия по противодействию мятежу. Всё было готово. Все ждали — какие шаги предпримут заговорщики. Чтобы отвлечь мысли от предстоящих событий, Малинин уселся в своё любимое кресло с кружкой ароматного чёрного чая. Найдя в коммуникаторе приятную мелодию, он вспоминал о когда-то очень давно прочитанной старинной книге:

«… На Востоке потребление чая ограничено массой условностей, начиная от времени и места сбора чайного листа и заканчивая способом налития напитка в чашку. Русское же чаепитие — "бесцеремонное». «Пустой» чай в России не одобряли — даже в беднейших домах на стол ставили хотя бы хлеб. Воду для чая готовили в специальных водогреях, именуемых «самоварами»…

А больше всего Адмирал любил пить чай, который в определённых кругах звали «адмиральским» — когда в кружку горячего чая по мере его потребления добавлялся настоящий ром такими образом, чтобы кружка была всегда полной. И в те времена, когда в России только появился такой способ, его называли очень интересно:

«… Чай с „адвокатцем“ то есть с архиерейскими сливками, с подливочкой, с позолотой, с постным молоком — чай с ромом или коньяком…»

Усмехнувшись, Малинин поставил кружку на стол. Пора начинать действовать. На Земле, в Столице солнце уже взошло. И если есть движения отслеживаемых групп провокаторов, то самое время нанести превентивный удар. Но главное — взять организатора всех этих безобразий!

— Внимание всем. — в палате медцентра, больше похожей на армейский командный пункт, стало тихо. — Работаем!

Сегодня Арина не собиралась идти на занятия. В социальных сетях последнее время все обсуждали место встречи в центре столицы, где будет «весь цвет общества». Все они хотели заявить о том, что в государстве надо что-то поменять, сделать лучше. В переписках по этому поводу царила всеобщая эйфория. Кто-то собирался написать огромный плакат, чтобы уж точно попасть в новостной выпуск. Кто-то обещал принести палатку, для того, чтобы с комфортом дожидаться изменений. Правда все верили в то, что одного вида такой весомой части общества достаточно, чтобы чиновники зашевелились и стали работать справедливо. Каждый хотел поучаствовать в таком знаковом событии. Арина пела, принимая душ. Песня рвалась из неё когда она влезала в свой любимый комбинезон. Она радостно напевала, когда сбегала по ступеням вниз, к остановке. Ей даже казалось, что в транспортной капсуле все пассажиры что-то напевают себе под нос, с радостью переглядываясь между собой.